Весна закавказской музыки

А. СОХОР

В мае этого года в столицах трех республик — Баку, Ереване и Тбилиси — проходил фестиваль «Закавказская музыкальная весна». Программы фестиваля явили собою яркую картину расцвета национальных музыкальных культур Азербайджана, Армении и Грузии, их успешного развития на основе принципов народности и реализма.

«Закавказская весна» 1958 года принесла ее участникам и гостям множество радостных музыкальных впечатлений. Мы услышали нестареющие образцы советской оперной классики: «Кер-оглы» У. Гаджибекова, «Даиси» З. Палиашвили. И на тех же сценах прозвучали новые оперы на современную тему: «Севиль» Ф. Амирова, «Арцваберд» А. Бабаева, «Непрошенные гости» А. Букия. Красочной вереницей прошли балеты, симфонии, увертюры, концерты, камерные ансамбли. Какое многообразие тем и их решений, национальных типов мышления и языка! Какое богатство содержания, форм, красок!

Знакомое и новое

Стало традиционным сравнивать музыкальную культуру советского Закавказья с многокрасочным узорчатым ковром. Даже любуясь им издали, можно по достоинству оценить сочность его красок, богатство узоров. Но с большого расстояния трудно различить детали, и они сливаются порою в сплошной яркий фон.

«Закавказская весна» предоставила многим ее участникам счастливую возможность разглядеть этот ковер вблизи — и оказалось, что его краски очень различны, нередко контрастны, а каждый из узоров имеет свой рисунок. Разнообразие индивидуальностей — вот одно из самых сильных впечатлений от фестиваля!

Вспоминается, например, камерный концерт в Ереване. Его программа была явно перегружена: помимо романсов исполнялось пять больших инструментальных циклов — квартеты А. Степаняна, Э. Мирзояна и К. Орбеляна, Фортепьянный квинтет Э. Оганесяна, Полифоническая соната А. Бабаджаняна. Но как непохожи друг на друга их авторы!

...В балакиревском кружке имели хождение дружеские полушутли-

вые прозвища: так Н. А. Римского-Корсакова звали «Искренность», М. А. Балакирева — «Сила», Ц. А. Кюи — «Едкость»... И когда я слушал камерные произведения армянских композиторов, мне подумалось, что индивидуальность каждого автора также можно было бы определить одним словом — настолько она ясна и определенна: А. Степанян — «Мудрость», К. Орбелян — «Темперамент», Э. Оганесян — «Воодушевление», А. Бабаджанян — «Сила», Э. Мирзоян — «Глубина».

Конечно, эти однозначные и поэтому очень условные определения далеко не охватывают всей полноты индивидуальных качеств композитора. Но по ним можно судить о главном — о замечательном разнообразии талантов. Разве можно спутать проникнутый спокойным, просветленным раздумьем, стройный и лаконичный Квартет А. Степаняна, отмеченный той исключительной ясностью мысли и изложения, какая приходит к художнику лишь в годы высокой зрелости, с патетичным, а местами и бурным, полным беспокойных, по-молодому дерзких исканий Квинтетом Э. Оганесяна! Как непохожи друг на друга Квартет К. Орбеляна, с его порывистым драматизмом и приятной, мягкой лирикой (характерна третья часть — ноктюрн) и «мускулистая», порою жестковатая по звучанию, насыщенная огромным напором Полифоническая соната А. Бабаджаняна, завершающаяся стремительной токкатой, которая несется, как всесокрушающий горный поток! И, наконец, как своеобразен великолепный Квартет Э. Мирзояна — и по форме (вариации), и по содержанию, где глубокое и сосредоточенное личное переживание сливается с поэтичным созерцанием природы, а теплота, сердечность чувства — со значительностью мысли!..

Значительно обогатилось и сложившееся ранее представление о круге настроений и образов закавказской музыки. Ее содержание поразило своей широтой, и в нем обнаружилось немало нового по сравнению с недавним прошлым.

Чудесны лирические страницы этой музыки — прозрачные, как горный воздух, трепетные, как свежая листва молодых деревьев. Отличные примеры такой лирики — романсы «Синий цвет» А. Мачавариани, «Колыбельная» А. Чимакадзе, «Осушу слезы» Р. Габичвадзе. Любовное переживание принимает в них порою драматический оттенок. Но нигде не нарушается цельность образа, и всюду торжествует, всюду воспевается красота чувства — то, что и составляет тайну обаяния этой лирики.

Чудесно и традиционное для музыкантов Закавказья высокое искусство воплощения пейзажа, жанровых картин, образов народного эпоса и истории. Это — искусство созерцания, объективного изображения и эпического повествования. С замечательными его образцами мы столкнулись в «Кер-оглы» У. Гаджибекова, «Давид-беке» А. Тиграняна. Много примеров такого рода встречается и в произведениях последних лет — и это позволяет проследить, как современность обогащает и обновляет ранее сложившиеся традиции.

На мой взгляд, самое примечательное здесь — это все растущее стремление композиторов не ограничиваться только зарисовками, красочно передающими внешнюю сторону явлений, но итти вглубь, постигать «подтекст» этих явлений, доискиваться до их сокровенного смысла, приходить к обобщениям. При этом традиция в своей основе не разрушается: созерцание и повествование не уступают места философскому анализу, концепции не «добавляются» к пейзажу, а само изображение, освобождаясь от всего случайного, приобретает особую значительность и становится обобщением.

Такой смысл имеют, например, образы природы и быта в Четвертом квартете и квартетных миниатюрах С. Цинцадзе, Третьем концерте А. Ба-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Весна закавказской музыки

А. СОХОР

Знакомое и новое

Содержание