Сцена из оперы «Октябрь» В. Мурадели в постановке Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова

волюционной демонстрации замирают в бессильной ярости черные фигуры заговорщиков. Кстати, успех массовых сцен в Кировском театре — в значительной мере заслуга хора: (главный хормейстер А. Мурин, хормейстеры Б. Шиндер и Л. Тепляков), который отлично поет и, что очень важно, неплохо играет. В Новосибирском же спектакле хор, к сожалению, один из слабых компонентов музыкального действия (хормейстер Е. Горбенко). Его звучанию не хватает стройности и наполненности, хотя его сценическое поведение достаточно естественно.

Различие в постановке каждого из спектаклей ощущается не только в художественно-пластическом замысле и мизансценах, но и в общем музыкальном решении. У Н. Факторовича (Новосибирск), стремящегося возможно полнее выявить вокальное начало, лирическую интонацию, сильнее впечатляют распевные эпизоды. У ленинградского дирижера А. Климова главная забота — о крупном штрихе, об эмоциональном наполнении больших музыкально-драматургических пластов. Что же касается актерских работ, то и в том и в другом театре есть более или менее удачно сыгранные роли, но единую для данного спектакля «сверхзадачу» в них трудно уловить. Андрея в Новосибирске поет Н. Логутенко, обладающий хорошим голосом и большим сценическим опытом. Но голос и опыт — сами по себе, а образ... образа нет. Актер, не отрываясь, следит за дирижером, и этим, кажется, ограничивается его «сверхзадача». Лучше ленинградский Андрей — В. Морозов. У него отличные внешние и вокальные данные, он более инициативен и поет выразительнее. В. Морозову вредит другое: преувеличенный пафос, чуть надсадный темперамент, порой форсированный звук и чрезмерная оживленность поведения.

А вот Марина в Новосибирском театре (А. Лебедева) искреннее, теплее, чем ленинградка Е. Федорова. В обоих случаях исполнителям роли Ивана Тимофеевича (И. Наволошников в Ленинграде и И. Косов в Новосибирске) не удалось преодолеть риторичности образа. Из других персонажей запомнился появляющийся совсем ненадолго Министр Временного правительства. Благодарный музыкально-драматургический материал (здесь, кстати, и звучание стиха выразительно) позволил исполнителям партии создать очень непохожие, но одинаково

яркие образы. В спектакле Кировского театра артист Н. Кривуля загримирован под Керенского. Его Министр полон надменности и похож на нахохлившуюся злую птицу. Сухим заученным тоном громко и отрывисто произносит он свои реплики. В Новосибирском театре В. Кирсанов рисует Министра откровенно сатирическими штрихами. Это немощный, усталый старик. Надуваясь, он произносит грозные слова и каждый раз, как-то обмякнув, смотрит, производят ли они впечатление на присутствующих.

Но, конечно, особенно существенна для спектаклей роль В. И. Ленина. Сам факт появления вождя становится каждый раз центром действия. Но поскольку в опере нет сколько-нибудь развернутой психологической характеристики его образа, задача исполнителя серьезно осложняется, требует большой фантазии. С этой задачей хорошо справились ленинградцы И. Алексеев и Л. Морозов. Последний дает повод говорить и о выражении в речевой и вокальной интонации существенных черт облика Ленина — сердечности большого человека, убежденности революционного борца. Артисту же Новосибирского театра В. Арканову предстоит еще большая работа над этим ведущим образом оперы об Октябре.

И все же, несмотря на многие недостатки, театры, несомненно, во многом помогли автору. Оба коллектива, каждый по-своему, усилили наиболее удачное в опере, сумели скрыть некоторые ее просчеты. Конечно, настолько, насколько это в возможностях театра.

*

Одесские очерки

Ирина Кузнецова

Впечатления одного дня

Улица Карла Маркса начинается у моря. Прямо от памятника «Дюку» поднимается она в город, к Дерибасовской. На их скрещении стоит дом китобоев. За стеклами больших окон первого этажа, где разместилось управление флотилии «Слава», висят фотографии моряков. А неподалеку, на той же стороне улицы, примостился киоск, не газетный, а с грамзаписями. И все десять дней, что я была в Одессе, неслись из него, рекламируя сами себя, эстрадные песни...

Погода в городе была разная — то солнце, то пасмурно; шли по улице разные люди — и коренные одесситы, и американские туристы, и дети, и взрослые; одинаковыми оставались только заунывные мелодии, словно навечно поселившиеся в стеклянном киоске и задавшиеся целью затуманить меланхолией смеющиеся лица китобоев, а заодно и прохожих, в уши которых они влетали вместе с морским ветерком.

— Вам нужен Дом народного творчества? Это через Сабанеев мост.

— Скажите, пожалуйста, как пройти к Сабанееву мосту?

— Идите к школе Столярского.

— Простите, где школа Столярского?

— У Сабанеева моста...

...Извините, где помещается Филармония?

— Там, где раньше была биржа.

— Простите, как найти биржу?

— Ищите Филармонию.

Так отвечают на вопросы одесситы, будучи непоколебимо уверены, что достопримечательности их города знакомы всем. Завидное чувство собственного достоинства. Как жаль, что оно далеко не всегда проявляется в оценке произведений искусства...

Дом народного творчества разместился в особняке, выходящем на море. Его парадную дверь прикрывал от ветра и дождя выступающий вперед навес, уверенно покоящийся на столбах, образующих вместе с ним нечто вроде трех полуарок. Первая неожиданная встреча произошла у подъезда: прямо напротив двери с навесом «сидел» гипсовый Пушкин. О том, что это Пушкин, можно было только догадаться. Догадаться по курчавой шевелюре и по тому, что ему в руку было вложено гусиное перо. Одет он был в халат и шлепанцы, а около его ног примостился голенький малыш — символ то ли вдохновения, то ли домашнего уюта. Глядя на это странное, мягко говоря, сооружение, нельзя было не вспомнить слова Кабалевского о том, что намусорить можно и скульптурой... Потом мне объяснили, что «Пушкина» этого за антихудожественность убрали с того места, где он стоял раньше. Но вот что странно: убрали с того места и принесли... к Дому народного творчества... О цели этого перемещения никто не знал: то ли уберут еще куда-нибудь подальше, то ли оставят здесь, вероятно, в назидание занимающимся в изокружках.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Сцена из оперы «Октябрь» В. Мурадели в постановке Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова

*

Одесские очерки

Ирина Кузнецова

Впечатления одного дня

Содержание