«Уже бо Сула не течет»	Говор разных оттенков.
«Ярославе и вси внуце Всеславли»	Речитатив; элементы ариозности.
«Которою бо беше насилие»	Говор.
Песня о Всеславе
«На седьмом веце Трояни»	Речитатив; элементы ариозности.
«На Немизе снопы стелют»	Речитатив; элементы ариозности; хор.
«Всеслав князь людям судяше»	Говор (протяжный).
«О, стонати Русской земли» (концовка II ч.)	Речитатив.
«Сего бо ныне сташа» (кончая «копья поют!..»)	Говор.

III часть

Плач Ярославны
(Вступление) «Копия поют»¹	Ариозность; элемент речитативности.
«Полечу, рече»	» » »
(«Заклинание ветра») «Ярославна рано плачет»	Речитатив (хор?).
«О ветре, ветрило»	Ариозность; элементы речитативности.
(«Заклинание Днепра») «Ярославна рано плачет»	Речитатив, (хор?).
«О Днепре, Словутицю!»	Речитативность; элементы ариозности.
(«Заклинание солнца») «Ярославна рано плачет»	Речитатив, (хор?).
«Светлое и тресветлое солнце»	Речитатив; элементы ариозности.
Побег Игоря
«Прысну море»	Речитатив.
«Погасоша вечеру зари...»	Говор (протяжный).
«Игорь спит» (2 раза)	Ариозность.
«Комонь во полуночи»	Говор (протяжный).
«А Игорь князь»	Ариозность; хор.
«Коли Игоре соколом полетел»	Ариозность, 2 раза перебиваемая речитативом; хор.
Разговор Игоря с Донцом
«Донец рече» (связка)	Говор.
«Княже Игорю!»	Речитатив.
«Игорь рече» (связка)	Говор.
«О, Донче»	Речитатив; элементы ариозности.
«Не тако ти, рече, река Стугна»	Говор (протяжный).
Погоня (Гза и Кончак)
«А не сорокы востроскоташа»	Речитатив.
«Молвит Гза ко Кончакови»	Речитатив.
«Аже сокол ко гнезду летит»	Речитатив; элементы ариозности.
«Рече Кончак ко Гзе»	Речитатив.
«Аже сокол ко гнезду летит»	Речитатив; элементы ариозности.
«И рече Гза ко Кончакови»	Речитатив.
«Аще его опутаеве»	Речитатив; элементы ариозности.
Слава
«Рек Боян»	Говор (протяжный).
«Хоть и тяжко ти»	Говор, переходящий в речитатив.
«Солнце светится на небесе»	Ариозность (хор).
«Певше песнь» (связка)	Говор (протяжный).
«Слава Игорю»	Ариозность; элементы речитативности; хор.
«Князям слава»	Ариозность; хор.

_________

¹ Наложение краев смежных частей с изменением формы исполнения повторяемых слов.

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

«Дон Жуан» в Оперной студии Московской консерватории

День, когда на сцене пражского театра впервые была исполнена «веселая драма» Моцарта «Дон Жуан», может по праву считаться знаменательным днем в истории музыкального театра: он утвердил в правах новый оперный жанр — психологическую драму, — жанр, которому суждено было на протяжении более, чем столетия, воплощать острейшие философско-психологические проблемы своего времени. 160 лет тому назад, среди забавной путаницы комедийных событий, условных ссор и столкновений, характерных для спектакля buffa, с неожиданной серьезностью возникла картина реальных человеческих отношений, борьбы страстей и индивидуальностей.

Ближе, чем в каком-либо другом произведении, Моцарт подошел в этой опере к идеалу драматического единства, провозглашенного Глюком; но нигде так отчетливо не обнаружилось различие эстетических позиций обоих реформаторов. Образы античности, пленявшие Глюка своей завершенностью, всегда были чужды Моцарту: его, как драматурга, влекла к себе живая, пестрая в своих многообразных проявлениях современность. От «Похищения из сераля» к «Свадьбе Фигаро», «Дон Жуану», «Волшебной флейте» росла в нем потребность воплощать на оперной сцене характернее черты современного ему человека.

Сюжет «Дон Жуана» дал ему для этого превосходный материал. Это старинное народное представление, разыгрывавшееся на протяжении более чем двухсот лет во всех балаганных театрах Европы, при всей своей наивности несло в себе элементы философии и зачатки поразительного реализма в трактовке характеров и человеческих отношений.

Эти черты и легли в основу поэтического замысла Моцарта: сталкивая противоположные человеческие типы и характеры в напряженных ситуациях, он раскрывал их взаимоотношения с гениальной наблюдательностью, с поразительной психологической и социальной точностью, поднимая основную коллизию — Дон Жуан — Донна Анна — на высоту этической проблемы.

Смелость трактовки темы Моцартом так далеко перешагнула обычные рамки театральных жанров, что смутила даже испытанного его либреттиста Да Понте. В его музыке возвышенные и обыденные образы, условные театральные приемы в обрисовке действующих лиц и черты, словно выхваченные из жизни, патетический стиль оперы seria и песенный язык оперы buffa, виртуозная колоратура и скороговорка — все это переплавилось, создав композицию, неслыханно новую на оперной сцене. Эта контрастность приемов создает большие трудности для театрального воплощения образов, но именно она открывает неограниченную возможность их постоянного сценического обновления.

Вполне естественно, что постановка «Дон Жуана» на московской сцене ожидалась с большим интересом. «Дон Жуан» не шел в театрах Москвы уже очень давно, и не только нынешние молодые исполнители, но и руководители их вряд ли помнят, как осуществлялась в прежние годы постановка этой оперы. Создавая этот спектакль, постановщикам пришлось как бы все рассматривать заново. Правда, наряду с другими операми Моцарта, «Дон Жуан» в превосходной постановке Радиокомитета не раз исполнялся в концертных залах Москвы. Но концертная постановка допускала только намек на сценическую реализацию образов; студии же предстояло довести эту реализацию до конца, передать моцартовскую драму зрительно, пространственно, во всем ее театрально-психологическом богатстве.

Каждый, кто хоть немного задумывался над тем, что представляет собой оперный стиль Моцарта, какой сложнейший мир чувств, мыслей и наблюдений заключает в себе лаконическая форма его арий и ансамблей, — ясно может представить себе огромные трудности, которые пришлось преодолеть молодому коллективу. Ответственность еще усугублялась тем, что исполнителям предстояло выдержать срав-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

«Дон Жуан» в Оперной студии Московской консерватории

Содержание