минающая известную по обработке С. Прокофьева «Зеленую рощицу»), и свадебные (с каким артистизмом и как по-разному поет она веселые величальные и тихо вьющиеся, сложнейшие по ритму песни невесты!), и календарные (весенние, летние, толочные, обжинные), и рекрутские припевки, и многие другие. Из напетых ею песен можно было бы составить прекрасную хрестоматию русской крестьянской песенности!

Выдающейся исполнительницей зарекомендовала себя и Е. Кротова из Усмыни. Ее пение своеобразно: свободно по ритму, богато мелизматикой; часто у нее встречаются альтерации отдельных тонов лада: в одном напеве мажорная и минорная терции, малые и большие сексты и секунды от одного тона («Ходил Ванька по базару»), дорийский («Ой, мое горе») и фригийский лады («Конь мой милый»). Обаятельна и красива свадебная «Плавала утица» в ее исполнении:

Пример

Наряду с хорошо сохранившимися древними песнями в районе бытуют и песни современной тематики. Форма их различна. Одни представляют собой традиционные песни с новым осмыслением поэтических образов или добавлением в тексте, другие используют интонации и образы советских массовых песен. К первым относятся «Горы» и «Веселая беседушка», воспринимаемые теперь как песни о прошедшей войне, о невернувшихся с фронта близких. Конюхова спела «Последний нынешний денечек» с новым окончанием:

Не плачьте, братья мои, сестры,
Не плачь ты, мать и мой отец!
Приятно быть красноармейцем,
Лихой я буду молодец!
Теперь, при власти, при Советской,
Солдату дышится легко...
(и т. п.)

Любопытно «осовременилась» архаичная жнивная песня, в ней стали петь: «Как пошла спорыня да в колхозный огород...» (Усмынь). А известная «Посылала меня мать яровое жито жать» поется теперь усмынскими колхозниками ежегодно после окончения сева на веселых гулянках-«маёвках» (24 мая).

Напев и поэтический запев местной лирической «Ой ты, рожь моя, рожь» использует песня о В. И. Ленине, записанная нами в семье М. Пилющиной от ее дочерей, шутя называющих себя: «сестры Федоровны» (деревня Узкое):

Пример

Удалось нам записать также несколько народных песен Великой Отечественной войны 1941–1945 годов: «22 июня ровно в четыре часа» на мотив «Платочка», партизанскую «Сядько рядом, что-то мне не спится, письмо в Москву я нынче написал» (исполнительница Е. Канторова, Усвяты), «Как только вступили на финску границу» (по отдельным мелодическим оборотам напоминает песню В. Белого «Орленок»; исполнительница О. Сейвас, Торопец), «Рано-раненько на зорьке в ледоход провожала я любимого в поход» (вариант песни братьев Покрасс, исполнительница Е. Разумова, деревня Узкое), песня «Там где-то, на Западе дальнем, были фашистов лагеря», сложенная советскими людьми в фашистских застенках (исполнитель Г. Кузнецов, поселок Сережино Торопецкого района) и другие, а также партизанские частушки.

Вообще частушек в районе поют много, но они не «выпирают», теряются в массе песенного репертуара. Исполняются они, как правило, под гармонику, и именно в инструментальном сопровождении заключено их главное музыкальное своеобразие. Например, почти каждая деревня имеет свой напев «скобаря». Некоторое представление о них может дать следующая припевка, напетая Е. Разумовой:

Пример

Разумеется, этих немногих напевов, отобранных из имеющихся у нас четырех сотен, явно недостаточно для представления о песенном облике обследованного нами этнографического района. Трудно пока что ответить также на вопрос: что прибавляет собранный нами материал для характеристики творчества Мусоргского, для исследования русского фольклора в целом, для нашей исполнительской практики. Все это — дело будущих исследований. Но во всяком случае есть смысл подготовить специальный сборник из собранных песен, сборник, который, нам кажется, расширит сложившееся представление о русском музыкальном национальном стиле.

К. Кужамьяров

ДВЕНАДЦАТЬ МУКАМОВ

Музыкальное искусство уйгур изучено очень слабо. Мы не имеем еще ни одного серьезного исследования, ни одной работы, которые хотя бы в самой сжатой форме давали представление о его состоянии как у нас в Советском Союзе, так и за рубежом. Ни в какой мере не претендуя на освещение всех богатств этой национальной культуры, я хотел бы кратко рассказать лишь об одном наиболее значительном создании народа — мукамах, являющихся основой всего народного музыкального творчества уйгур¹.

Сотни напевов, входящие в мукамы, в своем гармоническом переплетении составляют одно из чудесных музыкальных творений. Прослушав эти произведения, казахский писатель Сабит Муканов совершенно справедливо сравнил их с выдающимся уйгурским архитектурным ансамблем «Мын уй»² — «Тысяча пещер» и назвал энциклопедией, охватывающей все песенное и музыкальное богатство народа от «а» до «я».

Всего уйгурских мукамов двенадцать. Каждый из них — крупное произведение, представляющее собой развернутый цикл инструментальных, песенно-хоровых, сольных вокальных, танцевальных пьес, связанных единой тематикой.

До недавнего времени этим чудесным народным мелодиям грозила опасность быть затерянными, забытыми, ибо они никогда не были записаны и лишь устно передавались от одного поколения к другому. Однако в последние годы была предпринята большая экспедиционная работа, и в результате с помощью немногих знатоков (их оставалось буквально несколько человек), в частности благодаря помощи престарелого народного певца Турды Ахуна, который мог пропеть почти все мотивы, входящие в состав Двенадцати мукамов, были записаны полностью музыка и текст этого грандиозного произведения¹. (О его масштабах можно судить хотя бы по такому факту, что на исполнение его полностью требуются целые сутки.)

Нет никакого сомнения в том, что Двенадцать мукамов — это драгоценное сокровище уйгурского фольклора — являются художественным памятником мирового значения. В общей сложности они содержат более семидесяти напевов и 170 песен. Древнейшие мелодии восходят приблизительно к VII–VIII векам нашей эры, то есть к тому времени, когда завершалось сооружение «Тысячи пещер».

Мукамы исполняются преимущественно на вечеринках (машрабах), свадьбах, народных празднествах и поэтому носят жизнерадостный, оптимистический характер. Особенно любимы молодежью темпераментные, ритмически живые, веселые и задорные мукамы «Чабият», «Ошшак», «Мушавирак», «Панжигах». Мукамы «Нава», «Рак» и некоторые другие более спокойны, задушевно-величественны. Видимо, благодаря этому они более популярны среди людей преклонного возраста.

_________

¹ Специального рассмотрения заслуживают, конечно, и другие области народной музыки: песни, танцы и инструментальная музыка. В частности, большой интерес представляет национальная мелодика, отличающаяся исключительным богатством мелизмов и синкопированных ритмических фигур. Примерами могут служить песни «Бараклык» («Беседка»), «Багу-бен» («В цветущем саду»), «Лебляри, джан» («Твои губы, милая»). Не менее характерны для песен широкая распевность и глиссандирующие попевки. В целом в вокальной музыке господствуют два основных вида: песенно-танцевальный и ариозно-распевный.

Весьма разнороден песенный фольклор по своему происхождению. Например, в мелодиях Кашгара и Хотана заметно влияние индийской и персидской музыки (именно здесь увеличенная секунда встречается в скрытом виде). Наконец, резко отличаются песни таких районов, как Долан, Мякит, Кучар, Турфан, Аксу и другие. С этим, вероятно, в немалой степени связано и ладовое разнообразие народных напевов.

² В 1957 году мне посчастливилось увидеть это грандиозное сооружение. Среди огромного количества рисунков «Мын уй» мое внимание как музыканта особенно привлекли те, на которых изображены танцы и игра на музыкальных инструментах. Среди множества танцев преобладали женские; что же касается музыкальных инструментов, то это были в основном изображения бытующих и сейчас в народе инструментов, как калун, дутар, сапая, рубаб, най, сурнай, бубен-дап и многие другие.

¹ Запись мукамов связана и с другими трудностями, в частности с тем, что в народном исполнении иногда встречается четверть тона, а нотная запись основана на общепринятой темперированной полутоновой системе. Поэтому запись отдельных частей в отношении мелизмов выполнена не совсем точно.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример

Пример

Пример

К. Кужамьяров

ДВЕНАДЦАТЬ МУКАМОВ

Содержание