За последние годы наши талантливые композиторы редко обращаются к жанру театральной музыки. Меж тем иные «оперативные» авторы не теряют времени даром...

Главреж (заведующему музыкальной частью): Художественный совет неоднократно выносил решения, чтобы в наших постановках принимали участие Шостакович, Кабалевский, Хренников, Хачатурян, Щедрин, Николаев, Бабаджанян, Пахмутова и другие!

Заведующий музыкальной частью: Другие?.. (Секретарю) Звоните Папиросникову!

Рис. И. Оффенгендена

Бывает и так...

Один из наших читателей, часто присутствовавший на экзаменах в Московской консерватории, прислал в редакцию отрывки из устных и письменных ответов студентов. Помещаем наиболее «яркие».

...Композитор дает трехразовое проведение темы...

...В целом первая часть не имеет какой-то органической связи между двумя остальными...

...Материал лично принимает участие в образовании следующих частей...

...Как бы вздох и умаление пронизывает всю часть, иногда в обращенном виде...

...Характерно отметить, что венские классики сыграли серьезный шаг в развитии вариаций...

...Тут использован сигнал, раздававшийся ежедневно вечером в отеле, где жил Чайковский, который выходил окнами во двор казарм королевских кирасиров...

...Если в теме вступления был дан застывший утес, то здесь дан другой утес, наполненный человеческим содержанием... (Об «Утесе» Рахманинова).

Один кружок Элвиса Пресли

— Элвис Пресли! Один кружок — десять рублей!

— Есть Поль Анка! Фирменная запись!

— Сестры Берри! Двадцать!

— За одну двадцать?

— Почему за одну? Я же русским языком сказал: «Сестры»!

— Окуджава есть?

— Приходите завтра. Будет!

...Вороватые, бегающие глаза, не чесанный давно чубчик, небрежно запахнутые полы пиджака, из-под которого вот-вот выпадут картонки магнитофонных лент. И дергающиеся руки с нечистыми ногтями и слишком ярким для золотого перстнем. Они нервничают, эти глаза и эти руки; они нервничают и боятся. Боятся и все-таки шепотом, полушепотом, взглядом: «Купи, купи, купи!»

Подхожу сзади и тихо спрашиваю:

— Скажите, а Шостакович есть?

— Шутишь? — испуганно дергается паренек. — Шостаковичи вон там! — И показывает рукой на прилавок. Потом прищуривает глаза и доверительно шепчет: «Лещенко хочешь? Недорого возьму!»

А в другом углу — двое. Один с небольшим ярким чемоданчиком стоит и следит взглядом за своим партнером, который с быстротой ящерицы шныряет среди покупателей. Вот какой-то юнец попался на удочку и оба подходят к яркому чемоданчику. Чемоданчик быстро открывается, и оттуда немедленно выглядывают лакированные обложки пластинок. И снова шепоток:

— Пять пара!

— Три!

— Пять! Посмотри, фактура-то какая!

Нет, на этот раз не договорились. Ушел покупатель. И снова мечется юркая фигура в поисках очередного любителя «фактурной» обложки.

Непосвященному читателю может показаться, что подобные разговоры записаны с натуры на древней Сухаревке или Малаховской барахолке в годы войны. К сожалению, нет! Их удалось подслушать в наши дни в Москве, на многолюдной улице Кирова, в одном из самых крупных магазинов грампластинок.

...Всегда много покупателей у отдела эстрадной и танцевальной музыки. Что ж, это вполне понятно. Любят у нас весело отдохнуть, попеть, потанцевать. И, пожалуй, магазин смог бы удовлетворить желания любителей легкой музыки, но... есть еще, оказывается, и такой, с позволения сказать, вкус, которому определения нет нигде: ни в музыкальных словарях, ни в словарях русского языка, и удовлетворять эти вкусы не надо.

Вот их-то, редких обладателей «редкого» вкуса (назовем его условно так), их-то и ждут снующие пареньки с лакированной сетью из магнитофонных лент. Ждут и иногда находят. Я видел одного такого «любителя» с горящими от азарта глазами. Он подходил эдак бочком к посетителям магазина и интимно опрашивал: «А у вас что?» Одни на этот вопрос удивленно пожимали плечами, другие брезгливо отворачивались, а третьи... те самые третьи отводили его в сторонку, и там уже начинался «задушевный» разговор, сплошь состоящий из числительных и междометий...

Не пытайтесь познакомиться с «энтузиастами» этой торговли. Они не гонятся за славой; паспорт (да и совесть) они предпочитают оставлять дома. А с собой они берут лишь яркий чемоданчик, в который напихана музыкальная макулатура разных видов и цветов, начиная от салонно-мещанской слезливости и кончая эротическими конвульсиями божков рок-н-ролла.

Вот так совершается преступление (мы не побоимся этого слова)! Бойкие торгаши с грязными руками пытаются развращать вкусы молодежи, навязывая чужой, привозной или вытащенный из затхлого сундука вкус...

Конечно, более близким знакомством с подоб-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Рис. И. Оффенгендена

Бывает и так...

Один кружок Элвиса Пресли

Содержание