рующего у виолончелей и контрабасов. Среди других тем Moderato cantabile отметим проникновенно лирическую вторую. Ее плавная ритмическая поступь, мягкое опевание квинтового тона, специфически русский натуральный колорит словно бы отсылают слушателя в чарующий мир народной музыки, образов русской природы. Слышится бесхитростный наигрыш свирели пастуха:

Нотный пример

В Финале симфонии (его форма близка к рондо) вновь господствует стихия «батальной звукописи». Тема рефрена, как бы перешагивающая напряженным усилием с одной регистровой ступеньки на другую, дана композитором на фоне остинатной фигуры сопровождения; своеобразное балансирование VII низкой и VII высокой ступеней придают мелодическому рисунку нервный накал и особую экспрессивность звучания.

То цитируя, то искусно видоизменяя в разнохарактерных эпизодах Финала материал предыдущих частей, автор постепенно уплотняет музыкальную ткань, усиливает динамическое нагнетание. И мощным оркестровым tutti заключает произведение.

Слов нет, многие решения Афанасьева не претендуют на новизну. Например, «рваная», нервно синкопированная ритмика в коротких, как приказ, военных мотивах; ставший традиционным по-рахманиновски полнокровный мелодический разлив в побочной партии сонатного allegro и т. д. Знакома (чтобы не сказать, привычна) архитектоника симфонического цикла. Не явится откровением для слушателя и музыкальный язык симфонии, опирающийся в основном на традиции русской классики и отчасти позднего творчества Мясковского. Органично входят вместе с тем в музыкальную ткань и элементы иной стилистики (шероховатые цепочки параллелизмов, политональные образования, остродиссонирующие расщепления одноименных ступеней, насыщение аккордовых вертикалей терпкими секундовыми сгустками).

Были, есть и будут композиторы, неудержимо устремленные вперед, композиторы, предпочитающие неизвестное известному, рискованное общепризнанному; они — пионеры новых миров в художественном творчестве. Почетна, однако, задача и других художников, тех, кто призван «обжить» и укррпить завоеванные рубежи, откликнуться на смелые начинания и горячо поддержать их своим искусством, донести до массового слушателя; тех, кто тропу расширяет в путь. Афанасьев принадлежит именно к таким мастерам.

Его способность к чистосердечному и искреннему лирическому высказыванию, умение лепить пластичные выразительные мелодии, образы, склонность к колористически-изобразительному мышлению могут дать плодотворные результаты не только в песне и киномузыке, но и — как выяснилось — в симфоническом жанре. И если Леонид Афанасьев выработает более индивидуальные средства выражения, если он сумеет найти интересные и смелые решения при компоновке материала, в формообразовании, можно не сомневаться: его как симфониста ждут впереди новые творческие удачи.

Играл симфонию оперно-симфонический оркестр Всесоюзного радио. В последнее время этот коллектив особенно интенсивно работает над новыми сочинениями советских авторов. Недостаток репетиционного времени здесь нередко приходится восполнять энтузиазмом, заинтересованностью в своем деле. Эти качества отличали и исполнение симфонии Афанасьева по радио. Нельзя не отметить во всем этом заслугу нынешнего руководителя оркестра Ю. Арановича.

Романтически взволнованный, глубоко искренний тон музыки Афанасьева оказался очень близок дирижеру. Свойства Арановича, натуры крайне эмоциональной, сполна проявились в интерпретации симфонии. Однако иногда, как чересчур увлекшийся актер, дирижер кое в чем переигрывал, «пережимал». В целом же, повторяю, он сразу же правильно почувствовал замысел композитора, поэтому убедительно передал его творческие намерения, увлекши своим темпераментом оркестр. По признанию Афанасьева, ощущения дирижера так совпадали с его собственными, что нередко на репетиции они синхронно обращали внимание на одно и то же не совсем удавшееся место партитуры. Не приходится доказывать, сколь важно такое творческое взаимопонимание композитора и исполнителя.

М. Нестьева

Возрожденная традиция

Молодой композитор задумал оперу. Сюжет — есенинская «Анна Снегина». Многократное чтение поэмы оказалось недостаточным для Владислава Агафонникова ¹. Его потянуло в есенинские места, захотелось познакомиться и с людьми, знавшими поэта. Он заслушивался рассказами Александры Александровны, сестры Есенина, восхищался песнями, которые она пела, любимыми песнями их матери. От жителей села Константинова узнал о прототипе Снегиной — Л. Кашиной. Впечатлений много. И особенная их ценность в том что герои будущего произведения как бы оживали, освобождались от «книжного налета».

Пока это лишь замысел. Но в отношении к нему проглядывают черты серьезного музыканта, думающего и увлекающегося. Это первое, что бросается в глаза при знакомстве с ним. Постепенно проявляются какие-то другие качества. Сформулировать их нелегко, так как в самой музыке Агафонникова «свое», индивидуальное проявилось не сразу. Может быть, потому, что он не отказывается от традиций, а, наоборот, исходит от них. Сохраняет широкую мелодическую линию, тональное развитие, привычные структуры. Тем не менее с каждым новым сочинением, пусть постепенно, черточки собственного почерка дают о себе знать, выдвигаясь на передний план. И, несмотря на то, что список сочинений композитора пока невелик ², уже есть что рассказать о его творческих устремлениях.

Например, об особом тяготении автора к юмору. Но не только. Юмор очень своеобразно сочетается у него с лиризмом. Пожалуй, в этой сфере Агафонников проявляет себя наиболее ярко.

Лирика и юмор — казалось бы, ничего примечательного. Однако если внимательно приглядеться к творчеству многих наших композиторов, то приходится признать, что эти свойства не такие уж частые «гости» в их музыке. Кроме того, в сочинениях Агафонникова они влияют на все течение музыкальной мысли, всю драматургию. Подобно тому, как важнейшие черты характера человека определяют его облик в целом.

Итак, что же знаменательного в лирическом даре композитора? Прежде всего он выявляется в рельефных, ярких «мелодиях-магнитах», своей красотой и искренностью неизменно привлекающих слушателя, «ведущих за собой» его восприятие. При этом безупречность вкуса, эмоциональная строгость.

Очень хороша основная тема финала Симфонии (Andante sostenuto). Печально поет эту колыбельную песню английский рожок на фоне задумчиво покачивающихся фигурок струнных, поет как что-то самое сокровенное. И так естественно льется мелодия, что кажется: она возникает откуда-то из глубин души человеческой. Колоритна ее ладовая узорчатость (гармонический es-moll со второй низкой, четвертой и шестой высокими ступенями — гармонические краски, к которым композитор часто обращается в своей музыке):

Нотный пример

Привольная лирическая песня, развернувшаяся из одной попевки вступления, — побочная первой части. Автор вообще искусно распевает лаконичные интонационные зерна, выращивая из них новые темы.

А вот совсем другой характер лирики — взволнованная, будто «говорящая» мелодия четвертой части кантаты: «Все было: и грозы, и ливни, и зори, и холод окопный, и вьюжная мгла». Характер мотивов,

_________

¹ Владислав Агафонников (родился в 1936 году) — воспитанник Московского хорового училища. Недавно окончил аспирантуру столичной консерватории; в студенческие годы учился у В. Шебалина, С. Богатырева, Е. Месснера, а также в классе специального фортепиано у Я. Зака. Сейчас педагог Московской консерватории.

² Выделяются Соната для фортепиано, песни-юморески, кантата «Октябрь», трехчастная Симфония, которая занимает в творчестве композитора наиболее важное место (написана в 1959–1961 годах), кантата «Отгремела война» (текст Ю. Кочеткова), наконец, Сюита для струнного оркестра.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Нотный пример

М. Нестьева

Возрожденная традиция

Нотный пример

Содержание