ТРИБУНА КОМПОЗИТОРА И МУЗЫКОВЕДА

Советские композиторы рапортуют XVII партсъезду

М. Ипполитов-Иванов

С 1930 года — со времени XVI партсъезда, — мною написано:

Ор. 64. «На посиделках», фантазия для балалайки с аккомпанементом симфонического оркестра на две русские народные темы.

Ор. 65. «В степях Туркменистана». Сюита для большого симфонического оркестра на народные темы.

Ор. 66. Две былинки. Для пения с фортепиано.

Ор. 67. Юбилейный марш к годовщине XV Октября (Ворошиловский) для симфонического оркестра.

Ор. 68. Четыре стихотворения на слова Тагора — для пения, флейты и фортепиано.

Ор. 69. Музыкальные картинки Узбекистана — сюита на народные темы для большого оркестра.

Ор. 70. «Женитьба». Опера в 4-х актах по Гоголю.

Ор. 71. Квартет для духовых инструментов «Вечер в Грузии».

Ор. 72. Два квартета для мужских голосов: а) Татарская и б) Что смолкнул веселия глас.

Ор. 73. Пять русских песен для голоса, скрипки, виолончели и фортепиано.

Ор. 74. Два дуэта: а) Пятнадцать лет, б) Наша жизнь.

Ор. 75. Три квартета для мужских голосов к XV годовщине Октября.

Ор. 76. Пять песен (на слова Родионова) к XV годовщине Октября для голоса и фортепиано.

Ор. 77. «Последняя баррикада» — опера в 4-х актах к XVI годовщине Октября.

Ор. 78. Струнный квартет на армянские народные темы.

Кроме того, специально для колхоза написано: а) Смешанный хор «Воскукуй, моя кукушечка» и б) Частушка для гармоники.

На 1934 год мной предположены следующие работы:

Закончить детскую оперу на сюжет «Джангыр-бай» (поэма из киргизской жизни); 4-актную оперу из осетинской жизни; былинную симфонию для 2 оркестров — симфонического и балалаечно-домрового.

Лев Книппер

Написано:

1931 г. — 4 детских миниатюры для оркестра, «Сталинабад» (таджикская сюита для оркестра), «Города и годы», опера.

1932 г. — «Ванч» (таджикская сюита для оркестра), 2-я (лирическая) симфония к 15-летию Октября, «Воспоминания», сюита для скрипки с оркестром, 3-я симфония, посвященная ОКДВА к 15-летию РККА, Симфониетта (4 отрывка к роману Шарля де Костер «Тилль Уленшпигель»).

1933 г. — 4-я симфония (4 этюда для оркестра), 2 песни для голоса и ф-п. из «Тилля Уленшпигеля», 3 обработки русских народных песен для голоса с оркестром, 4 таджикских пляски для оркестра, «Вахио Боло» (таджикская увертюра для оркестра), 3 пьесы для оркестра, 5 таджикских песен для ф-п., 4 танца для оркестра.

1933–34 г. — 5-я симфония (поэма о комсомольцах) — к XVII партсъезду.

Кроме того: 1931 г. — в феврале на всетаджикском слете певцов и танцоров и с апреля по август в высокогорном восточном Таджикистане записано 150 песен.

1932 г. — во время инструкторской работы в частях ОКДВА (с апреля по август) записано 15 бурятских и нанайских песен; написан бурятский марш.

1933 г. — на инструкторской работе на МСЧМ и на творчески-инструкторской работе в частях МВО. Организована оборонная секция ССК.

Вся моя творческая работа была направлена к отысканию путей развития массовой симфонии. Первые два опыта (3-я и 5-я симфонии) заставляют меня работать дальше в том же направлении и еще более крепить связь с РККА — явившейся для меня школой и источником творческой зарядки.

А. Веприк

К XVII партсъезду я закончу «Пять эпизодов», над которыми работаю уже давно.

Этот опус, предназначенный для женского голоса соло, хора и ф-п., пронизан общей идеей борьбы и строительства. Первый из эпизодов относится к эпохе 1905 г. Остальные четыре, посвященные послеоктябрьскому периоду, затрагивают гражданскую войну, смерть Ленина, новый быт и строительство. Отдельные номера этого опуса уже исполнялись, как напр. «Сталинстан».

«Пять эпизодов» для меня лично являются дальнейшим шагом на пути к овладению советским симфонизмом. Мне представляется, что одной из отличительных черт советского симфонизма будет песенность его. Под песенностью я понимаю не только вокальные средства творчества, но и самую специфичность мелодического начала, равно относящуюся и к вокальной и к инструментальной музыке. Не трудно указать на произведения, где, несмотря на то, что они предназначены для пения, совершенно отсутствует песенность, и наоборот — в ряде случаев мы имеем инструментальные сочинения, насквозь пронизанные песенным началом.

С другой стороны, в «Пяти эпизодах» получили, как мне кажется, дальнейшее развитие некоторые элементы, которые впервые наметились в моих песнях ор. 10. В «Пяти эпизодах» я нашел те интонации, которые, не разрушая национального колорита в мелосе, дают в то же время новое художественное качество.

Разумеется, автор не судья себе, но хочется мне думать, что в какой-то мере в «Пяти эпизодах» я приблизился к осуществлению тезиса т. Сталина о культуре, национальной по форме и социалистической по содержанию.

За время с XVI по XVII партсъезды мною написаны: Детский альбом для ф-п., ор. 16; Пять маленьких пьес для оркестра, ор. 17; Траурная песня для оркестра; «Пять эпизодов», ор. 19: 1) Из песен 1905 г., 2) Комсомолки, 3) Снежинки, 4) Хорошо любить луну, 5) Сталинстан.

М. Черемухин

О жанрах

За последние годы наши музыканты проделали большой путь. Никто не пишет сейчас так, как три года тому назад.

Борьба за социализм заставила каждого пересмотреть основательно свой творческий багаж и свою технику.

Композиторы вплотную подошли к тематике строительства социализма, и теперь уже можно говорить о первых ростках социалистической культуры в нашей музыке.

Но велики были трудности пути.

Мы прошли этап схематического воплощения новой темы. Но это было закономерно: новая тема давалась с усилием. Социальный образ не сразу находил путь к своему музыкальному выражению. Кроме того, хотелось сразу сказать чересчур много: отсюда множество произведений типа исторических обзоров «с выводом», схематические изложения всего хода революции во всех видах художественного материала, и т. п. Мы на этом этапе творчества еще не научились себя ограничивать, а самоограничение — основа всякого творчества.

Когда я писал мою кантату «Красной армии», мне хотелось дать вещь, которая к юбилею РККА показывала бы вкратце путь ее борьбы и побед, раскрывала бы во всей полноте ее мощь и культурное социально-организующее значение, наконец, давала бы выход чувству радости, бодрости и силы бойцов за социализм.

Кантата эта фактически явилась первой крупной вещью о Красной армии и, как всегда, первый шаг был труден. Теперь эта кантата для меня — давно пройденный этап. Критика отмечала ее схематичность. Не возражаю. Хотелось сказать сразу много, атмосфера была боевая (разгар рапмовской гегемонии). В музыке кантаты чувствуется усилие, мускульное напряжение. Напряжение человека, прорывающегося к цели сквозь препятствия, вообще делает его несколько схематичным. Но в общем я расцениваю кантату как положительное произведение.

У меня не было возможности (кроме единичных случаев) самому проверять воздействие кантаты на широкие массы, так как Музгиз не нашел возможным напечатать ее партитуру, ограничившись клавиром. И только финал ее, оркестрованный для духового оркестра с хором, исполняемый с пляской, как массовая сцена, широко пошел в красноармейскую аудиторию. Радуюсь хоть этому.

Мы прошли также путь некоторого упрощения музыкального языка: это было вызвано резким отказом от формалистских самодовлеющих приемов, желанием предельно уточнить задание, дать содержание наиболее четко и сжато.

Но отсюда же возникала дурного качества «дидактическая» конкретность, поучительность. Например, в таком важнейшем музыкальном жанре социалистической страны, как массовая песня, особенно отразились эти последние ошибки.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка