Выпуск № 9 (286) | 1962 - страница 71

Марсель Рубин (Австрия)

— Всемирный конгресс — яркий показатель мощи того непобедимого движения, которое вдохновляется благородной идеей борьбы за мир, за счастье всего человечества. Сама обстановка конгресса — обстановка откровенных бесед, дружеских встреч представителей 121 страны, людей самых различных взглядов, профессий, партийной принадлежности — наглядно продемонстрировала единство людей доброй воли. Я глубоко убежден в том, что силы мира сейчас настолько мощны и монолитны, что сумеют обуздать любых ретивых деятелей некоторых стран, вынашивающих планы войны. На знамени мира должен быть нежный голубь, а не зловещая атомная бомба.

О Москве? Москва чудесна! Пожалуй, это единственная столица в мире из тех, в каких я когда-либо побывал, которая растет не по дням, а по часам. Я здесь уже третий раз, был уверен, что знаю город, но, по совести говоря, без провожатого не нашел бы гостиницы и не узнал прежних мест. Обычно города стареют, а вот Москва становится все моложе и красивее.

Мы попросили рассказать нашего гостя о себе.

— Биографию человека, которому уже 57 лет, не изложишь в двух словах, — улыбается наш собеседник. — Поэтому я расскажу вам лишь о некоторых фактах.

Родился я в Вене в тот самый год, когда Россию и весь мир всколыхнула волна первой русской революции 1905 года. В Вене же, будучи учеником крупного композитора-симфониста Франца Шмидта, окончил музыкальную академию. Затем продолжил образование в Париже у Дариуса Мийо. В 1939 году вступил в ряды коммунистической партий.

Когда к власти пришли фашисты, я вынужден был покинуть Австрию и искать политического убежища во Франции. Через несколько лет, когда гитлеровская чума стала распространяться по Европе, во Франции произошли странные события. Вместо объединения сил в единый антигитлеровский фронт тогдашнее французское правительство интернировало всех эмигрантов-антифашистов. Так я попал в концентрационный лагерь. Лишь спустя десять месяцев мне удалось получить разрешение на выезд в Мексику.

На родину я возвратился в 1947 году.

С 1948 года являюсь первым секретарем Союза композиторов Австрии, секретарем объединения австрийских музыкальных критиков, а также веду отдел музыкальной критики центрального органа коммунистической партии Австрии газеты «Фолькштимме».

Написал четыре симфонии, Концерт для скрипки с оркестром, вариации для оркестра, несколько сонат для фортепиано, много камерных произведений и более ста пятидесяти песен.

Освободительная война народов против гитлеризма, естественно, не могла не отразиться на моем творчестве. Именно в те годы мною была написана симфония «Война и мир». Первая часть симфонии — трагическая повесть о польских детях, угнанных в неволю, лишившихся отчего дома и погибших в пути (на слова Б. Брехта).

Вторая часть — «Буря». Она написана в строгой сонатной форме. Это музыка жестокой борьбы и народного гнева... Третья часть — пасторальная и четвертая — «Мир». В ней мне хотелось, отобразить радость победы, торжество мира и надежду на счастливое будущее человечества.

Во Франции и Мексике я написал также много массовых песен. Некоторые из них, такие, например, как «Что получила жена солдата» (на слова Б. Брехта) и «День придет» (на слова немецкого антифашиста Л. Ренна), стали весьма популярны в рядах антифашистского движения.

Во Франции написаны были также два цикла песен: первый на слова Франсуа Вийона, второй на стихи молодого австрийского поэта-коммуниста Юра Зейфера, погибшего в Дахау.

— Расскажите о своей работе в последние годы.

— Говорить о своем послевоенном творчестве — это значит рассказать вам об условиях работы и других австрийских композиторов. Правда, мои возможности ранее были уже несколько осложнены моей партийной принадлежностью. В связи с этим мне вспоминается небезынтересный случай, происшедший несколько лет назад.

В Австрийской секции международного музыкального общества современной музыки должен был исполняться цикл моих произведений. Неожиданно, без всякого предупреждения, он был снят с программы. Только на следующий день я узнал причину: «До тех пор, пока я буду секретарем общества, — писал генеральный секретарь общества, — ни один коммунист не будет исполняться...».

Когда Союз композиторов вторично рекомендовал этот цикл к исполнению, его снова сняли с программы уже по требованию министра культуры. Кстати, совсем недавно тот же министр вручил мне Государственную премию за композиторскую деятельность. Правда, это был несколько вынужденный акт, так как меня настоятельно рекомендовало авторитетное жюри, в которое входят многие известные деятели культуры. Очевидно, печальная участь, постигшая тот цикл, ждет и мою последнюю работу — ораторию на стихи нашего австрийского Пушкина, поэта Ленау. Тут, правда, если мне и простят тональную музыку, то почти наверняка не простят текст, несмотря на то, что ему сто лет. Эти стихи Ленау в списке запрещенных: ведь они антиклерикальны.

Вообще условия работы наших композиторов значительно (это очень мягко сказано) отличаются от условий работы советских композиторов.

У нас музыкальное сочинение почти невозможно издать. В нашей стране нет ни одного специального музыкального издательства. Исполнение произведений требует от автора колоссальных средств. Достаточно сказать, что всю работу, начиная от партитуры и кончая росписью партий по голосам, он должен оплатить сам.

Два года тому назад я написал симфонию. Но в концерте исполнили лишь две ее части: первую и последнюю. Пресса и музыкальная общественность очень тепло встретили произведение, но тем не менее я до сих пор не имею возможности познакомить слушателей со всей симфонией. Это требует слишком много денег. Я знаю, для Вас это, наверное, звучит неправдоподобно, но, к сожалению, то, что я рассказал, относится ко всем австрийским композиторам. Это наша большая беда! У нас выгоднее штамповать додекафонные произведения, а для того, чтобы писать тональную музыку, нужно иметь много мужества.

— Вы сказали, с изданием новых произведений в Австрии дело обстоит плохо. Но ведь выходит в свет додекафонная музыка! Чем это вызвано? Может быть, ее большой популярностью?

— Популярностью? Никакой популярностью она не пользуется! Концерты додекафонной музыки проходят при полупустом зале; здесь дело в другом. За передачу произведения в эфир и компания, и композитор получают большие деньги. За додекафонной музыкой стоят капиталистические круги, субсидирующие издательские концерны и радиокомпании.

— Но, значит, подобная музыка все же имеет успех у радиослушателей?

Марсель Рубин смеется:

— Но ведь приемник можно выключить. Я не уверен, что даже те, кто платит за эту музыку, слушают ее по радио.

Союз композиторов Австрии объявил «музыкальный бойкот» додекафонизму. Кроме этого, нам приходится вести настоящую борьбу против американских «шлягеров», проникающих на австрийскую музыкальную сцену. Одной из основных задач нашего Союза композиторов является пропаганда национальной музыки. Некоторые композиторы, особенно молодые, в погоне за дешевой популярностью и хорошим заработком уступают «додекафонному» вкусу. В Союзе мы недавно слушали одно произведение молодого компрзитора. После исполнения я спросил автора:

— Скажите, у Вас потребность писать именно такую музыку?

— Откровенно говоря, нет, но... Вот это «но» и является большой трагедией для современной австрийской музыки, у которой были такие великолепные «родители», как Гайдн, Моцарт, Шуберт, Иоганн Штраус. Ведь странно и печально, что наша оперетта, например, находится сейчас в весьма плачевном состоянии. Я даже не побоюсь сказать, что ее вообще нет. Трудно ответить, чем это объясняется. Недостатком ли современных национальных тем или потерей интереса к этому жанру? По всей видимости, основная причина в том, что утрачены основные компоненты жанра, без которых не может быть настоящей оперетты: социальная направленность и наличие острых общественных тем. И, конечно же, нам не хватает второго Штрауса...

...Наша беседа подходила к концу. Мы горячо поблагодарили нашего гостя и пожелали ему больших успехов в его творчестве.

До новых встреч в Москве!

Литературная запись А. Р.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Марсель Рубин (Австрия)

Литературная запись А. Р.

Содержание