быть художником, для которого партия — это не вокальные строчки, не красивые мелодии и эффектные верхние ноты, а человеческий характер, воплощенный в звуках.

У Отса красивый, ровный баритон, но сравнительно небольшой силы, голос скорее лирический, несколько ограниченный в своих динамических возможностях. Но сила голоса дается природой, а артистизм вырабатывается талантом и умом. И именно тонкий артистизм, неотделимый от чувства меры, от сознания всех своих задач, уберег Отса от форсировки звука и позволил ему естественно и свободно распоряжаться вокальной интонацией, которая и сообщила его Онегину такую разнообразную гамму чувств.

Петь Онегина можно с большим блеском. Например, в одном только ариозо «Увы, сомненья нет!» можно добиться мощного динамического нарастания звучности, эффектно развернуть на фермато верхнее соль бемоль, но всегда ли выиграет от этого человеческая сущность образа?

Онегин Отса не только гармоничен, но и настолько жизненно наполнен, что его судьба не может не заинтересовать, не тронуть драматичностью переживания.

Великолепный ансамбль с Онегиным — Отсом составила Татьяна — Милашкина. К сожалению, этого нельзя сказать о Ленском — Григорьеве, который и вокально, и сценически находился вне образа. Но даже это не смогло помешать Георгу Отсу рассказать нам нечто новое и значительное о герое, которого мы так хорошо знаем много лет. И потому в зале гремели аплодисменты...

И. Кузнецова

Голос слушателей

Тесное общение композиторов и исполнителей со своими слушателями — одна из добрых традиций советского музыкального искусства. Значительное место в этом общении занимают письма слушателей, в которых дается порой непритязательная, а порой и спорная, но неизменно искренняя оценка нового произведения и исполнения.

Широкое признание заслужил, к примеру, «Реквием» Д. Кабалевского на стихи Р. Рождественского — рассказ о неувядаемой славе героев Великой Отечественной войны. Это произведение рождает взволнованный отклик в сердцах миллионов людей. Есть среди них и те, кто прошел сквозь суровые испытания войны, и те, кто знает о ней лишь по воспоминаниям старших, по произведениям литературы, театра и кино. Это к ним — наследникам и продолжателям дела героев, отдавших жизнь в борьбе за Родину, — обращены слова поэта:

Памяти
павших
будьте достойны!

Благодарные слушатели пишут на радио, в концеотные организации, артистам и, конечно, композитору. В этих письмах они делятся мыслями и чувствами, рожденными «Реквиемом», говорят о своем желании участвовать в его постановке силами художественной самодеятельности, советуются, просят оказать содействие в приобретении клавира. Под свежим впечатлением от концерта заведующая кафедрой классической и современной русской литературы Ленинградского пединститута им. Герцена Н. Локтева пишет дирижеру Б. Хайкину: «...давно не возвращалась после концерта такой потрясенной. "Реквием" и до этого был знаком мне, я слышала его по радио дважды. Стихи Р. Рождественского я знаю почти наизусть, мне ведомы и ужасы войны, и горе матери, потерявшей сына, и горе жены, потерявшей мужа, и в полной мере тяжкие испытания всех ленинградцев, переживших блокаду... И хотя горе мое уже "перекипело", сегодня я вновь волновалась, страдала и плакала. Это не просто "нервы" — слеза словно выкатилась из далеких тайников души, куда отодвинулось былое горе...

Музыка взяла меня в плен. Особенно "Я не умру", "Поступь дивизий" и, конечно, дети. Я следила за ними, когда они пели и когда молчали: ведь они знают весь "Реквием". Вот оно — художественное воспитание в действии!.. Большой музыкант Д. Кабалевский, большое дело он делает...»

