К РАЗГОВОРУ О ПЕСНЕ

А. Чернов

Романтическая устремленность

Не стихают споры о путях развития советской песни. Не стихают — разгораются. Заманчиво и для композитора и для критика угадать ближайший поворот интонационного обновления массовых музыкальных жанров, почувствовать запросы времени. Еще заманчивее научиться направлять, активно формировать вкусы публики. Но это можно сделать, только ежедневно изучая вкусы, анализируя причины успеха наиболее популярных песен и отдельных песенных «видов». Такая задача вряд ли под силу одному-двум специалистам. Обобщить наблюдения различных музыкантов, подытожить художественную практику композиторов, исполнителей, деятельность крупнейших пропагандирующих организаций (радио и телевидения в первую очередь) — вот единственный путь постижения песенной стихии.

Случилось так, что в течение нескольких месяцев я оказался в роли усердного радиослушателя и телезрителя с «избирательной настройкой» на лирическую песню и легкую эстрадную музыку (кстати, таких постоянных потребителей одного жанра гораздо больше, чем можно предположить). Впечатлений накопилось много. Я не пытался их строго систематизировать. Но временами невольно возникали сравнения разных стилистических устремлений внутри жанра, сравнения творческих индивидуальностей, творческих судеб. Так, к примеру, зная Андрея Петрова — своего товарища по творческой организации, я, пожалуй, только сейчас смог полностью оценить делаемое им в песенном жанре. Вероятно, такой оценке помог разнообразный фон: ведь сопоставляя, сравнивая, лучше понимаешь явление.

Итак, песни Петрова. Какие качества обеспечили им признание? Насколько оно заслуженно? Отметим прежде всего, что это не единственная и не главная область творчества композитора, написавшего несколько балетов, симфонических пьес и камерных сочинений. За пять-семь лет около двух десятков песен (включая работы для кино и театра) — совсем немного; по три-четыре в год. Пример этот лишний раз подтверждает, что успех не всегда связан с «жанровой однобокостью». Наряду с достижениями известных авторов-«песенников» мы ценим

и яркие удачи «многожанровиков» — от «Полюшка» Л. Книппера до «Безымянной высоты» В. Баснера. Несомненно: мышление симфониста, оперно-балетного драматурга не только не мешает, но порой помогает созданию хорошей песни. Помогает оно и Петрову. Заметим, что с первых же опытов в «малом» жанре выявились довольно определенно специфические свойства его художественного почерка.

Композитора интересует прежде всего жанр эстрадной лирики. Его песни рассчитаны на концертное исполнение, требуют от вокалистов гибкой актерской выразительности. Такими были уже «Пой песню мою!», «Здравствуй!». Они полюбились широкому кругу слушателей. Полюбились потому, что отличались от подобных опытов других авторов тем самым «чуть-чуть иначе», которое заставляет отметить имя художника, выделить ему особую, пусть на первых порах небольшую полочку в музыкальной памяти.

В чем же это «чуть-чуть»? В особых мелодических находках способных обогатить интонационный словарь наших дней? Или в новшествах формы? Пожалуй, нет. Потому что характерная для многих песен Петрова структурная схема: предельно скромный мелодически почти речитативный запев как подготовка к яркому, броскому рефрену-центру — такая схема издавна бытовала в советском песенном творчестве и особенно «активизировалась» в музыке наших композиторов примерно в начале 50-х годов, когда стали широко популярными не только вокальные пьесы Гершвина, но и шансоны Ива Монтана. Не таит в себе особых неожиданностей и собственно тематический строй петровских песен. Магическое же «чуть-чуть» проявляется в драгоценнейшей сфере всякого искусства — и серьезного и легкого, в сфере человеческого характера. Отзвучала мелодия — порой всего несколько тактов, а мы, оказывается, чуть-чуть больше узнали о людях.

Ну вот, хоть о девушке, у которой «Звезды в кондукторской сумке». Что может быть прозаичней, будничней ее профессии? Отрывай билетики да объявляй остановки. Но композитор и поэт Лев Куклин вполне обоснованно ставят в подзаголовке: «Песня-мечта»¹. Этим-то и отличается героиня «Звезд в кондукторской сумке» от многих своих подруг, представленных в лирических мелодиях последних лет: она умеет мечтать. И потому в портрете ее нет приземленности, нарочитой незатейливости текста и музыки, порой подделки под простоту (что совсем неравнозначно простодушию), ставших верными спутниками бытовой песни. Напротив — характер диктует жанр! — общая эмоциональная атмосфера насыщена романтичностью, поэзией повседневного: трогательность без сентиментальности, нарядность без изощренности — и модная ныне космическая тема входит в музыкальное повествование естественно и просто.

В живом звучании песня производит впечатление большой, неторопливо развивающейся композиции, а между тем ее музыкальное решение предельно экономно. Речитативный запев; в припеве очень броская интонация, от которой дважды «отталкивается» мелодический подъем; вторая волна его приводит к кульминации. И в пределах ундецимы достигается широкое интонационное дыхание. В гармоническом языке, в некоторых деталях фактуры и оркестровки, да и в самом строении мелодики заметно продолжение стилистических поисков, намеченных Дунаевским в послевоенных песнях-романсах. «Звезды в кондукторской сумке» рассчитаны главным образом на исполнение по радио, располагающему «космическим» эффектом реверберации. Это прием, очень типичный для песенного творчества последних лет, но как нельзя более уместный именно здесь — в «летящей мелодии», пока напеваемой довчонкой под веселое тарахтенье трамвайных колес, а завтра, может быть, — под мощное гудение ракеты...

Новый характер — новый жанр. «Песня о друге» из кинофильма «Путь к причалу».

Современный кинематограф уже давно избегает откровенно концертных вставных номеров, которыми изобиловали ленты прежних лет. Поэтому естественно, что композитор избрал предельно лаконичную стихотворную и музыкальную форму. Как известно, лаконизм становится достоинством только тогда, когда он сочетается с точностью всех образных и технологических деталей. Условие это здесь соблюдено. Мелодический рисунок несложен, но содержит свежие интонационные ходы, ритмическое разнообразие не нарушает естественности декламации, каждая фраза движет мелодию к тесситурной вершине. Пластичен каданс. В гармонизации нет подчеркнуто эстрадных пряностей, зато есть интересные выразительные подробности (например, мажорная субдоминанта во втором такте — деталь, заметно придающая песне оттенок сдержанной силы). Умело подчеркнуты педали в сопровождении, гибко переходящие иногда в мелодические подголоски. Колоритен изобразительный элемент фактуры — аккорд, напоминающий удар корабельных склянок.

Ко самое главное, что привлекает в «Песне о друге» и не просто привлекает, а «приманивает» к ней людей, — это по-настоящему красивое этическое содержание. Именно оно продиктовало сплав

_________

¹ Не песня ли мечта и «Голубые города», которые «снятся людям иногда» и «у которых названия нет»?

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К РАЗГОВОРУ О ПЕСНЕ

А. Чернов

Романтическая устремленность

Содержание