Альбера Русселя будет ознаменована новой постановкой его оперы “Падмавати” — на индийский сюжет и балета “Пир паука”.

В нашем репертуаре оперы “Тристан и Изольда”, “Зигфрид”, “Гибель богов” Вагнера, “Бал-маскарад”, “Травиата” и “Аида” Верди, которые пойдут в апреле-мае с участием выдающейся итальянской певицы Ренаты Тебальди (сопрано). По плану культурного обмена с СССР в мае 1958 года театр Grand opera с радостью готовится принять балетную труппу Московского Большого театра. Таковы планы сезона в Опере. Разумеется, кроме перечисленных постановок, парижская публика увидит и весь наш классический репертуар».

Эм. Бондевиль обрисовал в общих чертах перспективы сезона. Нам бы хотелось услышать его мнение по поводу перспектив развития музыкального театра во Франции.

«Говорят, что музыкальный театр умирает или почти умирает. Я поверю в это только тогда, когда публика перестанет ходить на “Бориса Годунова”, “Фауста”, “Кармен”, “Галантную Индию”, “Оберона”, “Отелло”. Эти произведения, как и многие другие, пользуются неизменным успехом, что, по-моему, свидетельствует о полнокровной жизни музыкального театра. Следует признать, впрочем, что жизненность традиционных форм может быть порой поставлена под вопрос, хотя наша публика, — это следует подчеркнуть, — по-прежнему высказывает любовь к тому, что ей уже знакомо. Я лично никогда не соглашусь с отделением искусства от запросов народа. Музыкальный театр обладает свойством привлекать сердца людей. Мой личный опыт подсказывает, что главное — это воспитание публики, общение, встречи с ней, а ведь публика и музыкальный театр порой разобщены».

Мы спрашиваем у Эм. Бондевиля, как он оценивает понятие «музыкальный авангардизм».

Он отвечает:

«Это понятие буквально отравляет музыкальную жизнь. Когда после первого прослушивания нового произведения некоторые критики говорят: “Тут нет ничего нового”, их слова приводят меня в ярость. Это ведь абсурд! Разве возможно, чтобы каждое произведение было написано совершенно новым, неслыханным языком? Несчастье нашего времени состоит в бесплодной погоне за оригинальностью. Додекафонисты горько ошиваются, отказываясь от естественной мелодии. Вполне понятно, что публика не желает слушать их музыку. Новая музыка должна обладать способностью приковывать к себе внимание аудитории.

Что же касается обновления музыкального театра, я верю в него и думаю, что мы должны достичь большей сценической мобильности, подобной мобильности кино, использовать его опыт; не подчиняя законы оперного театра законам кино, мы смогли бы все же упростить техническую сторону музыкальных постановок».

Париж

Жан Руар

КНИЖНОЕ И НОТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Американская книга о Рахманинове

«...С тех пор, как я потерял свою родину, я не могу сочинять», — говорил Рахманинов в год своего шестидесятилетия. Этими словами композитор хотел опровергнуть предположение собеседника, будто причиной его длительного творческого молчания была напряженная концертная деятельность. «Когда в России я жил летом у себя в деревне, моя работа приносила мне радость. Разумеется, я и сейчас сочиняю — но теперь это не имеет для меня того же значения».

Разрывом с Россией, с русской культурой Рахманинов неизменно объяснял трагическое своеобразие своего творческого пути: композитор, который со школьных лет интенсивно писал в разнообразных жанрах, находясь в расцвете своего замечательного дарования и мастерства, в возрасте сорока пяти лет вдруг утратил творческое вдохновение и между 1918 и 1926 годами не сочинил ни одного оригинального опуса. На протяжении всей своей остальной жизни этот выдающийся мастер романса и фортепьянной миниатюры, создавший также великолепные образцы хоровой и оперной музыки, ни разу не обратился к вокальному и камерному искусству. Творческое наследие Рахманинова в «американский период» его деятельности состоит исключительно из симфонических и концертных произведений. Их художественная значимость бесспорна. Но резкое падение продуктивности композитора (шесть произведений за двадцать пять лет) не может не произвести впечатления.

«Как же я могу сочинять без мелодии?», — воскликнул однажды Рахманинов, пытаясь разъяснить для себя мучительную его жизненную проблему.

Многочисленные подтверждения катастрофического воздействия эмиграции на духовный мир композитора дает изданная недавно в США книга С. Бертенсона и Дж. Лайда ¹. Основанная на письмах, воспоминаниях, газетных интервью и критических рецензиях, она освещает с большой степенью достоверности и объективности профессиональную деятельность Рахманинова на протяжении всей его жизни.

Для советского читателя главный интерес представляет второй раздел книги, относящийся к «американскому периоду» жизни русского музыканта. Материалы, собранные авторами, проливают свет на характер концертно-пианистической дея-

_________

Сергей Рахманинов. Сергей Бертенсон и Джей Лайда. Нью-Йорк, 1956 г.
Sergei Rachmaninoff, by Sergei Bertensson and Gay Leyda. New York, University Press, 1956.

¹ Из этой книги взяты приведенные выше цитаты (стр. 295, 235).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Жан Руар

КНИЖНОЕ И НОТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Американская книга о Рахманинове

Содержание