Выпуск № 3 (304) | 1964 - страница 22

Любаша. «Царская невеста» Римского-Корсакова

сколько острее прозвучала бы сцена под Кромами, насколько ярче была бы выявлена патриотическая идея оперы! Как видим, роль Марины Мнишек несет у Мусоргского большой идейный заряд, и не вина Архиповой, что он не использован в спектакле. Пока эту сцену можно услышать лишь в грамзаписи с Рангони (Е. Кибкало), которая, кстати, получила Большой приз на «Конкурсе грампластинок» в Париже.

Правда эмоций рождается у Архиповой из ощущения правды характера. Пожалуй, один из самых ярких примеров этого — Любаша в «Царской невесте». С момента первого появления Архиповой на сцене ощущается трагическая тональность образа. Глаза зрителя прикованы к статной фигуре Любаши, к ее лицу и страдающим глазам. Вот широкая русская мелодия песни из первого акта. Сколько душевной боли вкладывает артистка в слова песни! И чувство это трогает прежде всего потому, что оно правдиво. В тоскливом напеве и самый смысл песни, и атмосфера жизни одинокой, забытой Любаши, и сознание невозвратимо ушедшего счастья. В плавной, строгой походке Любаши — Архиповой сосредоточенность и простота, напоминающие женские типы с полотен русских художников. Архипова создает монолитный образ. И это впечатление рождается из непрерывности внутренней жизни, в которой каждый миг заполняется мыслью и чувством.

Голос Архиповой — меццо-сопрано широкого диапазона и хорошей наполненности — позволяет артистке исполнять и масштабные оперные партии, и филигранные камерные произведения. Взволнованная мягкость, свежесть звучания — эти качества, особенно заметные в среднем диапазоне, были присущи Архиповой еще в студенческие годы. Низкие грудные ноты звучали тогда слабее. При поступлении певицы в Большой театр В. Небольсин предостерегал ее от форсировки низов, которая могла лишить голос звонкости и блеска. Этому совету Ирина Константиновна следует и по сей день. Каждая новая партия, новый романс, песня — это еще один шаг в область «тайн» певческого искусства. Результатом постоянного труда явились выразительность и уверенность звучания, свобода динамических нюансов, выразительное mezzo-voce и гибкая пластика слова. Меньшая наполненность в контральтовом регистре определяется, очевидно, природой голоса певицы.

С каждым годом растет мастерство Архиповой. Ее имя стало известным и любимым слушателями не только нашей страны, но и Польши, Румынии, Финляндии, Японии, Болгарии. Особое место занимает ее поездка в Италию, получившая широкое освещение в советской и мировой печати. Приглашенная в Неаполь и Рим по рекомендации Марио дель Монако, считающего Архипову одной из лучших современных Кармен, артистка понимала, что эти гастроли не просто важный момент ее личной творческой биографии. Она прежде всего была посланцем советской исполнительской культуры. Итальянская публика по достоинству оценила мастерство артистки. «Ирина Архипова... открыла новые исполнительские горизонты для персонажа П. Мериме,— писала после римской премьеры "Кармен" газета "Иль Паэзе"...— Ее Кармен — не высокие ноты, не отдельные ноты, а оттенки, полутона, превосходный строй».

В Риме певица выступила с концертной программой. И если публика до этого восхищалась тем, «как эта северянка чувствует в себе характер цыганки» (по выражению газеты «Рома»), то теперь она покорила аудиторию исполнением русских романсов и песен, которые никогда не были так широко представлены на итальянской эстраде. Кроме произведений Глинки и Римского-Корсакова, прозвучали романсы Рахманинова, особенно взволновавшие публику.

Но разговор о концертной деятельности Архиповой — это тема отдельной статьи: настолько она разнообразна и интересна по репертуару и певческой интерпретации.

Артистке близки образы большого социального звучания. И если бы появилась опера «Оптимистическая трагедия» — партия Комиссара...

Новые героини занимают значительное место в творчестве Архиповой по художественной зрелости образов. Ниловна, Клавдия, Варвара Васильевна... Исполнительница как бы видит в них глубокое родство, новый тип женщины нашего времени, женщины-борца, матери, общественного деятеля.

В 1955 г., на одном из больших концертов Варшавского фестиваля молодежи и студентов, Архипова пела арию Иоанны из «Орлеанской девы» Чайковского. Перед зрителями, взволнованными проникновенностью исполнения, возникал не канонизированный, а глубоко человечный образ девушки, приносящей себя в жертву для спасения народа. Среди слушателей был и автор оперы «Мать» Т. Хренников. «Я почувствовал, — говорил он впоследствии, — как может эта певица раскрыть характер Ниловны. Превосходный голос и верность чувства показались мне тогда очень подходящими для героини моей оперы. Я рад, что мое предчувствие не обмануло. Во время репетиций Архипова великолепно работала над партией не только вокально — я чувствовал ее желание проникнуть во внутренний мир нашей героини. Очевидно, поэтому роль получилась многогранной и психологически правдивой. С каждым эпизодом раскрывались новые черты характера Ниловны, словно певица прослеживала путь становления нового человека. В исполнении Архиповой этой роли нет ситуаций и сцен, которые в этом смысле оказались бы «пустыми». Вот, например после сходки мать вспоминает свое детство, тяжкий труд, побои, доставшиеся ей в жизни. Монолог Ниловны у Архиповой не просто воспоминания. Темные краски здесь становятся толчком для развития героического образа Ниловны.

Мужественный, суровый образ Комиссара получает в опере Прокофьева «Повесть о настоящем человеке» нюансы жизненности, полноты и мягкости через теплый, народный лиризм облика медсестры Клавдии. Архипова точно почувствовала всю внутреннюю значительность героини, и сравнительно небольшая роль (вся партия Клавдии — это, по сути, две лирические народные песни) стала емкой, глубоко содержательной, неотъемлемой от всего драматургически-образного строя оперы. Редкая музыкальность исполнения Архиповой этих песен и всей партии Клавдии сочетается с лаконичной строгостью и волнующей теплотой выражения голосом глубоких и сильных чувств.

Когда ночью скорбно и как бы для самой себя Архипова поет «Зеленую рощицу», ее вопрос-вздох: «что же ты не цветешь?» — обращен ко всей земле, стонущей в огне войны, к молодой поросли нашей жизни. Оглядываясь, Клавдия вслушивается в тревожную тишину палаты, всматривается в лежащих на своих койках раненых бойцов. Это и есть «зеленая рощица, порубленная войной»,— люди, что стонут и мечутся на койках. Среди них — Алексей, и о нем поет Клавдия! И он знает об этом, и где-то, борясь с отчаянием, уже зреет протест против смирения с болезнью...

Глубокая человечность Клавдии, ее любовь к Комиссару (любовь, чувствующая обреченность любимого!), ее глаза, которые излучают тепло и утешение, — все это вместе с силой духа и убежденностью самого Комиссара помогает Алексею совершить беспримерный подвиг...

В оперу «Не только любовь» Р. Щедрина образ Варвары Васильевны вошел из самой жизни, из сожженных, разоренных войной деревень. Композитор, видевший своими глазами эти «бабьи», без единого мужика села, так определил главную мысль произведения: «О женщинах, вынесших на своих плечах все тяготы военной грозы, о женщинах, возрождавших нашу землю после войны, пахавших, строивших, хозяйствовавших, забывших о себе, писалась эта опера. Мне кажется, И. Архипова верно поняла эту идею и художественно убедительно воплотила ее. Взыскательная и умная исполнительница сумела полюбить и защитить свою Варвару, нашла в ней идеаль-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Любаша. «Царская невеста» Римского-Корсакова

Содержание