Чувствами глубокого волнения и сердечной признательности проникнуто письмо, присланное композитору старой коммунисткой Ан-

ной Блюм (Москва): «...Впечатление от "Реквиема" огромное, даже трудно выразить словами. Я многое ожидала от этого сочинения, так как очень люблю Вашу музыку, но то, что я услышала, превзошло все мои ожидания! На мой взгляд, "Реквием" — одно из самых талантливых произведений советской музыки, оно войдет в историю нашего искусства и перешагнет границы нашей страны. Слова и музыку "Реквиема" Вы и поэт Р. Рождественский словно "выписали" из сердец миллионов советских людей...»

Подробно разобрав исполнение оркестра, хора, дирижера Б. Хайкина, солистов Валентины Левко и Владимира Валайтиса, Анна Блюм завершает свое письмо словами: «Хвала и честь вам — создателям этого талантливого произведения и артистам, глубоко постигшим и блестяще передавшим душу "Реквиема"!»

Генерал-майору в отставке А. Ковтуну довелось услышать «Реквием» Д. Кабалевского в несколько необычной обстановке — в пионерском лагере «Артек», в день открытия памятника Неизвестному матросу у крутого обрыва над морем. В описании А. Ковтуна возникает незабываемая картина: площадка, заполненная пионерами и гостями, торжественный митинг, с монумента спадает белое покрывало, на мгновение устанавливается тишина. И вдруг стройный хор детских голосов вначале тихо, а потом все громче запевает:

Вечная
слава
героям.
Вечная слава!

В этот момент вспомнились автору письма годы войны. «Во имя Родины шли мы тогда на смертный бой с врагом. Шли умирать, защищая жизнь вот этих детей... Не для себя мы искали славы — для Родины, для грядущих поколений. Вот оно, это грядущее поколение. Стоит здесь, рядом. На лицах юных слушателей, задумчивых и строгих, не подетски серьезных, читалось стремление быть достойными тех, кто пал в годы войны, отстаивая право на их существование... Отзвучал последний аккорд. Песня уплыла в морские дали, но никто не шевельнулся. Тишина, прерываемая лишь всплеском волн, стояла вокруг. Так длилось несколько минут. Молча, под впечатлением "Реквиема", расходились мы с площади. Даже дети — посланцы двадцати двух разных стран — и те по-особенному воспринимали отдаваемые в первые минуты полушепотом команды вожатых, тихо выстраивались в шеренги и молча уходили к своим лагерям. Такова сила воздействия этого замечательного произведения, прославляющего героизм советского народа, подвиг, совершенный им во имя победы жизни над смертью...»

...На редакционном столе десятки писем, открыток, телеграмм, посланных слушателямисразу же после того, как они познакомились с «Реквиемом» в концертах или по радио. Телеграммы из Ленинграда и Еревана, Куйбышева и Темир-Тау, Подольска и поселка Мундыбаш Кемеровской области — всех не перечесть.

Особенно много писем приходит от участников и руководителей художественной самодеятельности. «Хор "Наши дети" нам очень понравился, — пишут юные участники вокального коллектива Дарницкого Дома пионеров. — Такой чудесной вещи мы еще никогда не пели».

А вот письмо из Макеевки Донецкой области. «Мы слышали по радио Ваш "Реквием", — пишет хормейстер Дома культуры шахты "Капитальная" М. Ртищев. — Он произвел на нас сильнейшее впечатление. Просим передать наше шахтерское спасибо Роберту Рождественскому. У нас нет симфонического оркестра, но мы хотим подготовить это произведение хотя бы под фортепиано. Просим оказать нам содействие — сообщить, где можно приобрести клавир».

С просьбой прислать ноты «Реквиема» к Д. Кабалевскому обращаются Дворец культуры металлургов г. Лысьвы, Пермской обл. и Дворец нефтяников г. Ишимбай (Башкирия), курсанты Высшего военно-политического училища во Львове и Дом культуры профтехобразования в Риге, коллективы художественной самодеятельности Челябинска, Тобольска, Запорожья, Новосибирска, Таллина, Душанбе, Красноярска, Алма-Аты, Свердловска, Томска, Магадана и других городов. Поистине широка «география» признания выдающегося произведения советской музыки — «Реквиема» Д. Кабалевского.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

И. Кузнецова

Голос слушателей

Содержание