Выпуск № 12 (105) | 1946 - страница 45

лизации полугласных, тоже в пении, ради сохранения большей четкости метроритмики мелоса.

Необходимо учесть к тому же, что запись «Слова о полку Игореве» была, вероятно, записью неполной, с пропусками повторов, отдельных «частиц», порою междометий и проч.

В эпоху создания «Слова» власть поэта и музыканта над обычными формами речи была, несомненно, еще большей, чем ныне в песенном фольклоре — русском и украинском; незадолго до XII века в языковом сознании нашего народа произошли большие сдвиги: полугласные перестали вокализироваться в речи. В поэтической, а еще более — песенной практике автором могли по его выбору и, видимо, в целях более яркой, выразительной метроритмики мелоса, сопоставляться и новые формы, и старые (об этом уверенно говорит проф. Ржига, — см. его статью «Проблемы стихосложения "Слова о полку Игореве"», в сборнике «Slavia», 1927 год, № 2–3).

О ладовом строении мелоса

В отличие от мелодического рисунка и метроритма о ладовом строении древнего мелоса можно судить только по косвенным данным. Такие данные дает нам:

1. Аналогия с ладовым изложением древнейших народных песен, — русских и украинских, которая заставляет предположить, что ладовой основой «Песни о полку Игореве» был диатонизм (в разных ладовых модификациях), быть может, изредка, — пентатоничность, но отнюдь не хроматизм.

2. Воинский характер поэмы, — автор которой, подобно курянам буй-тур Всеволода, тоже был, видимо, «повит под трубами», — указывает на вероятность элементов мажорного изложения некоторых мест мелоса¹: к этому неизбежно приводил натуральный звукоряд, и ныне обнаруженный в строе русских пастушеских труб. (Разумеется, ладовая четкость, весьма возможная, как и во многих древних напевах, не имеет ничего общего с ладовой схематизацией, резкой дифференциацией ладовых функций, основ для которой в древнем мелосе быть не могло).

О формах изложения хоровых фрагментов

1. Осознание простейших форм двухголосия в культовом пении на Западе в IX–XI веках свидетельствует, что послужившее основою его народное двухголосие было там широко известно; несомненно, оно было гораздо более свободным, чем культовые формы, чуждым схематизма органума и фобурдона.

2. Сравнительно высокие самобытные формы народно-русской «гетерофонии», — сопоставленные с общерусской музыкальной одаренностью и с высоким культурным развитием Киевской Руси XI–XII веков, — позволяют считать вероятным предположение, что вековая музыкальная культура на Руси могла быть даже ведущей в Европе, могла самостоятельно вырабатывать простейшие формы двухголосного пения. Во всяком случае, теснейшие связи Киевской Руси с Западной Европой (экономические, культурные, династические) убеждают, что формы песенно-хорового изложения вполне могли быть известны и киевским дружинным рапсодам; об этом свидетельствуют и указания в текстах былин: знание певцами «игрышей-сыгрышей» заморских — «царьградского», «иерусалимского» и др.

3. Понятие о принципах такого двухголосия, порою вполне реального, порою близкого к гетерофонии, дает анализ народно-русского песенного многоголосия.

О формообразовании «Песни о полку Игореве»

В настоящее время общепризнано, что автор «Слова о полку Игореве» владел тонким пониманием формы. В поэме обнаружено последовательное проведение трехчастного деления (и в целом, и в отдельных частях ее), обнаружены все отдельные «фрагменты» или «звенья» поэтической формы, как то: зачины; центральные эпизоды; вступительные эпизоды; заключительные эпизоды; концовки и рефрены; связующие фразы, переходы.

Отметим следующие данные:

указанную выше несомненно высокую культуру построения формы, как единства изложения поэтического образа, картины, расчлененной на ряд ее звеньев;

лаконизм изложения отдельных образов поэмы, их быструю смену, отсутствие многократной куплетности, — что неизбежно влекло и к лаконизму изложения музыкальной мысли, отсутствию вариационных или других методов разработки коротких музыкальных образов, мелодий;

несомненные и частые смены отрывков, изложенных (судя по их содержанию, словарю, построению фраз и ритмике текста) по-разному — напевно, речитативом или говором; наконец,

очевидное участие всех этих, по-разному изложенных, фрагментов поэмы в форме более крупных ее частей, «малых песен».

