Выпуск № 5 (330) | 1966 - страница 45

Музыка, как и поэзия, бывает неотразима в своей «зашифрованности». Не ломайте голову! Наслаждайтесь этим ощущением!

Хорошая граммофонная запись исполнителя при первом прослушивании — сюрприз, при втором — назидание, при последующих — насилие.

Удивительны свойства фортепианного звука! Его можно зажечь и погасить. Он вспыхивает и тлеет. Он взвивается ракетой и исчезает, оставляя лишь педальный след. Он струится и клокочет. Но при этом следует помнить: он не вода и не огонь, а фортепианный звук.

Нужно с уважением относиться к авторским названиям пьес, но не следует их приравнивать к вывескам, ибо это может привести придирчивого слушателя к курьезнейшим претензиям, а наивного исполнителя толкнуть на путь практически неразрешимых задач.

Так, скажем, в равелевской «Игре воды» иные требуют, а другие пытаются добиться невозможного на фортепиано — игры воды!!! Так, исполнитель, воспламененный страстным названием «Порыв», испепеляет все знаки препинания в этой пьесе, а вместе с ними и всю пьесу. Напрасно! Больше всего на свете надо верить самой музыке.

Вспомните первые такты скерцо из b-moll’ной Сонаты Шопена: там есть модуляция из Es-dur’a в g-moll в быстром пассажном движении. Пусть пальцы сыграли безупречно, ухо ясно услышало, но... если сердце не заметило ее, знайте: модуляции не было.

Не следует считать Данте единственным автором, рекомендованным Листом для лучшего исполнения его Сонаты-фантазии. Можно предположить, что список рекомендованной им литературы гораздо обширней.

Тема фуги — корень произведения, но наслаждаться хочу не им — плодами им вспоенными.

У Моцарта контрасты динамики почти всегда контрасты интонации в диалоге — сильного со слабой, властного с покорной, мужественного с женственной. Вспомните начало Сонаты c-moll.

Звуковые пощечины чаще всего наносятся левой рукой.

Если вас одолела на эстраде артистическая вялость, немедленно наэлектризуйте левую руку и отдайте приказ об абсолютной синхронности обеих.

У Дебюсси и Равеля сама нотопись тешит взор и сулит звуковое блаженство. Тем досадней, что они чаще других авторов становятся жертвами звукового вандализма, подстрекаемого «импрессионно-ненавистническими» советами: мол, здесь допустимы и звукокляксы, и бесцеремонная педаль, и всклокоченная фактура. Бедная равелевская «Ундина», в какое звуковое болото ее иногда заводят!

Что отличает музыкальность от чувствительности? Особенность чувствительности в том, что она свободна от оков мысли и потому доступна никудышным умам. Музыкальность — это с чувством проинтонированная мысль.

То, что у ученика называется ошибкой, у мастера именуется заблуждением.

Никогда не просите ученика понять вас правильно, ибо в этой просьбе таится противоречие: если ученик понял — значит, правильно; если же неправильно — значит, не понял.

Мне очень по душе ремарки Шумана: «Очень скоро», «Скоро, как только возможно», после чего следует «Еще скорее». Здесь необязательность подкрепляется явной невыполнимостью.

Но как определить, когда выполнимая ремарка необязательна? Надо смелее освобождаться от суеверий и предрассудков. Например, суеверный страх внушает широко распространенная у Шопена ремарка «Allegro maestoso» (первые части концертов, сонаты h-moll). Что она объясняет, скажем, в сонате? Какое это «Allegro» и почему «maestoso»? Да, всеми фибрами своей сонатной души она жаждет совсем другого! «Не «Allegro», не «maestoso», — взывает она, — играйте меня свободно, слушайте, как я мечусь от надежды к отчаянию, от веры к безверию, как я сильна и как слаба, порывиста и уравновешенна. Я погибну в «Allegro maestoso». Пощадите!»

К этому крику отчаяния следует прислушаться.

На горных дорогах попадаются места, где нависшие скалы постоянно угрожают обвалом. Горцы их называют «Пронеси, господи». Если в концертной программе есть пьеса с «Пронеси, господи», благоразумно от нее отказаться. Не сделавший этого делит свой концерт на две муки: муку ожидания и муку непоправимости.

Опять о педали... Любите педаль, исследуйте ее, учите с педалью! Учитесь наслаивать и отслаивать педаль. Педаль — звуковое облако, и говорить о ней хочется как об облаке — слоистая, перистая, обволакивающая, нависающая, грозовая, плывущая, мрачная, легкая, светлая! А мы говорим: грязная, чистая, — и высшим терминологическим достижением почитаем измерения, заимствованные у винноводочных изделий — полпедаль и четвертьпедаль!

Удивительна способность интонации преобразовывать длительность ноты: так, повелительная — выковывает из шестнадцатой тридцатьвторую, покорная — расплавляет ее до восьмой.

Какое условие способствует развитию преждевременной самостоятельности у ученика? — Склонность его к самостоятельности при отсутствии таковой у учителя.

Что благоприятствует своевременному развитию самостоятельности? — Та же склонность ученика, неназойливо обуздываемая властным и убеждающим воздействием учителя. Так создается у ученика полезная иллюзия самостоятельности, лишь постепенно превращающаяся в реальность.

Грамофонная пластинка — документ, временем преобразуемый в улику.

Пианист-самосвал, наполненный доверху техникой, с легкостью разгрузился на эстраде.

У некоторых рояль превращается в синхрофазотрон или ускоритель элементарных частиц (музыки).

«Удобная аппликатура». От этого термина веет уютом и покоем. Между тем аппликатуре приходится выполнять функций беспокойные, ответственные и разнообразные: умело расставленная и неизменяемая, она надежно охраняет память от опасных случайностей; хитрая — создает предумышленные неудобства ради торжества исполняемого; предусмотрительная — ставит тормозные преграды; ловкая — перераспределяет фактуру с обязательной выгодой для обеих сторон (музыки и исполнителя) и производит разумные фактурные конфискации, наконец, чуткая — откликается на зовы звукового воображения: вибрато, эхо, беззвучные и повторные нажатия и т. д. Плохая аппликатура косноязычна и отражает скученность мыслей. Хорошая — красноречива.

Непрерывности течения музыкальной мысли не надо учиться у беззаботной водопроводной струи.

Исполнительский подтекст должен быть предельно краток. Он не либретто. Одно лишь верно найденное слово-экстракт способно, растворившись, придать желательный характер исполняемому, например: тревожно, ликуя, печально, торжествуя, застенчиво, гордо и т. д. Но тайну этих интимнейших слов-сигналов следует бережно хранить.

Заметили ли вы, что пианисты неуютно себя чувствуют в чисто «белых» и чисто «черных» тональностях? В чем причина?

Я обнаружил две: 1) однообразие клавиатурного ландшафта сковывает воображение, 2) отсутствие клавиатурных пересечений неудобно для рук.

Наилучший способ укрепления памяти — не думать о ней, не читать о ней и не говорить о ней.

Колдовство в искусстве ненаказуемо.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание