Выпуск № 2 | 1956 (207)

как и композиторы, пишущие свои сочинения. Судить молодых музыковедов как специалистов надо по качеству письменных работ.

Но вот наступает пора дипломных работ. И здесь зачастую полностью выявляется беспомощность дипломантов, их неумение даже связно изложить мысли. Поэтому — что греха таить! — основная тяжесть создания той или иной дипломной работы падает на руководителей.

Все сказанное, конечно, не означает, что у нас нет людей с хорошими музыковедческими способностями, с солидными навыками в этой области. В нашей практике год от году появляются отличные исследования, принадлежащие перу вдумчивых, талантливых людей, которые полюбили музыковедческий труд и стали — или становятся — хорошими специалистами. Это Д. Данилов, Л. Карагичева, Г. Исмаилова, X. Меликов, Э. Эльдарова, М. Исмаилов и др.

Но это пока что единицы, а нам нужно иметь все больше и больше квалифицированных музыковедов, способных решать насущные вопросы композиторского творчества, истории и теории азербайджанского музыкального искусства.

То хорошее, что делается на историко-теоретическом факультете Азербайджанской консерватории, те немногочисленные, но интересные работы, которые там появляются, к большому сожалению, остаются неизвестными нашей общественности. Между тем некоторые исследования — например, «Низами в творчестве азербайджанских композиторов» Р. Фахрадовой, работы Э. Аббасовой — об опере «Алмаст» А. Спендиарова, Ш. Алекперова — об опере «Севиль» Ф. Амирова, В. Елатова — «О вокальном творчестве азербайджанских композиторов» и др. — могли бы служить полезным пособием при изучении советской музыки.

Если молодые композиторы даже в период обучения в консерватории имеют возможность знакомить общественность со своими лучшими курсовыми и, тем более, дипломными работами, то молодые музыковеды совсем лишены этой возможности; положение усугубляется отсутствием в Азербайджане специального журнала по вопросам искусства.

Недостатки образования музыковедческих кадров являются общими для консерваторий. Поэтому необходимо пересмотреть учебный план историко-теоретических факультетов с целью приблизить его к задачам воспитания полноценных исследователей и критиков. Этим вопросом должно заинтересоваться Управление учебных заведений Министерства культуры СССР, которое разрабатывает учебные программы, видимо, не считаясь с требованиями жизни.

Я хотел бы высказать пожелание, чтобы наши организации серьезно подумали о материальном обеспечении музыковедов. Всесоюзное и республиканские Управления по делам искусств должны делать госзаказы музыковедам для создания исследовательских работ. Надо приравнять музыковедов к композиторам — надо видеть в музыковеде такого же творческого работника.

г. Баку

 

Слово певца

Г. АБРАМОВ

Тема моего краткого выступления отнюдь не нова — я опять буду говорить о советской песне. Я люблю советскую песню, отдаю много

сил ее пропаганде, и поэтому наблюдать столь долгое «затишье» в песенном творчестве, прямо скажу, мне обидно. Это чувство испытывают и многие слушатели, с которыми мне приходится общаться.

Как часто, к сожалению, веду я один и тот же диалог с работниками редакции музыкального вещания:

— Какие советские песни будете петь завтра на концерте в Колонном зале?

— Для начала хорошо бы спеть «Старый ветеран» Осокина, потом «По прямому проводу» Мокроусова, «Разговор» Соловьева-Седого...

— Да ведь это все старое!

— А что же петь нового?

И тут мы оба умолкаем. Действительно, трудновато подобрать новую удачную песню.

Мне как исполнителю очень близки лирика и юмор. Понятно, что я ищу произведения, в которых были бы эти качества. Но — увы! — таких песен сейчас почти нет. Взять, к примеру, текст Г. Ходосова к «Колыбельной» Л. Лядовой. В первом куплете говорится о папаше-каменщике, который предсказывает своему ребенку веселую жизнь на тридцать втором этаже высотного дома, в другом куплете папаша-футболист сулит своему дитяте необыкновенные спортивные достижения и т. д. В общем, четверо папаш качают детей каждый в своем «производственном профиле». Мне кажется, что «юмор» подобных песен может понравиться только самим авторам.

Не блещут остроумием слова А. Ситковского в песне А. Лепина «Парень шел вдоль озера». Юмор в них какой-то вымученный. Если публика и улыбнется, то совсем не тому, что хотел сказать автор, а тому, как неуклюже он это сделал.

Мы, радиоисполнители, получаем много критических писем от слушателей, справедливо сетующих на низкое качество некоторых новых песен. «Товарищ Абрамов! — пишет мне один слушатель. — Неужели вы не можете выбрать более интересных вещей в нашей музыкальной литературе? Глупые песенки, вроде «Ожидания» А. Островского, «Рыболов» Ю. Слонова и т. д. значительно снизили симпатии к вам. Раньше ваш репертуар был значительно удачнее».

Обидное для меня письмо, но справедливое, ничего не скажешь.

Все эти отклики (а мы, исполнители, получаем их очень много) говорят, что публика ждет живого, острого юмора без пошлости и искусственного нажима. Почему не слышно новых эстрадных песен В. Соловьева-Седого, Б. Мокроусова, А. Новикова, М. Блантера? Неужели эти мастера не чувствуют, как тянется наш народ к задорной, веселой песне!

В гастрольных поездках я постоянно посвящаю одно отделение концерта советской песне. До сих пор публика с восторгом принимает «Заветный камень» и «Одинокую гармонь» Б. Мокроусова, «Едет парень», «Разговор» В. Соловьева-Седого. В записках из зала слушатели нередко просят исполнить и некоторые другие песни, например «Шумел сурово Брянский лес» С. Каца, «Дороги» А. Новикова. А вот в ответ на просьбы спеть «что-нибудь новенькое» я могу только развести руками

Нужно сказать, что остроумному решению песенной темы нередко мешают не в меру «осторожные» музыкальные и литературные редакторы. Они иной раз буквально выхолащивают даже легкий намек на юмор. Например, в очень приятной шутливой песне Б. Мокроусова «На реке» (слова О. Фадеевой) рассказывается, как деревенские девушки «осерчали» на казаков, не пожелавших переплыть реку. И вот слово

  • Содержание
  • Увеличить
  • Как книга
  • Как текст
  • Сетка

Содержание

Личный кабинет