Выпуск № 4 (173) | 1953 - страница 10

стического однообразия многих появившихся за последнее время произведений серой, бесхарактерной, обезличенной музыки.

В подобных произведениях прочно утвердился некий декларативно-благодушный тон, исключающий возможность каких-либо конфликтов, кроме, пожалуй, одного — неизбежного в конце концов конфликта… со слушателем. Но пока дело не доходит до открытого конфликта с аудиторией, это бесконфликтное кабинетное сочинительство порождает угрожающее количество гладеньких, «выутюженных» произведений, трогательно похожих друг на друга, порой несмотря даже на различие авторов и названий. Драматургическое начало в них совершенно выхолощено. Живые образы современности схематизированы. Сюжет лишен развития, а музыкальный язык — яркой выразительности и национальной характерности.

Если обратиться к крупным жанрам нашего искусства, то нельзя не заметить, что особенно «повезло» в этом отношении кантате и оратории. Сочинение кантаты или оратории у нас нередко рассматривается как подготовка к опере, замысел которой будто бы теснится в голове композитора, обязательно требуя «предварительного» осуществления в виде монументальной кантаты или оратории. Но, увы, после кантаты следует обычно не опера, а еще одна кантата, и тоже, конечно, монументальная. Так что кантат у нас накопилось довольно много, а оперы все еще «подготавливаются»…

Разумеется, сам по себе кантатно-ораториальный жанр не вызывает никаких сомнений и возражений. Мы вовсе не против хороших, т. е. ярких по музыке, драматургически сильных, кантат и ораторий. Широким и заслуженным признанием пользуются оратории «Песнь о лесах» Д. Шостаковича, «На страже мира» С. Прокофьева, «Кантата о Сталине» Ал. Александрова, «Кантата о Родине» А. Арутюняна. Совсем недавно, в дни Шестого пленума, мы видели, с каким интересом были приняты нашей общественностью смело задуманные и во многом талантливо решенные кантаты «Песнь труда и борьбы» В. Чистякова и «Сердце Картли» А. Чимакадзе.

Но, искренно радуясь появлению каждой хорошей кантаты или оратории, мы должны решительно бороться против жанровой ограниченности, обедняющей наше искусство, и особенно против весьма опасной тенденции облегченного решения больших творческих задач современности. А эта тенденция, несомненно связанная с пресловутой «теорией бесконфликтности», довольно назойливо проявляется во многих посредственных кантатах и ораториях.

За последние пять лет, по неполным данным, написано около сотни кантат и ораторий. Но плохо, конечно, не то, что у нас много кантат и ораторий, а то, что слишком многие из них плохи: они сделаны равнодушною рукой, без мастерства, без вдохновенья, выкроены по установившемуся шаблону. Надо ли перечислять здесь множество однотипных кантат, в которых мы уже привыкли слушать шумную «вступительную» декларацию в начале, традиционную «оптимистическую колыбельную» в середине и торжественную «заключительную» декларацию в конце? Это, так сказать, норма; а сверх нормы добавляется еще несколько более или менее слабых частей, которые, впрочем, могут исполняться в любой последовательности: драматургическое развитие не пострадает, ибо его попросту нет.

Авторы кантат и ораторий упорно избегают острого, конфликтного раскрытия тем и сюжетов современности и большей частью даже не ставят перед собою драматической задачи. О типическом в подобных произведениях и говорить не приходится. Что же касается текстов, то даже и в более удачных по музыке кантатах и ораториях поражает нас странное равнодушие композиторов к художественным качествам поэтического языка. Так, например, в оратории «Александр Матросов» композитор В. Сорокин не постеснялся положить на музыку неряшливые дилетантские вирши некоего В. Гурьяна, в которых подвиг героя описывается следующим образом:

И Павлов, не мешкая,
Ползком, перебежками
Вперед устремился под шквальным огнем,
Добрался до зданья,
Исполнил заданье,
Врагов гранатой истребил и занял дом.
...И вот на первом этаже,
Как на последнем рубеже,
Герой сосредоточил весь свой гарнизон¹.

_________

¹ См. статью А. Тищенко об оратории «Александр Матросов» В. Сорокина в № 10 журнала «Советская музыка» за 1952 год.

Может ли серьезный, вдумчивый композитор мириться с подобными «перлами» виршеплетства, да еще в крупном музыкально-драматическом сочинении, посвященном Александру Матросову? А ведь В. Сорокин — даровитый композитор и по музыке его ораторию нельзя назвать плохой.

Значит, и здесь надо вновь и со всей остротой ставить вопрос о нетребовательности, невзыскательности композиторов к поэтической форме музыкально-драматических произведений. Надо вновь напоминать простую истину, что равнодушие к поэтической выразительности слова противоречит принципу реализма музыкальной драматургии, жизненной правде типического выражения.

Об этом, к сожалению, забывают иногда даже крупные мастера, наивно полагающие, что выразительная сила музыки может скрасить плохой литературный текст. Но за это заблуждение приходится платить дорогой ценой: погрешности текста снижают общий художественный уровень произведения. Так получилось, например, с новой кантатой Д. Шостаковича «Над Родиной нашей солнце сияет». Глубокая по замыслу, яркая по музыке, она все же заметно проигрывает в общем впечатлении из-за слабого, маловыразительного текста поэта Е. Долматовского.

Что же сказать о многих серых, посредственных произведениях, не обладающих ни музыкальными, ни поэтическими достоинствами, но обязательно претендующих на гигантские масштабы, на пышную монументальность? Ведь почти каждая оратория или кантата рассчитана на огромный коллектив исполнителей — увеличенный состав оркестра, большой хор (а то и два хора), солисты-певцы, чтецы-декламаторы и т. д. Сколько времени, сил и средств тратится на их сочинение, прослушивание, обсуждение, разучивание и, наконец, на первое исполнение, которое нередко оказывается и последним: наша аудитория судит требовательно и сурово.

Но нетребовательны, к сожалению, наши творческие организации, призванные руководить развитием музыкального искусства, направлять его и заботиться о том, чтобы лучшие силы композиторов и исполнителей были сконцентрированы на создании ярких, высокоидейных произведений советской музыкальной классики.

∗ ∗ ∗

Тревожная тенденция облегченного решения творческих задач современности наблюдается и в жанрах симфонической музыки. И здесь еще не изжиты, не преодолены влияния порочной «теории бесконфликтности», отвлекающие творческую мысль композиторов от жизненно драматургических концепций симфонизма. Мало еще у нас глубоких симфоний и программно-симфонических произведений на волнующие темы современности, но во множестве сочиняются однотипные сюиты. А нередко и произведения, именуемые симфониями, совершенно лишены драматургического начала и, по существу, представляют собою те же сюиты.

Так же, как и о кантатах, скажем: мы вовсе не против хороших сюит. Реалистическое искусство обязательно предполагает богатейшее разнообразие жанров и форм. Но мы решительно против подмены симфонизма сюитностью, ибо такая «облегченная» (вольно или невольно) подмена уводит композиторов от больших творческих проблем и обедняет наше искусство.

Симфонизм является могучим средством музыкальной драматургии, способной не только изображать жизнь, рисовать характеры героев, их сложный душевный мир, но и творчески глубоко обобщать внутренне противоречивые явления действительности в остро конфликтном развитии типических образов. В этом смысле симфонизм играет важнейшую роль и в опере.

Симфоническая музыка (как программная, так и непрограммная) при всей своей специфике связана с оперой единством реалистических принципов конфликтного развития типических образов. И подлинная симфония, воплощающая конкретное жизненное содержание, есть, по выражению Б. Асафьева, инструментальная драма. Это жанр, обладающий неисчерпаемыми возможностями образных идейнохудожественных обобщений.

Почему же композиторы так мало и так робко пользуются этими богатейшими возможностями для многообразного и драматургически глубокого отображения тем и сюжетов нашей современности, облегчая свою задачу сочинением сюит или «сюитообразных» бесконфликтных симфоний? Ведь после Двадцать седьмой симфонии Н. Мясковского

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

∗ ∗ ∗

Содержание