Выпуск № 3 (280) | 1962 - страница 14

зыкой), но и непосредственно, без помощи этих образов и понятий. А из этого следует, что, воздействуя и на мысли, и на воображение людей, музыка всего сильнее влияет все же на их эмоциональный мир¹.

Не будем же «стесняться» этого или отрицать очевидное. Сделаем лучше надлежащие выводы. Самый существенный из них заключается, на мой взгляд, в том, что наиболее действенный для музыки способ формирования личности — это воспитание чувств как одна из главных сторон нравственного, морального воспитания человека.

Важность такого воспитания в обществе, строящем коммунизм, неоднократно подчеркнута в новой Программе КПСС, где прямо сказано, что «в процессе перехода к коммунизму все более возрастает роль нравственных начал в жизни общества, расширяется сфера действия морального фактора...»².

«Коммунизм — это строй, где расцветают и полностью раскрываются способности и таланты, лучшие нравственные качества свободного человека», — говорится в Программе³. И тут же сформулирован моральный кодекс строителя коммунизма. Многие его нравственные принципы непосредственно связаны с областью человеческих чувств: любовь к социалистической Родине, гуманные отношения и взаимное уважение между людьми, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни... А это значит, что музыка с ее эмоциональной действенностью может очень активно помогать формированию моральных качеств, необходимых строителям коммунизма. И мне думается, что на Третьем съезде композиторов центральным должен стать вопрос о нравственно-воспитательной роли музыки в советском обществе.

О влиянии музыки на нравы говорилось у нас немало и раньше, но обычно в связи с одной лишь областью: массовыми жанрами (песня, эстрадная и танцевальная музыка и т. д.). Действительно, для этих жанров, непосредственно участвующих в повседневном быту миллионов людей, нравственный критерий особенно важен¹. Но он существен и для других видов музыкального творчества, поскольку все они воздействуют на эмоции, а тем самым и на моральные качества слушателей. «Какие чувства и нравы воспитывает эта музыка? Может ли она сделать человека более мужественным, нежным и добрым?» Вот вопросы, которые должны вставать перед нами каждый раз, когда мы оцениваем новую оперу или симфонию, балет или квартет, песню или джазовую пьесу.

Эмоции, пробуждаемые в слушателях музыкальным произведением, не всегда, конечно, совпадают с теми, что переживаются его героями (такое совпадение неизбежно только в песне). Иначе было бы невозможным облагораживающее воздействие музыки, рисующей отрицательных персонажей. Но если, например, на оперной сцене действует герой, которому мы целиком сочувствуем, то его чувства становятся нашими чувствами. И тут как раз впору задуматься, проверить себя: что же это за чувства?

Приведу один пример — с оперой И. Дзержинского «Судьба человека». О ней совершенно верно, по-моему, написали А. Медведев и Е. Светланов². Но критика их, справедливая и доказательная, коснулась почти исключительно профессиональных изъянов, обнаружившихся в языке и драматургии этой оперы, то есть в ее форме. На мой же взгляд, основной недостаток музыки И. Дзержинского заключен в ее содержании. Не в сюжете, конечно, и не в либретто, а в самом эмоциональном складе музыки и больше всего в том, какими чувствами и настроениями наделен главный герой, Андрей Соколов.

У Шолохова Соколов — человек стойкий и мужественный, и доброта его, так

_________

¹ Мысль о выразительной природе музыки, конечно, не нова. Но, поскольку она оспаривается некоторыми исследователями, не лишне ее подтвердить и обосновать. Здесь не место специально рассматривать эту проблему; более подробно я попытался осветить ее в книжке «Музыка как вид искусства» (Музгиз, М., 1961), на которую и позволю себе сослаться.

² Программа Коммунистической партии Советского Союза. Госполитиздат, М., 1961, стр. 119.

³ Там же, стр. 65.

¹ Мне пришлось уже недавно писать об этом подробнее в статье «Песня воспитывает нравы» («Советская музыка», № 11 за 1961 год).

² «По большому счету» («Советская музыка», № 12 за 1961 год).

ярко сказавшаяся в отношении к маленькому Ване, — доброта идет от силы и щедрости душевной, но никак не от сентиментальности. А у Дзержинского Андрей почти все время ноет, его музыка тосклива и меланхолична, будто композитор хочет нас разжалобить, хочет, чтобы мы пролили слезу над горькой участью героя. Как это не соответствует тому, что говорит о себе Соколов в рассказе Шолохова: «...сам я не охотник был на жалобных струнах играть... На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы все вытерпеть, все снести, если к этому нужда позвала...»

Вот каков «этот русский человек, человек несгибаемой воли»! Музыка же Соколова в опере слезлива и сентиментальна. А в песне другого персонажа — Зинки — звучит откровенный надрыв «цыганщины».

Говорят, что спектакль «Судьба человека» хорош, потому что эпизод усыновления Соколовым Ванюшки неизменно вызывает слезы у зрителей (так происходит, во всяком случае, на ленинградской сцене). Но, не говоря уже о том, что в этот момент на зрителя действует сценическая ситуация, а не музыка (она здесь на редкость бедна и невыразительна), надо ли видеть в этом истинное достоинство оперы?

Тут я хочу рассказать читателю одну историю, которую В. Соловьев-Седой поведал собравшимся на обсуждение оперы «Судьба человека» в Ленинграде осенью 1961 года. Во время поездки по Германской Демократической Республике композитор узнал о таком эпизоде. В караул к одной братской могиле советских воинов в первый раз назначили молодого ефрейтора, и тот, стоя на часах у памятника и читая высеченный на нем список солдат, похороненных в братской могиле, вдруг увидел фамилию своего отца. Поэт Е. Долматовский, находившийся в то время в ГДР, написал об этом волнующем случае стихотворение и прочел его в Доме офицеров советской группы войск. В. Соловьев-Седой видел, что у слушателей на глазах были слезы. Но когда композитор взялся написать песню на эти стихи то он старался, чтобы его музыка не вызывала слез, потому что настоящее искусство призвано пробуждать глубокие и мужественные эмоции. Оно не должно быть мелодраматичным. А музыка Дзержинского именно такова. В результате искажается основная мысль шолоховского рассказа — идея стойкости и громадной духовной силы советского человека. Речь должна идти, следовательно, об идейной ущербности оперы. Этот пример в числе многих других показывает, как сильно связана идейность музыки с эмоциональным складом. Оно и понятно: идея в музыке выражается через чувства. Поэтому, когда советская музыка оказывает благотворное нравственное воздействие на слушателей, когда она воспитывает в них моральные качества строителей коммунизма, она тем самым выполняет и свою идейно-воспитательную задачу. Вот почему столь злободневен сегодня вопрос: как музыка воздействует на нравы?

*

Одной из самых интересных и актуальных представляется мне проблема взаимодействия музыки с другими искусствами. Надеюсь, что и она в той или иной форме будет затронута на съезде.

Наше время — время смелой ломки условных границ между разными областями духовной жизни общества. Известно, что в науке самые ценные, далеко ведущие открытия рождаются «на стыке» различных дисциплин, порою таких, которые раньше казались очень далекими друг от друга (биология — и кибернетика, лингвистика — и математика). А искусство? Здесь тоже пытливая мысль художников ищет сегодня путей сближения и соединения театра и кино, живописи и архитектуры, танца и симфонической музыки...

Конечно, сама по себе идея синтеза искусств отнюдь не нова — она выдвигалась и античностью, и Возрождением, и романтизмом. Но в каждую эпоху она становится актуальной по-своему и осуществляется по-новому.

На примере нравственного воздействия музыки можно было видеть, как важно учитывать и использовать ее выразительную природу, то есть ее специфику как одного из видов искусства. Это в самом деле источник огромных возможностей музыки. Но бывает так, что из этой верной посылки делают неверный вывод: «Компо-

_________

¹ Ока была потом опубликована в «Правде» под названием «Баллада об отце и сыне».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Содержание