Выпуск № 12 (105) | 1946 - страница 19

него и неосуществленного творческого замысла Римского-Корсакова, и друг.

Эстетические склонности, характеризующие вкусы музыкальной интеллигенции начала XX века во всей Европе, сказывавшиеся в творчестве виднейших композиторов русских и французских (поздний Римский-Корсаков, Скрябин, Дебюсси), не могли не найти отклика и у Штейнберга. Однако ему навсегда остался чужд «экстатизм» в том или ином виде.

Вместе с тем, творчество Штейнберга расцветало от произведения к произведению, приобретая и в отдельных элементах и, особенно, в их сочетании черты определенной индивидуальности и новизны.

Наибольшей поэтичности и яркости и в то же время наибольшей образности оркестровая и гармоническая ткань у Штейнберга достигает в этот период в балете «Метаморфозы». Навеянная Овидием подлинно античная красота и сдержанность в этом произведении дошли до слушателя и нашли отклик в большом успехе «Метаморфоз». Это сочинение нередко исполнялось в виде оркестровых картин и в России, и на Западе. Уже и то, что балет «Метаморфозы» был включен в число лучших сценических и концертных произведений, исполнявшихся в Париже и Лондоне в знаменитых показах русского искусства (1907–1913), доказывало высокую оценку этого сочинения нашим художественным миром.

Если развитие таланта Максимилиана Штейнберга на протяжении первого десятилетия его деятельности характеризуется усилением красоты, свежести и поэтичности и всё большим ростом всестороннего мастерства, то дальнейший путь этого развития, совпадающий с наступлением и разными фазами Великой революции в России, приносит с собой новые ценные качества. Качества эти: большая углубленность или большая конкретизация сюжетов, более действенный (иногда — драматичный) облик самих тем и — как общая черта, характерная для музыкального творчества в нашей стране и, может быть, даже особенно ярко выраженная именно у Штейнберга, — приближение к фольклору, глубокое вхождение в существо народной песни и установление постоянной связи с народной песенностью в самих творческих замыслах.

В 3-й симфонии (с драматичной первой частью) обращает на себя внимание замечательная, проходящая сквозь разные части произведения, подлинно симфоническая обработка яркой еврейской мелодии, неоднократно служившей материалом для творческой переработки, но получившей наиболее интересное воплощение в симфонии Штейнберга.

Единству целого в этой симфонии несколько мешает характер как бы случайности в сопоставлении этой мелодии с музыкой скерцо, окрашенной совершенно иным колоритом (сама по себе — превосходная и типическая для русского симфонизма пьеса).

Мы уже знаем о любви Штейнберга к природе и о его интересе ко всему, что находится и совершается на поверхности земного шара. Смелое проведение первой железной дороги в полупустынную глубь Азии зажгло воображение композитора. Его 4-я симфония, под названием «Турксиб», характеризуется попыткой (впервые в музыкальной истории) дать симфоническое развитие казахским народным мелодиям. Из целого ряда симфонических произведений этого типа, сочиненных Штейнбергом, обращает на себя внимание превосходное Capriccio «В Армении», отражающее сильнейшее впечатление, оставшееся у композитора от яркого национального торжества в Ереване, на котором ему довелось присутствовать.

Выразительные ритмы и ритмические контрасты, ярчайшие краски оркестра, превосходные и превосходно обработанные национальные мелодии, свободно переходящие в собственные мелодии Максимилиана Штейнберга — близкие по характеру к национально-народным и притом не уступающие им по качеству, — таково это значительное и выдающееся сочинение.

Но самым ярким произведением Штейнберга, написанным в недавние годы, является балет «Тиль Уленшпигель».

Блестящие и сильные оркестровые картины, то трагедийные, то юмористические, то лирические и пасторальные, превосходные и разнообразные танцы и пантомимы характеризуют это крупное произведение, которому несомненно предстоит еще повсеместное признание. Я лично готов считать «Тиля Уленшпигеля» лучшим сочинением Максимилиана Штейнберга.

Наибольшую популярность принесли Штейнбергу в нашей стране его «Песни народов СССР» для голоса с оркестром. Здесь — большое количество интересно отобранных песен самых различных народов Севера, Востока, Запада и Юга, проживающих в нашем Союзе. Для каждой из них нашлись у автора на его гармонической, полифонической и оркестровой палитре краски увлекательные и многообразные. Этот цикл, постепенно обраставший новыми номерами, многократно исполнялся при участии самых различных артистов; но первоначальную славу он приобрел в исполнении талантливой артистки Ирмы Яунзем, участницы самого замысла «Песен».

Неожиданная эвакуация Ленинградской консерватории в конце 1941 года и переезд в далекий Узбекистан не приостановили творческой деятельности Штейнберга. Здесь, в Ташкенте, он попал в мощный оазис народного песнетворчеетва, заботливо охраняемый руководящими кругами Узбекской республики, заинтересованными в поднятии народнопесенных богатств страны на уровень европейской культуры.

Максимилиан Штейнберг создал в Узбекистане целый ряд инструментальных и вокальных произведений. Из них особенно выделяется написанная на грани 1942–1943 гг. «Симфония-рапсодия» (5-я симфония).

Композитору гарантировано было всяческое содействие при сочинении им «Симфонии-рапсодии»: возможность посещать места, характерные в смысле природы или особенностей местного быта, возможность заново записывать песни от превосходных народных музыкантов-инструменталистов, с заманчивой перспективой их участия в составе оркестра в будущей симфонии, и т. д.

Почетные задачи, которые ставило себе художественное руководство в Узбекистане, содействуя М. Штейнбергу при сочинении этой пьесы, сводились к тому, чтобы при посредстве «Симфонии-рапсодии» (в случае ее успеха) помочь узбекскому народу, никогда не знавшему многоголосной музыки, привыкнуть к ней и полюбить ее, слушая родные напевы в симфонической обработке. Но вопрос здесь заключался в том, смогут ли узбекские слушатели узнавать свои песни в массе оркестровых многоголосных звучаний.

Предлагая М. О. Штейнбергу сочинение симфонии для областного театра в Янги-Юле (близ Ташкента), руководящие круги Узбекистана обратили его внимание на то, что удача в этом начинании мыслима лишь при условии, мало сказать, бережного отношения к национальным мелодиям, — при условии сохранения этих мелодий целиком, в полной неприкосновенности. Иначе говоря, композитору в этом произведении предложено было симфонически объединить ряд национальных мелодий

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание