Франция

«Дебюсси и развитие музыки в XX веке»

Так был назван международный коллоквиум, состоявшийся 24–31 октября в Париже, в Институте музыкознания, входящем в систему парижского университета и руководимом известным французским музыковедом, профессором Жаком Шайе. Коллоквиум был организован французским Национальным центром научных исследований и ставил своей задачей обмен мнениями по вопросам о значении и влиянии музыки Дебюсси в наше время.

Группа французских музыкантов, выступавших на коллоквиуме с докладами и сообщениями, включала Анри Соге, Ролана-Манюэля, Андре Шеффнера, Владимира Федорова, Франсуазу Жерве, Жака Шайе, Жана Барраке и Франсуа Лесюра.

Докладчиками от других стран явились: Эдуард Локшпейзер (Англия), Андре Сури (Бельгия), Корреа де Азеведо (Бразилия), Денеш Барта (Венгрия), Франк Оннен (Голландия), Ровсинг Ольсен (Дания), Стефан Яроциньский (Польша), Юлия д'Альмендра (Португалия), Юлий Кремлев (СССР), Уильям Остин и Виргиния Раад (США), Ганс Штуккеншмидт (ФРГ) и Эрнест Ансерме (Швейцария).

Ю. КРЕМЛЕВ

На международном коллоквиуме

Улица Мишле, № 3. Причудливое по стилю, но внушительное здание из красного кирпича, построенное в тридцатых годах нашего века. Главный хозяин тут Институт искусства и археологии, но под этой же крышей находятся Институт урбанизма и Институт музыкознания. Просторные залы институтов своими удобствами очень располагают к научной работе.

Хорошо и то, что здание стоит в сравнительно тихом уголке Парижа. Шумные бульвары (Распай, Монпарнас, Сен-Мишель, Сен-Жермен), окружающие трапецией этот уголок, находятся несколько поодаль. В окна видны великолепные каштановые аллеи авеню Обсерватории, звуки города приглушены, завуалированы. Совсем близко Латинский квартал — интеллектуальный центр Парижа.

Открытие коллоквиума состоялось в зале, остальные заседания происходили в помещении Библиотеки Института музыкознания — дважды в день. Несмотря на то, что заседания считались закрытыми, их постоянно посещали гости, поэтому общее число присутствующих на коллоквиуме колебалось между тридцатью и сорока человек. Чтение докладов и прения велись исключительно на французском языке, без переводчиков. Весь ход заседаний записывался на магнитофон. К услугам выступавших, помимо доски с мелом и фортепиано, были магнитофон, электрограммофон и проекционный аппарат. В общей сложности было сделано более 25 докладов и сообщений. Хочется выразить благодарность организаторам коллоквиума за продуманность плана работ, за постоянное заботливое внимание к участникам (назову особо имена распорядительниц коллоквиума г-жи Пти-Дютайи и м-ль Вебер). Название «коллоквиум» с самого начала предусматривало не официально-парадную, а деловую, рабочую обстановку, при которой участники могли бы не принужденно побеседовать, поделиться своими взглядами, поспорить.

До опубликования материалов коллоквиума очень трудно сформулировать решающую оценку его итогов. Ознакомление с докладами и сообщениями только на слух (особенно при условии невнятной дикции ряда участников) не могло дать вполне ясное о них представление.

Однако уже сейчас следует с уверенностью подчеркнуть несомненную пользу этой встречи музыковедов, в ходе которой был поставлен ряд важных вопросов изучения разносторонней проблемы Дебюсси.

Некоторые доклады и сообщения были посвящены обзору и анализу влияния Дебюсси в разных странах. Эти доклады в своей совокупности показали внушительную картину воздействия Дебюсси на мировую музыку. Правда, один из докладчиков, Ровсинг Ольсен, склонен был отрицать (и вряд ли вполне убедительно) влияние Дебюсси на композиторов скандинавских стран. Зато в докладах Оннена, Раад и в сообщениях Азеведо и Локшпейзера было показано серьезное воздействие Дебюсси на композиторов Бельгии и Голландии, США, Бразилии и Англии. Особо хочется отметить пространные доклады Барты (на тему «Венгерская музыка XX века под влиянием Дебюсси») и Штуккеншмидта (на тему «Дебюсси и современная германская и австрийская музы-

ка»), Барта обстоятельно осветил пути, этапы и меру воздействия Дебюсси на венгерских музыкантов, с большой полнотой охарактеризовал историю отношения Бартока и Кодая к музыке Дебюсси. Доклад Штуккеншмидта отличался высоким качеством систематизации материала и убедительностью примеров. В частности, Штуккеншмидт прекрасно обрисовал влияние Дебюсси на М. Регера, В. Нимана, А. Шёнберга, Ф. Шрекера, А. Берга.

Ряд сообщений был посвящен целиком или в значительной своей части изложению критических оценок творчества Дебюсси в тех или иных странах. Так, немало резких высказываний скандинавских музыкантов о Дебюсси приводилось в докладе Ольсена. В. Федоров (хранитель библиотеки Парижской консерватории и президент интернациональной Ассоциации музыкальных библиотек) в своем докладе «Дебюсси в оценке русских» очень обстоятельно и объективно изложил целый ряд этапов и моментов острой критики, которой подвергался Дебюсси в дореволюционной России и в СССР. При этом негативные моменты отношения к Дебюсси поневоле выдвинулись на первый план. Напротив, в последовавшем сообщении автора этих строк на тему «Дебюсси и русские музыканты» было показано, что, несмотря на весьма энергичные подчас эстетические споры, Дебюсси привлек внимание и любовь многих русских музыкантов как до 1917 года, так и после революции.

Некоторые выступления носили общеэстетический характер. К ним следует прежде всего отнести два первых доклада, преднамеренно контрастирующие: доклад Coгe назывался «Дебюсси и постоянная революция», а доклад Ролана-Манюэля — «Дебюсси и постоянная традиция». Но столкновения мнений при этом не возникло, так как докладчики по преимуществу излагали уже известные положения о новаторстве и традиционности Дебюсси. Привлек внимание присутствующих доклад на тему «Музыкальная поэтика Дебюсси», сделанный профессором Брюссельской консерватории Сури. В докладе содержались как сравнение исторической роли Дебюсси с ролью Малларме и Сезанна, так и ссылки на новое освещение поэтики искусства в работах недавно скончавшегося французского философа Гастона Башеляра.

Автор этих строк сделал доклад на тему «Реалистические тенденции в творческой эстетике Дебюсси», поставив своей задачей показать ограниченные, но несомненные стремления Дебюсси к реализму как основу его сближения с музыкой русских композиторов. Мне было отрадно видеть, что, несмотря на некоторые споры в прениях, доклад вызвал интерес и одобрение многих участников коллоквиума, в чем явно почувствовалось хотя бы стихийное намерение пользоваться в оценках искусства критериями жизни.

Целый ряд докладов был посвящен крупным отдельным проблемам. Доклад видного знатока Дебюсси Локшпейзера (на тему «Некоторые проблемы психологии Дебюсси»), очень богатый фактами, к сожалению, неправомерно подчеркивал и даже смаковал упадочные стороны миропонимания и творчества Дебюсси.

Изобиловал материалами также доклад известного французского музыковеда-дебюссиста Шеффнера на тему «Дебюсси и его связи с живописью». Досадно, однако, что автор особенно старался доказать, что Дебюсси не был импрессио-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Франция

«Дебюсси и развитие музыки в XX веке»

Ю. КРЕМЛЕВ

На международном коллоквиуме

Содержание