Основываясь на этих данных, можно прийти только к одному выводу: целостные, относительно законченные формы отдельных частей «Песни о полку Игореве» — не

^_________

¹Вероятно, все же незначительного меньшинства.

были чисто музыкальными формами, в нашем понимании этого слова.

Они были синтетическими, «полижанровыми»: существовала, видимо, традиция исполнять отдельные части песен — зачины, крайние и центральные эпизоды ее, связующие переходы, — по-pазному: песенно, речитативом или говором; эта разная подача отдельных фрагментов формы позволяла слушателям с большой четкостью и ясностью воспринимать различие и в то же время связь отдельных частей таких музыкально-речевых композиций.

Непризнание за мелосом, музыкой исключительных прав на формообразование было, видимо, обусловлено близостью этого мелоса к речевым интонациям (что так ясно и в мелодике былин); мелодии, рожденные из речевых интонаций, часто возвращались к ним, — подобно тому, как и народное «гетерофонное» двухголосие, отслоившееся от унисона, так часто возвращается к народной песне, к своей «колыбели» — к унисону.

Сравнивая отдельные песни, на которые явно расчленяется вся поэма, легко заметить большое разнообразие их композиции. Наиболее широкие по объему формы (с наименьшим, к тому же, участием говора) развернуты в третьей части поэмы, начиная с «Плача Ярославны». Возможно, что это связано с более поздним созданием третьей части поэмы (после побега Игоря, а, может быть, и после возвращения его сына с женой (Кончаковной) и ребенком — в 1187 году)¹.

Об инструментальном сопровождении мелоса «Песни»

Обширные масштабы поэмы, ее разнообразие, сольный, в основном, характер традиции боянова искусства — все это наводит на мысль, что при исполнении «Песни» инструментальные наигрыши часто сопровождали пение или речитатив исполнителя. Но наигрыши на самобытных народных инструментах известны в несравнимо меньшей мере, чем мелос древнерусских песен.

Пока что мы можем предположить только следующее.

1. Тип того или другого инструментального сопровождения в отдельных фрагментах «Песни» определялся, вероятно, их жанровой привычной ролью; наиболее очевидны, конечно, гусли — в сольном, речитативном пении. В батальных эпизодах, возможно, применялись и трубы, и ударные; большое число хоровых фрагментов исполнялось, вероятно, без сопровождения.

2. Аккомпанемент не соперничал с мелосом и не противопоставлялся ему; он помогал голосу, скрывался за ним, но отнюдь не конкурировал с пением.

3. «Гармония» сопровождения не могла быть богаче двухголосия хоровых эпизодов.

4. Самостоятельные наигрыши хотя и вероятны, но были, видимо, коротки — и, конечно, не выявляли каких-либо «тем», не встречающихся в пении. Считаю вероятным лишь обрамление «батальных картин» трубными «позывными» сигналами: каждый отряд — Игоря, Всеволода и других — имел, конечно, свой условный сигнал сбора².

Интонационный склад напева

Приведенные выше соображения дают ряд разнообразных представлений о форме «Песни» и отдельных элементах мелоса. Но о самом интонационном материале «Песни» они, конечно, ничего не говорят. Поскольку до нашего времени не сохранилось светских напевов XII века (а культовые песнопения той поры — если бы они и были удовлетворительно расшифрованы, вряд ли были бы полезны для понимания мелоса такого «языческого» автора) — следует признать, что наиболее близкими и подходящими по «интонационному материалу» для восстановления «Песни» являются напевы и речитативы старинных русских былин и исторических песен.

Итоги и задания. Проблема воссоздания мелоса «Песни о полку Игореве»

Резюмируя изложенные соображения, можно так сформулировать наш взгляд на музыкальное искусство киевских рапсодов XII века.

Подобно древним греческим поэмам, поэтическая техника которых, по словам специалистов, «представляла характерное сочетание примитивной беспомощности с развитым и даже замысловатым искусством повествования и огромным богатством средств выражения», — это музыкальное искусство XII века представляло собою

_________

¹ В приложении я указываю вероятный характер исполнения всех отдельных эпизодов «Песни о полку Игореве».

² См. новейшую сводку данных о составе музыкальных инструментов в древнерусском войске, игре на них, роли этих инструментов на войне и в мирное время в работе М. Г. Рабиновича «Музыкальные инструменты в войске древней Руси». «Советская этнография», 1946, № 4.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка