Выпуск № 12 (325) | 1965

Разумеется, диалектическая природа художественного творчества вообще исключает всякий догматический подход к проблемам взаимосвязи искусства и кибернетики. Иначе говоря, исключает как переоценку этой науки, так и ее явную недооценку, игнорирование действительно многообещающих возможностей. Эти две внешне противоположные тенденции объективно совпадают; их общий источник — незнание специфики исследуемого или программируемого явления. И действительно, научная позиция заключается вовсе не в декларировании абсолютной невозможности «машинной музыки» на все последующие эры и эпохи (особенно если «эти опыты» со временем станут «не этими»). Но очень важно осознать частный, лабораторный характер сегодняшних опытов этого рода, снять с них несуществующий ореол искусства будущего. Нет, от нынешних экспериментов типа «произведений» ЭВМ «Урал» до подлинно перспективных поисков музыки грядущего — дистанция такого же огромного размера, как от наивных представлений средневековых алхимиков до реально открытых законов превращения элементов.

Сказанное, думается, справедливо и в отношении машинного исполнения музыки — проблемы, часто выдвигающейся в наше время, особенно за рубежом. «...Ноты, — читаем у Зарипова, — это алгоритм, или программа действий, которой музыкант руководствуется при исполнении. Следовательно, подобную программу (ноты) можно задать и машине, по которой она и сможет воспроизводить звуки, указанные в нотах, т. е. играть по нотам»¹.

Что ж, наверное, электронная машина когданибудь сможет «воспроизводить звуки» не только по нотам, но и «на память», как говорят школьники. Но стоит ли свеч такая игра? Ведь мы не удовлетворяемся даже грамзаписями великих мастеров, а идем в концерт, ибо механическая фиксация снижает эмоциональную непосредственность при восприятии музыки, нивелируя многое в импровизационной природе исполнительства. Однако грамзапись — это все же «оттиск» индивидуальной интерпретации. А формальная «машинная» точность воспроизведения нотного текста? Как отнестись к ней?

Прежде всего нотная запись не только и не столько алгоритм (строгая программа действий), как утверждает Зарипов. Это лишь приблизительное «знаковое» выражение эстетического содержания музыки. Целесообразно ли такую приблизительность возводить в метафизический абсо-

_________

¹ Цит. работа, стр. 46.

лют? «Машинное исполнение по нотам» почти полностью исключает участие человека как творчески мыслящего индивидуума, — на его долю остается лишь общее регулирование темпа (возможно, и динамики). К тому же игнорируются такие важные компоненты исполнительского искусства, как внутризонная природа слуха, выявляемая в интонировании струнников, своеобразная агогика и ритмика. Главное же в другом. «Когда вы прибегаете к помощи машин, вы теряете качество общения, что составляет главное в музыке», — говорит знаменитый американский скрипач И. Стерн¹. И он прав, конечно. Отсутствие общения — существеннейший порок машинного исполнения. И не только музыки. Вряд ли поэты и поклонники поэзии мечтают, чтобы робот читал с выражением (как катаевский Петя Бачей на приемных гимназических экзаменах) Лермонтова, Маяковского, Уитмена. Во всяком случае и музыканты и любители музыки не станут возражать, если музыку, сочиненную машиной и исполненную ансамблем машин, слушать будут также только машины!

Что нужно сегодня?

Нужно многое. У кибернетики непочатый край действительной, реальной работы в музыке и музыкознании.
«Не претендующая» на роль творца, умная и сложная машина может оказаться ценным помощником исследователя. Так, кибернетический анализ интонационного состава мелодии, позволяющий выявить закономерности стиля, был бы очень полезен в фольклористике, в частности в сравнительной фольклористике. Электронная машина может быстро и с максимально приближенной точностью произвести расшифровку магнитофонных записей многочисленных образцов музыкального фольклора, остающихся нерасшифрованными. Разумеется, и самый процесс собирания, записи и систематизации народных мелодий в будущем существенно изменится. Уже сегодня исследования львовского музыковеда В. Гошовского обогащают наши представления о различных жанрах украинского песнетворчества².

Перспективно для музыкознания кибернетическое изучение и различных компонентов музыкального языка.

_________

¹ Выступление на встрече со студентами МоЛГК 12 мая 1965 года.

² См. его статью «Фольклор и кибернетика», «Советская музыка» №№ 11, 12, 1964.

В области полифонии большой теоретический и практический интерес представляет выдвинутая В. Протопоповым задача создания «системы индексов, построенных из полутоновых обозначений»¹. Такая система позволила бы детально исследовать современные полифонические стили.

Ю. Тюлин предложил недавно остроумный способ нахождения полифонических вариантов: «...вместо того, чтобы каждый раз выписывать передвижки (в которых неминуемо оказывается много неподходящих «проб»), не лучше ли передвигать уже заранее подготовленную нотную запись?»² И разве не сможет здесь помочь автору портативная ЭВМ? Вот где совершенно не надо бояться «математизации»: вошли же в наш быт контрапунктические таблицы Танеева!

Практически работа кибернетики в полифонии уже началась. С. Скребков в статье «Машина и... контрапункт строгого стиля»³ рассказывает об опытах сотрудника Института точной механики и вычислительной техники А. Степанова по созданию с помощью ЭВМ образцов имитационной полифонии строгого письма. Он справедливо пишет в частности: «...после прослушивания сочиненных машиной примеров стало ясно, что использованные ею правила контрапункта заключают в себе большое количество информации о музыке строгого стиля, так как примеры, сочиненные машиной, по форме и по характеру весьма напоминали музыку XV–XVI веков, причем музыка эта звучала не абстрактно, а сравнительно живо и естественно, а может быть, даже чересчур естественно, так как машина выбирала наиболее вероятные (и, следовательно, наиболее стандартные) возможности развития».

Справится ли машина с анализом закономерностей более сложных полифонических стилей? Такую направленность дальнейших работ Степанова можно было бы лишь приветствовать.

(Попутно замечу: высказанная в той же статье мысль о том, что «расхождение модели и явления свидетельствует о недостаточной полноте теории», представляется односторонней. Во-первых, ни философия, ни конкретные науки еще не знали теории, полностью охватывающей реальные явления, — сам процесс познания бесконечен.

_________

¹ Вл. Протопопов. «Подвижной контрапункт строгого письма» С. Танеева. «Советская музыка» № 1, 1961.

² Ю. Тюлин. Искусство контрапункта. М., «Музыка», 1964, стр. 8.

³ Многотиражная газета Московской консерватории «Советский музыкант» от 30 декабря 1964 года.

Во-вторых, и в относительных пределах человеческого знания расхождение между явлением и моделью может указывать не только на недостаточную полноту теории, но и на недостаточную полноту моделирования. Известен забавный случай, когда ЭВМ, делая грамматический разбор предложения: «Дочь генерала читала книгу» — интерпретировала слово «генерала» как... глагол, указав при этом его время¹. Оказывается, производя формальный разбор, машина «увидела» глагольное окончание, ибо ученые при программировании не учли так называемую ложную омонимию флексий. Отсюда вовсе не следует, однако, что теория флексий разработана в современной русской лингвистике с недостаточной полнотой...)

Относительные формализации музыкальных норм в исследовательских целях возможны и по отношению к гармонии. В работах С. Слонимского и Ю. Холопова приводятся интересные таблицы аккордово-гармонических функций, характерных для стилей С. Прокофьева и П. Хиндемита². Подобные таблицы, вероятно, могли бы быть синтезированы ЭВМ на основе количественного анализа образцов с последующим «эстетическим приговором» музыкантов.

Очень перспективно использование ЭВМ для расшифровки черновых нотных эскизов. Думается, что если бы вовремя обратились к ней, то партитура вариаций Чайковского «Рококо» в мельчайших подробностях была бы исследована без привлечения криминалистического анализа. Это тем более очевидно, что и сама криминалистика и современная графология все чаще прибегают к помощи кибернетики³.

Многие аспекты «вторжения» кибернетики в музыкальное искусство связаны с его ремесленной стороной. Машина уже сегодня может транспонировать нотный текст из одной тональности в другую. (Это особенно важно при трудоемком процессе переписки оркестровых партий, данных в транспортах, ныне вышедших из употребления.) Процесс переписки также может быть форсирован электронной машиной, притом — прямо с партитуры и без ошибок. Совершенно незаменима будет машина и при корректуре нотного

_________

¹ См.: «Почему ошиблась машина». «Известия» от 9 января 1965 года.

² См.: С. Слонимский. Симфонии Прокофьева. М.–Л., «Музыка», 1964. Ю. Холопов. Проблема основного тона аккорда в теоретической концепции Хиндемита. Сб. Музыка и современность», вып. 1. М., Музгиз, 1962, стр. 303–308.

³ См.: А. Шляхов. Кибернетика и право. «Известия» от 29 мая 1965 года.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание