Выпуск № 5 (282) | 1962 - страница 43

В этой связи особого внимания заслуживает эпизод, рассказанный в воспоминаниях А. П. Милюкова «Знакомство с Герценом». После исполнения в Сиденгэмском дворце 15 июня 1857 года оратории «Мессия» Генделя зашел разговор об авторе и его произведении.

« — Конечно, — сказал Герцен, — это хорошо, грандиозно, но не в моем вкусе: я променяю все мессы и оратории на две-три оперы Россини и Мейербера... А знаете, какая музыкальная вещь всего больше поразила меня? Это "Марсельеза", которую пели, двигаясь по парижским бульварам, двадцать тысяч блузников! Никакая оратория не произведет на меня такого потрясающего впечатления...»¹.

В поле зрения Герцена оказался довольно широкий круг музыкальных явлений современности. И на своей родине, а позднее (с 1847 года) в изгнании за рубежом, он проявляет пристальный интерес к театру, к вопросам развития сценического искусства, в том числе и музыкального. В своих статьях и письмах он неоднократно указывает на действенное общественное и эстетическое значение театра и сцены, как «парламента литературы», как «трибуны». «Ею, — пишет он, — могут разрешаться живые вопросы современности...»².

С этих позиций Герцен подходил и к оперному искусству. Правда, современный оперный репертуар далеко не во всем удовлетворял его строгим требованиям.

Одно из наиболее сильных оперных впечатлений связано с «Жидовкой» Галеви. «Вчера, — отмечает он в Дневнике 1843 года (запись от 31 января), — "Die Judin" оставила меня под каким-то тягостно хорошим чувством. Мне просто, чрезвычайно нравится libretto. Много и много навевает дум, — притом музыка — как море, обтекающее, томящее и примиряющее бесконечными волнами звуков»³. В другой записи (от 29 октября 1843 года) мы читаем высказывание о «Фенелле» Обера. «Вчера "Fenella", которую видел и прежде, увлекла меня сильнее обыкновенного. Голанд очень хороший актер, — не имея голоса, он игрой выкупает многое. Что за гениальная несообразность на русской сцене "Фенелла"! Бельги с представления "Фенеллы" пошли на

_________

¹ Цит. по кн. «Герцен в воспоминаниях современников», М., 1956, стр. 235.

² Дневник 1842–1845 годов. Собр. соч., том 2, М., 1954, стр. 227.

³ В письме к К. С. Аксакову от 11 февраля 1843 года Герцен указывает, что в этой опере он любит либретто больше музыки.

площадь, парижане бесновались и с коленопреклонением заставляли петь "Марсельезу"».

Далее высказывается наблюдение, которое могло быть высказано только чутким и вдумчивым ценителем оперного театра. «Что ни говори записные музыканты, a libretto, а сама драма, развиваемая в опере, очень важное дело; тогда музыка действует не отвлеченно, а захватывает вместе с драмой всего человека, и действие ее не ослаблено, а увеличено. Libretti "Жидовки", "Вильгельма Телля", "Фенеллы" — наши, современные. Есть места — в "Вильгельме Телле", при которых кровь кипит, слезы на ресницах, и между тем музыкой все это обнимается какою-то примиряющей средой»¹.

Слова, которыми характеризуется опера Россини, отчетливо уясняют нам существо взглядоз Герцена на цели и задачи оперного искусства, проникнутого пафосом народно-освободительной борьбы, высокими гражданскими идеалами. С этой точки зрения опера «Вильгельм Телль», воспевающая борьбу швейцарского народа против австрийских поработителей и в то же время импонирующая широким размахом народно-массовых сцен, обладала для Герцена наивысшей притягательностью. Характерно, что когда ему стало известно, что «Вильгельм Телль» идет на петербургской сцене под нелепым названием «Карл Смелый», что «петербургский вариант» грубейшим образом исказил центральную идею произведения, он язвительно заметил: «Я еще этой глупости не знал, — и смешно, и досадно, и отвратительно»².

По тем же самым причинам Герцен восторженно принял оперу «Немая из Портичи» (или «Фенелла») Обера, в которой изображено восстание неаполитанцев против испанских угнетателей, относящееся к 1647 году. Как известно, эта опера, впервые представленная в Париже в 1828 году, постепенно приобрела «крамольную» репутацию, как опера, порождающая революцию. 15 августа 1830 года она была дана в Брюсселе и послужила боевым сигналом к революционному восстанию, начавшемуся тотчас после ее представления. Восстание закончилось отделением Бельгии от Голландии.

Оперное творчество Верди мало интересовало Герцена, да и знал он, по-видимому, его недостаточно. Лишь однажды (в 1862 году) он высказался о музыке Верди, причем в весьма резких выражениях. Вагнер же увлек его преиму-

_________

¹ Собр. соч., том 2, М., 1954, стр. 313.

² Цит. по кн. «Герцен об искусстве», «Искусство», М., 1954, стр. 73.

щественно как оперный реформатор и автор. «Художественного произведения будущего». В письме к композитору, датированном июлем 1852 года, он писал: «Я познакомился с вами, прочитав ваше прекрасное сочинение о шедевре Будущего. Вы отлично поняли взаимосвязь всех искусств, которые должны сочетаться в гармоничном и конкретном творчестве»¹.

Весна 1843 года. Москва восторженно рукоплещет Листу. Искусство прославленного пианиста произвело на Герцена сильнейшее впечатление. «...После Стефана Батория и Аттилы таких венгерцев не бывало», — пишет он Т. Н. Грановскому в конце апреля 1843 года.

Не мало метких, критически острых замечаний разбросано на страницах обширного литературного и эпистолярного наследия Герцена о творчестве Беллини, Доницетти, Мейербера, Жюльена, а также об исполнительском искусстве Виардо, Патти, Гризи, Пасты, Ферзинга, Кесталот-Кайнц, Ф. Гиллера, Серве, Вьетана и многих других. Исчерпать все сказанное им о музыке и музыкантах в одной статье нет возможности.

Еще ярче и значительнее воинствующий образ Герцена, революционного трибуна и демократа, предстает перед нами в его работах, посвященных явлениям русской музыкальной культуры. Здесь он выступает как публицист, верный лучшим национальным традициям и передовым идеям своего времени.

С таких именно позиций написана его статья «Русская музыка в Лондоне», опубликованная в «Колоколе» от 15 июля 1860 года. Статья посвящена концертам Ю. Н. Голицына, руководителя известной хоровой капеллы. Коронным номером капеллы неизменно была «Камаринская» Глинки, обработанная для хора Голицыным. Подчеркивая прежде всего пропагандистское значение голицынских концертов, программы которых состояли исключительно из произведений русской музыки, мало известной на Западе, Герцен с гордостью указывает: «Эстетическое нашествие русских звуков идет от победы к победе. Концерты кн. Голицына чисто русские, и в этом-то их серьезное значение. Богатая натура наша высказывается тут с своей мощной стороны. Наша музыка не является скромно просить внимания своей оригинальности и какого-нибудь гражданства — она врывается разом, вооруженная Бортнянским и Глинкой, заявляет себя энергически и самоуве-

_________

¹ Собр. соч., том 24, М., 1961, стр. 297.

ренно под партизанским начальством искусного вождя!».

От всей души Герцен радуется, что лондонские концерты Голицына «имеют решительный, огромный успех», что англичане, до отказа заполнившие обширный зал «St. James Hall», были удивлены, увлечены и провожали треском и громом почти все пьесы»¹.

В 1860 году Голицын дал в Лондоне концерт в пользу Гарибальди и тогда же сочинил и издал «Вальс Герцена» («Herzens Walzer») для фортепьяно в 4 руки, исполнявшийся им в оркестровом переложении.

Взволнованные слова Герцен посвятил первой опере Глинки, с большой глубиной раскрыв ее народно-патриотический характер.

В статье «Что же дальше?», первоначально появившейся в «Колоколе» от 1 декабря 1864 года, Герцен писал:

«Кто не помнит оперу Глинки?

... С одной стороны великорусское село, мир в сборе — мужички толкуют о земском деле, о земской беде... поются унылые песни хором, тишина, бедность, грусть и в то же время готовность постоять за свою землю. С другой — польская ставка, все несется в мазурке, шпоры гремят, сабли гремят, притоптывают каблуки. Вот гордый пан стольник, как его описывал Мицкевич, высокомерно взглянул на соперников, дотронулся до шапки и пошел, и пошел... а за ставкой опять поля, поля, избушки на косогоре, дымящиеся овины, тихий хоровод под бесконечную песню... и мужичок, оттачивающий топор на сопостата»².

Как лаконично, просто нарисована эта трехчастная по построению картина, обрамленная лирически грустным пейзажем. Это лишь фон, на котором с особенной яркостью выступает народно-патриотическая идея.

Герцен никогда не подвергал сомнению великое художественное и патриотическое значение «Ивана Сусанина», вызвавшего много споров. Опера Глинки была для него лучшей русской оперой, раскрывшей впервые во всем своем величии черты русского народного характера. Именно поэтому он с такой страстностью неоднократно обращается к ее образам, чтобы показать, как царское правительство беззастенчиво узурпировало в своих целях народное произведение Глинки.

_________

¹ Собр. соч., том 14, М., 1958, стр. 291. Своеобразной личности Голицына Герцен уделил внимание в «Былом и думах», часть VII, гл. I «Апогей и перигей». См. Собр. соч., том 11, М. 1957, стр. 313–324.

² Собр. соч., том 18, М., 1959, стр. 304–305.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание