Замок Алиаферия (седьмая картина «Трубадура») Эскиз художника Карло Феррарио (1860-е гг., «Ла Скала»)

ляющих» смертный приговор, и драматическое соло Леоноры («Надгробное пенье мой слух поражает») чередуются с закулисной песней пленного Манрико, аккомпанирующего себе на лютне! А ведь этот эпизод целиком взят у Гутьерреса. Только там из-за сцены доносится не пение монахов, а голос, отдающий приказ о смертной казни в своеобразном «иезуитском» стиле: «Hagan bien para hacer bien рог el alma de este hombre»¹.

Ответом на это звучит короткий монолог Леоноры: «Ese lúgubre clamor»² — и затем из-за кулис доносятся звуки лютни и песня Манрике. Все это повторяется дважды, как и у Верди.

Другой трагической кульминацией оперы служат гениальный терцет в тюрьме (драматический дуэт Манрико и Леоноры, в который вплетается напев колыбельной, сквозь сон повторяемый Азученой). И эту сцену также почти в точности мы находим у Гутьерреса. В драме Манрике убаюкивает мать колыбельной песней, затем приходит Леонора, и в их драматический диалог вплетаются отрывистые фразы, которые сквозь сон произносит Азучена.

Можно не сомневаться, что именно эти и подобные им эпизоды имел в виду Верди, говоря о «новизне и своеобразии», о «свободе форм», которые дает ему работа над музыкальным воплощением драмы Гутьерреса. Действительно, для Верди, стремившегося уже в этот период к расширению привычных музыкально-драматургических рамок итальянской оперы, к новизне музыкальной композиции, такие сцены, как сцена с «Miserere», явились ценнейшим завоеванием, позволившим дать новую трактовку традиционной форме оперного ансамбля. В дальнейшем, как указывал сам Верди, он использовал этот принцип при работе над знаменитой сценой суда в «Аиде».

Таким образом, «Трубадур» занимает очень значительное место в творчестве великого «музыкального Гарибальди». В этой опере получает свое завершение единая линия революционнопатриотических вердиевских произведений 40-х годов. В ее музыкальных формах уже кристаллизуются зерна нового стиля, полностью расцветающего в поздних, вершинных созданиях композитора. И в тот процесс борьбы за обогащение оперного жанра, которую сознательно и неуклонно ведет Верди в этот период, свою полезную творческую лепту внесла пусть страдающая романтическими излишествами, но все же талантливая и смелая драма Гутьерреса «Трубадур».

_________

¹ «Исполняйте хорошо, чтобы оказать милость душе этого человека» (исп.).

² «О погребальный вопль!» (исп.).

ПО ГОРОДАМ РЕСПУБЛИК

У потомков Джангара

М. ГРАЧЕВ

Самолет держит курс на Элисту. Как только под крылом нашего ИЛ-14 показались безбрежные калмыцкие степи, мой сосед преобразился. На его уже немолодом загорелом лице заиграла улыбка. Барабаня пальцами по подлокотнику, он стал вполголоса что-то напевать.

— Скажите, пожалуйста, как называется эта вещь? — обратился я к нему, заинтересованный странной мелодией, которая напоминала мотив «Варшавянки», правда сильно видоизмененный. — О, это калмыцкая народная песня времен гражданской войны, — ответил мой сосед, — называется она «Красное знамя»:

Пример 1

Так мы познакомились. Эрдни Очирович, работник районного Дома культуры, оказался большим любителем музыки. Узнав, что я композитор, он с радостью принялся рассказывать о своей республике.

Меня очень увлекла эта беседа, хотя в Калмыкию я приезжал не раз и многое мне было уже известно.

В мелодии преображенной «Варшавянки» отразились некоторые характерные черты калмыцкой музыки: синкопы, скачки, дробление сильной доли на две половины. Калмыцкие народные песни мелодичны, интересны по метроритму и своеобразны по своему построению. Наряду с образцами чисто пентатонического склада существует немало таких, где явно чувствуется влияние русской народной песни. Чаще всего встречается обогащенный лад:

Пример 2

— Народ наш любит петь! — словно угадывая мои мысли, сказал Эрдни Очирович. — Вы, наверное, заметили, — продолжал он, — какое большое родство между русской и калмыцкой музыкой. Это неслучайно. Три с половиной века с русским народом. Рука об руку! Навечно!

И под мерный рокот моторов, поглядывая на проплывающую под нами безмолвную степь, онстал вспоминать историю своего народа. ...Калмыки — древний народ монгольского происхождения. Предки их, ойраты («союзники»), кочевали по территории Северного Китая. В конце XVI века они пришли в Россию и стали называться калмыками (от тюркского слова «халимак», что значит «отделившийся»).

В 1959 году отмечалось 350-летие с того дня, когда калмыки добровольно вошли в состав Российского государства и обрели в русском народе верного друга и надежного защитника от чужеземных вторжений. Однако в царской России Калмыкия была одной из самых отсталых окраин. В школах обучалось всего 679 детей. Во всей степи был только один врач.

В древнем эпосе народ выразил свою заветную мечту о счастливой стране Бумбе, куда его приведет народный богатырь Джангар (эпос назван его именем).

Вскинув голову и закрыв глаза, Эрдни Очирович нараспев продекламировал несколько строк.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка