Выпуск № 12 (325) | 1965 - страница 40

Одетта — И. Илиеску, Зигфрид — Г. Котовеля.
«Лебединое озеро» Чайковского

зыка талантливых румынских композиторов, таких, как X. Жеря, А. Мендельсон, М. Кириак, М. Трэилеску и особенно М. Жора, балет которого «Возвращение из глубин» был показан в период гастролей.

Что же произвело наибольшее впечатление на профессионала и что наиболее горячо было принято зрителем? Не ошибусь, если скажу: танцы лебедей (так называемые «лебединые акты») и танцы виллис из второго акта «Жизели»), то есть самое трудное для исполнения. Именно здесь-то и стал заметен гигантский рост труппы. Этому во многом содействовало предоставление ей обширной сценической площадки. (Замечу попутно, что сейчас намечено построить для оперного театра новое, специально оборудованное здание.)

В «Лебедином озере» ансамбль показал настоящее умение выдерживать рисунок композиций во всей его строгости, тонко передавать стиль, жить в музыке, выражая все ее нюансы — от нежной мелодии Адажио до бравурного бега в коде. А теперь, когда уже освоено главное, хотелось бы увидеть больше пластичности в корпусе и особенно в руках. Тогда появится тот особый язык, что отличает своей грацией удивительно красивую птицу — лебедя.

Главный балетмейстер театра, талантливый хореограф и умный руководитель-педагог О. Дановски, осуществивший за эти годы постановку десятков самых разных балетов, поступил разумно, введя в спектакль и бессмертное творение Иванова — танцы лебедей второго акта, драматически насыщенное, виртуозное паде-де Петипа в третьем и великолепный пролог В. Бурмейстера. Использование их не сделало спектакль малооригинальным, а лишь обогатило его, усилив романтическую приподнятость балета, режиссерски и танцевально интересно решенного балетмейстером. Хотелось бы только пожелать постановщикам продолжить поиски финала балета и пересмотреть партию Ротбарда, музыкальная характеристика которого у Чайковского требует большей динамики танца и более широких движений. Как символизирующий злое начало могучий коршун, парящий над нежной королевой лебедей Одеттой, должен предстать перед нами Ротбард. И артисту П. Чортя надо внимательно

вслушаться в музыку, которая непременно заставит его отойти от излишней статики. В спектакле много хороших исполнителей. В частности, Е. Дачан, Магдалена Попа и С. Штефаньски отлично справились с па-де-труа первого акта, принеся с собой на сцену очарование молодости и праздничности. Партия Одетты-Одиллии считается едва ли не самой трудной во всем классическом репертуаре. И то, как свободно танцует прима-балерина И. Личу, как легко справляется она со всеми техническими трудностями, — свидетельство недюжинной техники и зрелого профессионального мастерства. Хотелось бы пожелать артистке большей симфоничности в исполнении Адажио второго акта и несколько большей строгости в мимике лица (как-то не очень подходят улыбки в финале второго акта, когда звучит прозрачная, целомудренная мелодия прощания Одетты с принцем).

Принц — Г. Попеску — сама энергия, жизнь, он активен в проявлении любовного чувства и протеста против власти Ротбарда. Это выгодно оттеняет слабость и беспомощность Одетты в борьбе со злыми чарами. Было бы неверно умолчать о том, что в течение спектакля не раз обращали на себя внимание неоправданные темпы, в угоду исполнителям то излишне растянутые, то, наоборот, убыстренные. При том, что оркестр у К. Трэилеску звучит сочно, тонко интерпретируя богатейшую палитру музыки Чайковского, необходимо тщательно проконтролировать с постановщиками и участниками темпы, заставив артистов танцевать «не под музыку», а саму музыку, что безусловно повысит исполнительскую культуру спектакля в целом.

Прим. 1

Жизель — М. Попа.

Что касается «Жизели», тут прежде всего надо похвалить театр за сохранение в целом классической редакции, идущей на всех балетных театрах мира. Но хотя балетмейстер В. Марку, воспитанник ГИТИСа, и старался тщательно сохранить непревзойденную романтику и поэтичность хореографической партитуры, тем не менее в спектакле есть ряд досадных «опечаток». Так, например, непонятно, почему крестьяне в первом акте танцуют в балетных туфлях. От этого теряется народный элемент, столь необходимый для контрастного подчеркивания мира Жизели. Не найдено место для свадебного па-де-де подруги Жизели. Кстати, это па-де-де непосредственно после насыщенной вариации Альберта значительно проигрывает, хотя артистка К. Хаммел танцует

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Одетта — И. Илиеску, Зигфрид — Г. Котовеля. «Лебединое озеро» Чайковского

Прим. 1

Жизель — М. Попа.

Содержание

Одетта — И. Илиеску, Зигфрид — Г. Котовеля.
«Лебединое озеро» Чайковского