ковысотном контуре, таким образом, точнее всего передан смысл речевой интонации. Поэтому в песнях родственного содержания или назначения и может быть обнаружено сходство звуковысотного контура их основополагающих попевок. Интонационное сходство песен автор объясняет их смысловой общностью.

Рубцов подчеркивает: «Смысл нашей исследовательской разведки заключается не в том, чтобы установить группу попевок, которые можно было бы найти у всех славянских народов, а в том, чтобы доказать, что эти попевки закономерно будут встречаться как следствие общности содержания и назначения песен. Только тогда они явятся не случайностью, не "ассонансом", а (результатом общности основ музыкального языка» (стр. 19). Другими словами, Рубцов открывает и обосновывает определенные закономерности, которые, на наш взгляд, обещают большое будущее нашей науке.

В своем «Опыте наследования» Рубцов ограничил круг наблюдений древнейшими жанрами календарно-земледельческих и семейно-обрядогвых песен, сохранившихся у разных славянских народов и содержащих в себе исканные общеславянские интонации.

Обосновав во введении принцип исследования, автор переходит к отбору интонационной попевки для дальнейших наблюдений, к установлению ее смысла и круга применения. При этом он основывается на свадебных и колядных песнях, бытующих на территории Белоруссии, как сохранившихся здесь в наиболее архаичных своих формах (первая глава). Наглядно и убедительно выделяет Рубцов полевки, производные от интонации нисходящего квинтового шага и оформленные в нисходящем мажорном пентахорде. Они «воспринимались как утверждающие по смыслу и светлые, радостные по характеру», а потому «и закрепились в народной практике для интонирования поэтических текстов праздничного назначения» (стр. 45). Эта «праздничная» интонация применялась во всех соответствующих народных песнях.

Верность своей гипотезы Рубцов проверяет на анализе свадебных я колядных песен разных славянских народов как восточных —украинцев¹ и русских (во второй главе), так и западных — болгар, македонцев, сербов, чехов, словаков и поляков (в третьей главе).

Изложение Рубцова настолько богато новыми научными идеями и в то же время так лаконично, что в рецензии даже все существенное отметить просто невозможно. К тому же попутно автор делает исключительно разнообразные, свежие и ценные наблюдения теоретического характера (см., например, сноску на стр. 32–33).

Отмечу специально хотя бы только три момента, особо оригинальных, каждый из которых мог бы составить предмет отдельной книги. Это, во-первых, суждения Рубцова об интонационных истоках свадебных песен и о формах их бытования; во-вторых, группировка и анализ русских свадебных песен, что представляло наибольшую сложность, так как праздничный характер языческой свадьбы славян со временем, под влиянием христианства и развивающегося на Руси крепостничества коренным образом изменился: в свадебном обряде решающую роль приобрели новые формы — «вопли», причеты и заплачка, которые и дошли до нашего времени. И, в-третьих, гипотеза о том, что если интонационные связи проявляются в общности звуковысотного контура попевок, то национальные различия сказываются в своеобразия ритмики интонирования (стр. 64).

В заключении Рубцов пишет: «Нам кажется, что результаты обзора подтверждают все исходные положения нашей работы. Основным доказательством целесообразности избранного метода исследования мы считаем то, что случаи использования праздничной интонации обнаружены нами там, где, согласно нашей гипотезе, они должны были проявиться в соответствии со смысловым назначением анализируемых напевов» (стр. 110). И дальше: «...трудно оспорить тот факт, что эта попевка встречается именно в тех песнях, где, согласно нашему предположению, она могла сохраниться как след общеславянских истоков музыкального языка. В связи с этим мы надеемся, что принятый нами метод исследования можно полагать, если и не единственно возможным, то результативным и удобным для начальных изысканий» (стр. 114).

Это бесспорно так. Основная мысль книги изложена логично, последовательно и блестяще подтверждена. Обилие нотных примеров оправдано тем, что они служат не просто иллюстрацией к тексту, а ооновным материалом, на котором строится и когорьгм аргументируется исследование. Приводимые автором сводные таблицы напевов отличаются поразительной наглядностью. Перед нами подлинно творческое исследование,

_________

¹ В анализе украинских свадебных песен автор удачно пользуется уникальным в своем роде материалом — записью 103 напевов, произведенных на Полтавщине Н. Лысенко и опубликованных в т. IV материалов и исследований, собранных П. Чубинским. См.: «Труды этнографическо-статистической экспедиции в западно-русский край», Спб., 1877.

поднимающее наряду с центральным целый комплекс важных вопросов, среди которых особое значение имеет вопрос о музыкальной семантике¹ и анализ образного содержания напевов.

Недостатки рецензируемой книги носят частный характер. Следовало бы автору привлечь в книгу еще больше фактического материала². Не исключено, что некоторые из гипотез Рубцова могут показаться дискуссионными или недостаточно доказанными. Для меня, например, таким является частный вопрос о генетических связях квартовых и квинтовых попевок в русских овсенях (см. стр. 78–79 и 33).

Очерк Рубцова читается легко и с неослабевающим интересом. Чувствуется, что по каждому из затронутых вопросов автор мог бы сказать еще многое. Закрываешь книгу и думаешь: как все просто, понятно и очевидно и как только раньше не обращали на это внимание!.. Такое чувство возникает, наверное, всегда при соприкосновении с подлинно научным исследованием.

А. ДЖАББАРОВ

Узбекская народная музыка

За последние годы Государственное издательство художественной литературы Узбекистана выпустило в свет 8 сборников узбекской музыки (два из них посвящены Бухарскому шашмакому и Хорезмским макомам)¹

В истории музыкальной культуры Узбекистана такой многотомный, изданный большим тиражом труд появляется впервые.

Известно, что записью и изучением узбекского народного музыкального творчества до Великой Октябрьской социалистической революции занимались в основном любители из военных капельмейстеров, служившие в русских частях, расквартированных в Туркестане.

Систематическое изучение национальной музыкальной культуры началось лишь после 1917 года. В истории собирания узбекского фольклора огромную роль сыграли известные музыканты: В. Успенский, Е. Романовская, Н. Миронов, а позже И. Акбаров и другие.

На протяжении трех десятилетий в различных районах республики было произведено огромное количество фонографических и нотных¹ записей народных песен. Но лишь незначительная их часть увидела свет.

Насколько плохо обстоит дело с обнародованием собранных Институтом искусствознанияим. Хамзы магнитофонных записей, видно хотя бы из того, что большинство из них еще не рас-

_________

¹ Здесь музыкальная фольклористика начинает догонять филологию, изучая «попевочный словарь» и музыкальную «символику» народных песен.

² Например, бесопорно обогатило и украсило бы работу привлечение таких публикаций, как «Украинская свадьба» В. Верховинца (Костива) в «Украинском Этнографическом Сборнике». I, Киев, 1914 (на украинском языке) или моравских сборников Ф. Сушила (изд. 1-е, 1859, изд. 4-е, 1951) и двухтомника Ф. Бартоша (1899, 1901). К сожалению, моравские записи вообще отсутствуют у Рубцова. В разделе словацких песен мог быть использован также шеститомный песенник Я. Подачек а (1948–1950). Следует указать, что цитируемый автором первый том известного трехтомника словацких песен был переиздан в 1959 г.

¹ «Узбекская народная музыка», запись Ю. Раджаби. Государственное издательство Уз. ССР, Ташкент. I том — 1955 г., цена 3 р. 50 коп., тираж 10 000 экз.; II том — 1957 г. цена 3 р. 50 коп., тираж 10 000 экз.; III том — 1959 г., цена 3 р. 47 коп., тираж 10 000 экз.; IV том — 1958 г., цена 2 p. 86 коп., тираж 10 000 экз.; V том — «Бухарский шаш-маком», 1959 г., цена 4 р. 90 коп., тираж 10 000 экз.; VI том — «Хорезмские макомы», запись М. Юсупова, цена 3 р. 69 коп., тираж 5 000 эк,з.; VII том — «Хорезмские песни», 1960 г., цена 3 р. 60 коп., тираж 10 000 экз.; VIII том — «Каракалпакская народная музыка», запись А. Халимова, 1959 г., цена 2 р. 48 коп., тираж 3 000 экз.

¹ Основные из вышедших за 30 лет изданий нетрудно перечислить. Это «Музыка узбеков» (1929), «Обзор музыкальных культур узбеков и других народов Востока» (1931), «Песни Ферганы, Бухары и Хивы» (1931) Н. Миронова; «Шесть бухарских макомов» без текста (1923), «Узбекская вокальная музыка» (1950) и «Гульер-Шахноз» (1956) В. Успенского; «Хорезмская классическая музыка» (1939), «Узбекские народные песни» — книга I и II (1939), «Узбекская инструментальная музыка» (1948) Е. Романовской.

Можно еще упомянуть сборники на слова Навои, Мукими, Фурката, составленные И. Акбаровым, и некоторые другие.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. ДЖАББАРОВ

Узбекская народная музыка

Содержание