Выпуск № 10 (299) | 1963

разному отягощали его организм. Даже лирико-драматические или комические оперы настойчиво доводились до некоего эталона героического (а часто псевдогероического!) «действа». Такова, например, судьба оперы «От всего сердца» Г. Жуковского, отчасти оперы Т. Хренникова «Фрол Скобеев» (финал), многих «декадных» спектаклей.

Стандартные развязки любых ситуаций и особенно схематизм чувств неизбежно вызывали музыкальные штампы: реальный эмоциональный мир подменялся прямолинейностью, упрощенческой регламентацией.

Надо ли доказывать, что произведения, созданные по подобному канону, не имели ничего общего с социалистическим реализмом?!

Но, как нельзя остановить поступательный ход истории, так нельзя прекратить развитие искусства. Истинно высокие произведения появлялись во все времена жизни социалистического государства. И самый факт их появления — лучший ответ тем ретивым западным крикунам, которые пытались и пытаются похоронить все наше искусство, тенденциозно используя в своих целях известные издержки художественного творчества в эпоху культа личности...

Можно ли сказать, что ошибки прошлого уже не повторяются, что не возникают новые неверные, подчас обратные тенденции? Ведь приходится наблюдать, как те самые люди, которые раньше горько сетовали (и не без основания) по поводу попыток унифицировать искусство, те, что горячо ратовали за его многообразие, теперь фактически пытаются установить свое «прокрустово ложе», «новый эталон», в том числе, например, эталон «интеллектуалистского» искусства, заимствованный из зарубежной практики. В произведениях такого искусства можно подчас обнаружить профессионализм, тонкие выразительные приемы, они иногда говорят о неприятии художником буржуазной действительности, его критическом к ней отношении. Но напрасно в них искать положительный идеал, активное вторжение в жизнь. Такое искусство обычно лишено высокого гражданского пафоса, искреннего волнения художника, способного увидеть в окружающей действительности новое, передовое и бороться за его утверждение. Без всего этого искусство теряет контакты с широкой аудиторией. И тогда уже позволительно спросить: а остается ли оно при этом истинным искусством? Мне кажется, что те, кто сегодня признает лишь подобное направление, должен прежде всего громко, со всей ответственностью ответить на этот вопрос...

*

1922 год, когда торжественно принятая на Всесоюзном съезде Советов Декларация народов СССР положила начало содружеству социалистических наций, можно считать и новым этапом взаимного творческого общения наших национальных культур и, в частности, искусства. Уже в двадцатые годы проявились первые радостные итоги этого знаменательного явления. Выезд Затаевича и Успенского в Казахстан и Узбекистан; деятельность Глиэра в Азербайджане и первый ее важный результат — опера «Шах-Сенем»; братская помощь украинских музыкантов молодой Молдавской республике; взаимные «обмены» национальными достижениями («Тарас Бульба» в Тбилиси, «Абесалом и Этери» в Харькове, «Алмаст» в Москве и Одессе и т. д.) — вот примеры творческой взаимопомощи и общения братских культур. Естественно, что особенно плодотворное значение это имело для тех социалистических республик, которые до революции не имели высокоразвитого профессионального искусства.

Процесс сближения и взаимообогащения национальных культур — важнейший фактор развития искусства социалистического реализма. Постоянное «кровообращение», циркулирующее во всем богатырском творческом организме нашего искусства, активно способствует развитию в каждой культуре интернационального начала, преодолению национальной замкнутости, делает ее достоянием не только своей республики, но и всей дружной семьи социалистических народов. Как известно, путь к единой коммунистической культуре, а следовательно, и к искусству проходит только через обогащение всех наших культур, обогащение разными способами, в том числе за счет «интернационализации» художественных средств, почерпнутых композиторами в опыте своих коллег из братских республик. Эти черты искусства близкого будущего уже явственно проступают в творчестве многих советских художников.

Идеи и темы нашего беспокойного, сложного и вместе с тем удивительно радостного времени, раскрываемые в широком, но характерном кругу национальных образов, — такова общая сущность их искусства, искусства социалистического реализма.

Общая сущность... Исключает ли она, как утверждают наши идейные противники, остро характерное, индивидуальное, особенное? Эстетика и практика социалистического реализма свиде-

тельствуют: не только не исключает, но обязательно предполагает.

В беседе с представителями профсоюзов Франции Н. С. Хрущев говорил: «Мы стоим на позициях всемерного развития индивидуальности каждого человека. Только свободные люди способны на какие-то большие творческие проявления... Мы считаем, что наш советский строй дает возможность каждому человеку проявить свою индивидуальность в условиях свободы...» В самом деле, вслушаемся в нашу музыку. В творчестве одного композитора, например А. Хачатуряна, преобладают романтические черты; другой, например Т. Хренников, тяготеет к лирико-жанровым образам, умеет поэтизировать быт и чувства простых людей; Д. Кабалевского отличает любовь к молодежной теме; Д. Шостаковича — мышление в трагедийных конфликтах; С. Прокофьеву, Г. Свиридову свойственна эпически объективная манера, и в то же время как самобытна их музыка, как ярко она отражает личность своих творцов! Подобные примеры легко продолжить.

И это естественно: ведь вне индивидуальности нет таланта. А без таланта нет искусства, тем более искусства социалистического реализма. Многогранное богатство отдельного, индивидуального особенно необходимо для эффективного утверждения художественными средствами программных коллективных идей демократического общества. Подлинный талант — это прежде всего умение по-своему увидеть, разглядеть новое, интересное в мире. Тогда образы его творений будут возникать естественно, носить глубоко индивидуальные черты как результат особенностей психики и мышления художника, как сложный синтез его мировоззрения, опыта и знания жизни, конкретного жизненного впечатления и свободной фантазии.

Несколько примеров.

Событиям революции 1905 года, трагическому «Кровавому воскресенью» посвящено немало произведений искусства, в том числе музыки. Но до Шостаковича никто не смог раскрыть эту тему с такой трагической мощью и вдохновением. Разумеется, подобное полотно можно было создать только в наше время — с позиций окрепшего и развитого творческого метода социалистического реализма.

По-новому ощутили мы события на Дворцовой площади, нас заново потрясли картина расстрела невинных, «ропотный» хор его очевидцев; автор повел нас в траурном шествии за гробами жертв революции, и звуки погребального марша «Вы жертвою пали» вдруг переросли в щемящую песнь, как бы объединяя общенародную скорбь с личным лирическим ее переживанием художника. И, наконец, как идейный вывод произведения, фреска, запечатлевшая «революционный шаг» вперед, к победе Октября. Так, словно возрождая давно свершившиеся события, композитор напомнил нам о великом пути Революции. Великом и тернистом.

Та же тема раскрыта и Г. Свиридовым, но совсем по-иному: в лирико-эпическом плане, с радостным ощущением озона Революции, пафосом ее митингов, романтикой ее юности, во многом уже не то, чтобы забытой, но как-то подернутой дымкой времени. Естественно, что в «Патетической оратории» претворились художественные традиции первых революционных лет. Это также оказалось весьма современным. Если же учесть новизну «музыкального открытия» национального колорита в поэтических образах Маяковского, станет ясным, каким истинно новаторским является произведение Г. Свиридова.

И в этом случае решающее влияние на характер сочинения оказала самобытная творческая манера композитора, его видение мира, ярко выраженная национальность языка, склонность к эпически монументальным формам.

Вспомним еще об одном раскрытии темы революции в произведении социалистического реализма. В балете Р. Глиэра «Красный цветок», написанном давно, еще в 1927 году, очень наглядно сочетаются традиционный дивертисмент и невиданное, неслыханное ранее — выразительная пластика трудового танца, лихая матросская пляска «Яблочко». Это было подлинным открытием в балете — до этого царстве нимф и сильфид, принцесс и баядерок.

Так в принципе тема революции, одна из самых святых идей искусства социалистического реализма, получила различную трактовку в трех различных жанрах — балете, симфонии, оратории — и обновила их при помощи тех художественных свойств и качеств, которые оказались наиболее сродни дарованию композиторов. С полным правом это можно сказать и о жанре боевых песен — музыкальных знамен революции. Но не так ли было и с темой Великой Отечественной войны?

«...Один и тот же предмет различно преломляется в различных индивидах и превращает свои различные стороны в столько же различных духовных характеров», — прозорливо писал Маркс¹. В этом смысле реалистическое искусство всегда представляет единство объективного и субъективного — правдивое отражение жизни в типизиро-

_________

¹ К. Маркс. Сочинения, изд. 2-е, т. I, стр. 8.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Содержание