Выпуск № 5 | 1962 (282)

Фото начала 30-х годов

фельдшера, похороны Марфы); это позволило обойтись без омены декораций. Далее, все, о чем повествуется в рассказе как о прошлом, давнем и недавнем, происходит у нас на глазах в течение какого-нибудь получаса — опера, таким образом, обрела единство времени и места.

«Скрипка Ротшильда» — лирико-бытовая опера, посвященная в сущности одному герою, его «пробуждению», возрождению в нем человека. В ней преобладает лирическое, лирико-психологическое начало. Бытовая же линия, использованная для характеристики обстановки, контрастно оттеняет внутренний мир героя.

В основе композиции оперы лежит принцип, который можно сравнить с распространенным в кино приемом перехода от панорамы к отдельному лицу, данному крупным планом. Опера начинается жанровой сценой-ансамблем, где герой участвует на равных правах с остальными персонажами, а заканчивается его монологом-исповедью.

Каково же музыкальное воплощение замысла оперы?

В первых сценах Яков предстает перед нами обыденным, прозаическим, занятым будничными делами и мыслями. Вот играет на свадьбе еврейский оркестр, в котором участвует Бронза, и музыка представляет собой яркую бытовую зарисовку, выполненную с большим остроумием. Вслед за тем в небольшом ариозо («Городок маленький, хуже деревни...») Бронза изливает свои горести. Жалобы по поводу убытков, причитания, столь неожиданные для басового тембра, нарочитые буффонные скачки голоса — все это производит комическое впечатление.

Переломным моментом в драматургии служит эпизод смерти жены гробовщика. На фоне трогательной, грустно-подвижной, словно говорящей, мелодии флейты звучат неторопливые, певучие фразы — Марфа перед смертью вспоминает далекую молодость, песни под вербой, своего ребеночка «с белокурыми волосиками». Но Якова пока все это мало трогает, он погружен в сугубо практические расчеты.

В этой сцене специфически музыкальными средствами, заставляющими вспомнить оперные приемы Мусоргского, Флейшман достигает большого художественного эффекта. Композитор совмещает в одновременности то, что в рассказе дано в последовательности. На монотонную скороговорку погруженного в расчеты Бронзы накладывается выдержанный в духе колыбельной «плач» Марфы, которому вторит оркестр. В результате создается своеобразная «полифония» двух противоположных состояний; душевной боли противопоставлена деловитая озабоченность, трогательному чувству — равнодушие:

Прим. 1

Allegretto

Бронза

 

Марфа

Внезапно врывающаяся громкая, назойливая мелодия свадебного оркестра звучит плясовая резким контрастом: события в доме Якова уже настолько повернули действие «вглубь», что жанрово-бытовая музыка воспринимается в отличие от начальных сцен как нечто внешнее, чуждое.

И вот Бронза за работой — он сколачивает гроб. Смерть жены не прошла для него бесследно, но он не тоскует, не грустит, нет, он впервые задумывается над вещами, которые до сих пор не приходили ему на ум. Композитор замечательно угадал этот психологический момент — первый этап эволюции героя; великолепно передано состояние глубокого, всепоглощающего раздумья:

Прим. 2

Широкая, чуть-чуть затененная мелодическая фраза, c неторопливой мерностью повторяясь все вновь и вновь то в мажоре, то в миноре каждый раз в иной гармонизации, отражает происходящее в сознании героя: и медлительность размышлений, и сосредоточенность на одной мысли — о невозвратимости прожитых лет. Но едва начавшееся духовное высвобождение Бронзы из плена мелочных житейских забот неожиданно прерывается: быт снова напоминает о себе (появление Ротшильда с его настойчивыми просьбами, гневная реакция Бронзы, симфонический эпизод «бегство Ротшильда»). Наконец Яков снова один. Он пытается, как бывало прежде, прикинуть понесенные убытки, но долго заниматься этим не может: что-то в его душе уже сместилось, дрогнуло.

Следующий далее большой монолог Бронзы охватывает почти всю вторую половину оперы. Если до сих пор текст рассказа при переработке в либретто подвергался свободной перепланировке, то теперь автор почти буквально следует Чехову. Купюры коснулись главным образом меркантильных «денежных» словечек, без которых не обходится чеховский Бронза. И все же герой в опере оказывается несколько иным в сравнении с рассказом: он более приподнят, облагорожен. Подобная трансформация литературного образа в опере — довольно обычное явление. Что же принесла она с собой?

На наш взгляд, недостаточно подготовлено «эмоциональное пробуждение» Бронзы. Сразу, с самого начала монолога, в небольшом ариозо «про вербу» Бронза обнаруживает неожиданную после предыдущего теплоту и сердечность. У Чехова жепроцесс душевного возвышения героя показан с изумительной последовательностью. Впрочем, признаем, что воплотить в оперной музыке тонкие психологические переходы, едва заметные сдвиги в сознании — задача исключительной трудности.

Зато композитору удалось в монологе Бронзы найти для каждого эпизода, каждой мысли текста соответствующее эмоциональное выражение, передать целую гамму различных, но неизменно глубоких чувств. И благодаря этому с необычайной рельефностью раскрылся внутренний мир героя.

Бронза время от времени отвлекается от своих горестных мыслей, потому и монолог построен на сопоставлении драматически острых моментов с моментами разрядки, смягчения; эпизоды отвлечения, ухода от тягостного настоящего выделены распевными, кантиленными темами и образуют важную в драматургическом отношении цепь, ведущую к финалу оперы.

Первое звено этой цепи — ариозо «про вербу», посвященное воспоминаниям. Музыка полна тихой, задумчивой печали. Средний раздел ариозо-

  • Содержание
  • Увеличить
  • Как книга
  • Как текст
  • Сетка

Содержание

Личный кабинет