Выпуск № 9 (286) | 1962 - страница 63

лишь журчанием горного ручья и пением птиц, чудесный вид из окна, роскошный ковер крупных синих фиалок, — все располагало к душевному разговору. И Крум Ангелов, один из среднего поколения талантливых деятелей болгарской музыки, очаровательный человек и преданный делу партии коммунист, поведал мне о том, как тяжело пролегала его дорога к искусству в старой Болгарии:

— Я был младшим в большой семье крестьянина-бедняка. Отец, хотя и не получил никакого образования, видимо, как умный человек, пользовался уважением и авторитетом среди своих односельчан, нередко приходивших к нему за советом. Но ум не помогал ему в неравной борьбе с нуждой. Все внимание отца было занято тем, чтобы как-нибудь пристроить старших сестер и братьев, и до меня как-то никому не было дела. Я рос как былинка в поле, бегал за тридевять земель в школу, и единственно, что скрашивало мою жизнь, это страстная тяга к музыке. Некоторые мои сверстники из более достаточных семей имели скрипки или флейты, и я, как только представлялась возможность, пытался играть на них. Я добровольно отказывался от всех детских радостей, от маленьких подарков, веря обещаниям отца купить мне когда-нибудь скрипку. Но, обремененный долгами, он так и не смог этого сделать. Тогда я стал сам изобретать пути, чтобы осуществить свою мечту. Посылал письма во все известные мне предприятия и учреждения Софии, не отказываясь ни от какой работы, только бы иметь возможность учиться. Но ответы не приходили... Недаром, однако, в народе живет пословица: нет худа без добра. Один из наших разбогатевших родственников, живший в Софии, для того, чтобы вернуть изрядную сумму денег, когда-то одолженную им моему отцу, нашел работу для старшего брата. Тот по семейным причинам не смог принять это предложение, и отец разрешил ехать мне. Нужно ли говорить, что я был без ума от радости!

Так Крум стал служащим одной из софийских частных фирм, выполняя все обязанности — от грузчика и посыльного до счетовода, выплачивая более половины жалования в счет долга отца и отдавая службе 14–15 часов в день. Зато в немногие остававшиеся часы он тайком занимался в музыкальном училище на флейте.

— Почему тайком? — удивилась я.

Да потому, оказывается, что хозяева немедленно его выгнали бы, узнав, что он тратит время на ученье, а не на работу: ведь тогда труд не нормировался! Так в конце концов и случилось. Но, к счастью, это произошло незадолго до окончания училища. Юношу чуть ли не судили за то, что он за счет своего досуга учился!

— Вы не представляете себе, какой ад я пережил в течение всех этих лет, — горячо говорит Крум.

Советской молодежи этот рассказ может показаться неправдоподобным. Но, увы, это быль! Как же сложилась дальше судьба нашего Крума?

Оставшись без работы, он все же кончил училище. Но на пути оказались солдатские казармы, а затем и война... В армии Крум вступил в подпольную комсомольскую организацию, служил связным с болгарскими партизанами, всячески борясь за освобождение своей родины. И вот оно свершилось! Открылась широкая дорога в жизнь, в искусство. Через несколько лет Крум Ангелов уже в Москве, в аспирантуре Московской консерватории. Окончив ее, защитил диссертацию по проблемам болгарской музыки, и сейчас преподает музыкальную эстетику молодым софийским консерваторцам. Счастливый муж (его добрейшая жена Лилия — педагог средней школы), отец двух детей, Крум Ангелов знает цену жизни, поняв на своем опыте глубокий смысл социалистических преобразований. Это и заставило меня поделиться с читателями его историей. Надеюсь, что мой о новый друг простит меня: его рассказ не предназначался для печати.

Но в образах Крума Ангелова, Иванки и ребятишек со станции Русе мне вдруг, как в фокусе, представилось прошлое, настоящее и будущее Болгарии... Конечно, не только в них.

Болгария — одна из тех социалистических стран, в которых сразу же и прежде всего замечаешь новое, сегодняшнее... А ведь ее культура одна из древнейших! В болгарском народе живет предание об Орфее, полюбившем Родопу. Разлученная с ним, Родопа от горя превращается в скалу, — так легенда объясняет происхождение Родопских гор.

Близ Пловдива бросаются в глаза ровные насыпи курганов, поросших травой, — древние захоронения; а в его краеведческом музее вы можете увидеть найденные при раскопках чудесные образцы античной культуры: статуи и барельефы, золотые вазы, чаши и кувшины — работы, редкие по тонкости и красоте...

Возникновение болгарской литературы относится к IX веку. Развитие болгарского Возрождения (прерванного затем турецким игом) началось раньше на 100–200 лет, нежели эпоха Ренессанса в Италии и Франции. Близ Софии, например, в Рилском монастыре и особенно в Боннской церкви поражают своей реалистической выразительностью и ярким национальным колоритом росписи

безыменных болгарских мастеров XI–XII веков.

И все же над всем этим в памяти каждого, кто посетил Болгарию, доминирует ее сегодняшний образ.

Социалистическая Болгария жизнерадостно смотрит на мир, красуясь своими плодородными полями и садами, обновленными городами и селами, развернутым строительством. От болгарской границы до Софии поезд идет примерно 8–10 часов. И все это время, вглядываясь в бегущий за окном пейзаж (напоминающий, особенно на подступах к Софии, горные пейзажи Грузии) я искала, смешно признаться, старые строения... и почти не находила... Все станции, дома в поселках и деревнях были новенькими, как говорят, «с иголочки» или даже еще не достроенными. К тому же слово «деревни» здесь можно применить лишь условно: нарядные, сложенные из необлицованного кирпича двухэтажные современные по архитектуре коттеджи с черепичными крышами и непременными кустами красных роз у входа скорее напоминают курортные городки, нежели села. Такие же городки весело теснятся и вокруг Софии, и по дороге на Ряду, и на всем пути к Пловдиву...

Когда я поделилась этим наблюдением с Крумом Ангеловым, добровольно взявшим на себя обязанности моего гида, он рассмеялся: «Да у нас так повсюду! Когда у болгарина появляется достаток, он прежде всего строит себе новый дом».

Так, уже только один архитектурный облик болгарских колхозов достаточно веско и убедительно говорит о благосостоянии трудолюбивого и талантливого народа.

Болгарский музыковед Крум Ангелов и молодой польский музыковед Иоланта Растворовская в Пловдиве, у памятника советскому солдату-освободителю, ласково названного жителями города «Алеша».

Строится, хорошеет и красавица София. Через полчаса после прихода поезда редактор журнала «Болгарская музыка» Стоян Стоянов уже возил меня на своей машине по новым кварталам столицы. Комплексная застройка (наиболее крупный — комплекс им. Ленина) обеспечивает цельность и продуманность архитектурного ансамбля района и, кроме того, вносит необходимое разнообразие в общий облик города. «Высотные

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание