Выпуск № 12 (325) | 1965 - страница 50

Лирическая песня стремилась сохранить свои национальные черты: мелодичность, распевность, поэтичность содержания — и в то же время испытывала влияние нового «жанра». Ритмическое же направление шло все дальше и дальше по пути отыскания все более острых аффектов. Песня-рокк, песня-твист, исполнители-дергунчики, «крикуны», «шептуны»...

Конечно, не всякий ритм плох. Достаточно назвать хотя бы Модуньо и его маленький шедевр песню «Старый фрак». Но даже такой большой и оригинальный художник, как Модуньо, неустойчив в своем творчестве. Воспитанный на сицилианских народных напевах, он находит столь интересные интонации, что его песни нельзя спутать ни с какими другими. И в то же время он порой опускается до подражания модным «образцам».

Самым печальным для песни в Италии является то, что ее сделали выгодным бизнесом. Песня стала приносить огромные доходы организаторам разных конкурсов, фестивалей, телепередач и т. д. Во времена же расцвета неаполитанской песни, когда были созданы замечательные песенные шедевры, буржуазный дух стяжательства еще не проник в среду композиторов и поэтов. Это находило выражение даже в самом их социальном положении. Можно привести такие примеры: знаменитый неаполитанский поэт-песенник Джузеппе Капальдо служил официантом в ресторане и в отсутствие клиентов набрасывал стихотворные строчки на карточках меню. Поэт Либеро Бовио избрал спокойную должность администратора в музее, чтобы иметь возможность писать стихи. Еще примечательнее пример Сальваторе Ди Джакомо, чьи стихи положил на музыку Марио Коста. За выдающиеся поэтические произведения Ди Джакомо был избран под конец жизни в члены академии, но на ее заседаниях он не присутствовал... потому что не имел подходящего костюма. И тем не менее поэты и композиторы пользовались в Неаполе почетом и всеобщим уважением. Сейчас даже на официальной эстраде поэт не в моде, композитор оттеснен на задний план, и судьба песни зависит фактически от коммерческого успеха исполнителя.

Но вернемся к Сан-Ремо. Десятый, юбилейный, фестиваль ознаменовался некоторыми новыми тенденциями. Как всегда, он широко рекламировался, передавался по телевидению в Европу. Устроители фестиваля попытались сблизить «традицию» и «современность», мелодию и ритм, то есть найти ту золотую середину, которая могла бы удовлетворить все вкусы. Песни, представленные на фестиваль, были написаны и оркестрованы с учетом того, чтобы их могли исполнять и ли рические певцы и «крикуны». Этот «принцип» нашел яркое воплощение в финале — песня «Романтика» (композитор — Ренато Рашель, он же исполнитель; слова Верде), написанная в традиционной манере, принесла победу лирическому направлению и... «крикуну» Тони Даллара: в финале Рашель передал эстафету Даллара потому, что побить главного соперника, непревзойденного интерпретатора ритмической песни Модуньо можно было только его же оружием. Такой «синтез» двух еще совсем недавно совершенно антагонистических элементов был чисто механическим и, естественно, не дал в дальнейшем положительного результата.

Обращает на себя внимание и другое. На фестиваль были представлены песни, написанные в традиционной лирической манере. Они имели успех, но о них почти не писали, настолько сильным был ажиотаж рекламы вокруг Модуньо, Рашеля и Даллара. В этой связи представляет интерес высказывание одного музыкального журнала о песне молодого композитора Бинди «Правда» (слова Низа): «Это песня будущего. Она знаменует возврат к мелодии, но не к той, которая украшалась фиоритурками, вздохами и охами, когда певец не столько пел, сколько «играл» голосом. Такой песне недоставало выразительности, потому что в ней было много искусственного».

Думается, что именно на пути поисков новой мелодии может по-новому раскрыться современная лирическая итальянская песня. А пока песенный конкурс в Сан-Ремо все более превращается в спортивно-коммерческое мероприятие. В отчетах прессы о песенных конкурсах все чаще стали появляться термины типа: «поединок», «призер», «лидер», «очки» — и коммерческое арго: пластинки «звезды» распроданы на сумму в столькото миллионов, автограф певца стоит столько-го лир, песня котируется выше, чем любая другая...

Все это ведет к тому, что итальянская лирическая песня все более нивелируется на большой эстраде. В какой-то мере этим объясняется и неуспех Италии на европейской эстраде. Только в 1964 году итальянская песня в первый раз получила Grand Prix на Европейском телевизионном конкурсе, в котором участвовали восемнадцать стран и сто миллионов телезрителей. До этого Италия неизменно терпела поражение, хотя выставляла наиболее известные песни и популярных исполнителей. Но ни Клаудио Вилла, ни Ренато Рашель, ни Бетти Куртис и Нилла Пицци не смогли завоевать первый приз. Даже Модуньо, с его песнями «Летать» и «Чао, чао, бамбина», не был удостоен звания премьера в европейском соревновании.

Кто же принес итальянской песне признание Европы? 16-летняя Джильола Чинкуетти, никогда до этого не выступавшая на широкой эстраде. Как известно, на четырнадцатом фестивале в Сан-Ремо (1964) Чинкуетти получила первый приз за песенку «Мне еще рано любить» (написанную молодым композитором Дженом Колонелло на слова Панцери и Низа). Юная певица, как писали газеты, покорила жюри и слушателей детской непосредственностью и искренностью. Исполнение Чинкуетти настолько выгодно отличалось на фоне «неистовых» «крикунов», что она казалась воплощением самой добродетели и песенные жрецы, утомленные суперритмами, единодушно отдали ей предпочтение.

Простая мелодия, свободно льющаяся, легко воспринимаемая на слух, и юная исполнительница с ее подкупающей искренностью завоевали симпатии зрителей. Как и в Сан-Ремо, на европейском конкурсе Чинкуетти имела сенсационный успех. Жюри отдало ей 49 голосов против 17, полученных занявшим второе место Мэттом Монро, английским певцом, которого сравнивали с Франком Синатра.

Почетная миссия вывести в 1965 году итальянскую песню на первое место в соревновании за Grand Prix была возложена на Бобби Соло, призера Сан-Ремо. Он в чем-то похож на Чинкуетти, так же юн, не лишен обаяния, его песня «Если плачешь, если смеешься» близка по характеру к песне «Мне еще рано любить». Такого рода песни в Италии называют, так же как и их исполнителей, «малолетними». Однако Соло в отличие от Чинкуетти умел уже держаться на сцене, умел и подать себя. Может быть, это и помешало: посланцу Италии досталось четвертое место после Люксембурга, Англии и Франции.

Об этой неудаче не стоило бы и упоминать, если бы еще до конкурса печать не оповестила о том, что защищать честь итальянской песни поручат оперному певцу. Видимо, какие-то обстоятельства помешали осуществиться этому намерению, но оно заслуживает того, чтобы о нем сказать. По всей вероятности, итальянцы хотели гарантировать себе успех, и поэтому возникла идея привлечь известного оперного певца, чьи шансы были бы бесспорны. Подтверждением тому может послужить проведенный в Италии 6 января (1965) последний тур конкурса «Неаполь против всех», то есть против основных музыкальных столиц. В конкурсе принял участие Марио дель Монако. Он привел к финалу песню «Солнышко мое», которую сейчас редко поют даже на родине, в Неаполе, считая ее анахронизмом. Песня не только имела огромный успех, но и получила первый приз. В последний день из-за болезни дель Монако ее исполнил Клаудио Вилла. Интересно, что 6 января за призовые места «спорили» три песни, в том числе наша, «Подмосковные вечера», которую спел молодой киевлянин Анатолий Соловьяненко. Песня получила общее третье место, второе было присуждено песне «Мне еще рано любить», исполненной Чинкуетти. Между прочим, «Подмосковные вечера» как «иностранная песня» завоевала второе место. Это говорит о том, что советская песня и советский певец имели у итальянцев триумфальный успех. Примечательно, что судьбу песен решало не одно, а два жюри: международное, состоявшее из нескольких десятков специалистов, и телезрители, направлявшие открытки с оценками в комиссию конкурса.

Чтобы яснее понять характер эволюции современной итальянской песни, можно привести как пример программу Кантаджиро, концерта итальянских эстрадных певцов, состоявшегося в Москве в июле месяце 1965 года в «Зеленом театре». Что это такое — Кантаджиро?

В буквальном переводе: песенное состязание. По-видимому, смысл его в том, чтобы проверить в разной аудитории и в разных странах реакцию зрителя на стиль и манеру исполнения, музыкальную фактуру песен. Но, помимо решения такого эстетического «ребуса», у устроителей конкурса, разумеется, есть коммерческие цели. Во всяком случае по возвращению в Италию «звезды» получают возможность выступать на радио, телевидении, а главное, записываться на пластинки, которые бесспорно будут пользоваться спросом, поскольку голоса признанных Европой «звезд» захочет приобрести каждый любитель эстрадного пения.

Кантаджиро! В самом слове уже заложено спортивное начало, и конферансье, ведущий концерт, задает и жюри, и слушателям, и исполнителям напряженный темп: певцы иной раз выбегают на эстраду и убегают вприпрыжку. Каждый поет только одну песню. Судьбу певца и песни решают «голоса». И поскольку времени «мало», голосование устраивается прямо по ходу действия. Жюри сидит на сцене или в передних рядах и голосует лопатками с цифрами. Идет постепенное нарастание «темпа», зрительный зал все более «разогревается», и, наконец, выпускают ту или того, кто должен вызвать у публики прилив бурного энтузиазма. Нечто подобное происходило и на московском концерте в «Зеленом театре».

Начать с того, что большинство «концертантов» из числа класса «Б» (дебютанты) — слабые исполнители, но они выступают вместе с испол-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание