Выпуск № 1 (7) | 1934 - страница 16

Редко теперь можно найти такой колхоз, где бы молодежь не организовала музыкальную самодеятельность: хоровые кружки, струнные кружки всевозможных составов, работу отдельных любителей — гармонистов, балалаечников, мандолинистов и т. д.

Все эти вновь возникающие и развивающиеся формы музыкальной самодеятельности нуждаются в методическом и организационном руководстве, нуждаются в репертуаре.

Сентябрьское решение ЦК ВКП(б) о производстве музыкальных инструментов, решения последних пленумов МК ВЛКСМ об организации музыкальных кружков в деревне и МК ВКП(б) о зимней работе в колхозах стимулируют рост самодеятельности в деревне, обязывают организации, обслуживающие музыкальный фронт, к перестройке, в соответствии с новыми условиями работы.

Этот рост музыкальной культуры, эти директивные указания определили основную черту, характеризующую тематический план Музгиза на 1934 г.: значительное усиление издания массовой литературы, и в основном такой литературы, которая рассчитана на деревню.

Так, в 1933 г. ассортимент песенников, самоучителей (всего около 10 названий) составлял в общем листаже около 7–10%. А на 1934 г. этот раздел литературы составит более 20% листажа Музгиза. Сюда относятся: музыкальный букварь, стенные таблицы по музыкальной грамоте, колхозный песенник, самоучитель для массовых инструментов. Тиражи каждого из этих названий достигают 100 000 экз. и более. Конечно, этими названиями не исчерпывается та часть работы Музгиза в 1934 г., которая своим целевым назначением имеет в основном деревню: будет издан ряд специальных сборников, содержащих легкие переложения песен и классического репертуара для всех массовых инструментов, как соло, так и ансамблей, а также отдельные методические брошюры по организации колхозной музыкальной самодеятельности.

Однако надо констатировать, что количественная сторона тематического плана Музгиза на 1934 г. далеко еще не достаточна, чтобы покрыть растущий спрос деревни. Происходившая в январе этого года Московская областная олимпиада самодеятельных колхозных коллективов наглядно это подтвердила. Особенно острая нужда сейчас в деревне ощущается в элементарных инструктивно-методических брошюрах. Отсутствие кадра руководителей музыкальной самодеятельности в колхозах выдвигает задачу издания популярных методических пособий по музграмоте — для колхозной самодеятельности, репертуарно-методических указателей, сборников облегченных переложений с соответствующими методическими примечаниями, ряда новых самоучителей, массовых брошюр и листовок на тему, как организовать хоркружок или струнный кружок в колхозе и т. д. и т. п. Музыкально-творческий и теоретический фронт обязан выделить сейчас авторов для этой работы. Воспитательная работа с творческими кадрами в этом направлении тем более необходима, что до сих пор живучи еще в композиторской среде предубеждения в отношении работы над массовыми формами. Писать массовую песню, писать для массовых инструментов иногда считается делом второстепенным, «мало интересным», не требующим большой квалификации. Это, конечно, сугубо вредная «теория». Массовая песня играла огромную роль в революции, в гражданской войне, играет эту роль сейчас, и ей предстоит большое будущее. Создание хорошей массовой песни — дело нелегкое. Серьезная и упорная работа над массовой песней, массовым танцем — почетная и ответственная задача советского композитора.

Старые колхозники района Безенчукской МТС на Средней Волге писали т. Сталину: «Они (кулаки) распускали по селу всякие гнусные выдумки про артель, агитировали против колхозов... Приедешь на базар, сидит человек, милостыню просит и тут же частушки против колхоза поет и на гармонии подыгрывает. Мелочи все это, а глядишь — вот какой паутиной обтянет враг с разных сторон, и дело стопорится, прорыв начинается, среди колхозников ропот». Не первый ли долг наших композиторов противопоставить этим кулацким частушкам, кулацким песням, как одной из форм проявления классовой борьбы в деревне — подлинную советскую массовую революционную песню? Не первая ли и ответственная задача наших композиторов вложить свое мастерство и силу творческого энтузиазма в это сугубой важности общественное дело? Слишком мало еще у нас подлинно массовых песен, которые получили бы такое громадное распространение, как, скажем «Коминтерн» Эйслера. Долг советских композиторов — восполнить эти пробелы.

Сами колхозники говорят о давно назревшей потребности в новой советской песне; об этом свидетельствует напр. выступление секретаря райкома комсомола в Земетчино,

т. Котина: «Дайте веселую песню, хорошую, радостную, советскую песню — вот наше требование. Наши хоровые кружки, кроме "Кузнецов", "Сижу за решеткой" и "Дубинушки", почти не знают никаких революционных песен. Распевают "Вечерний звон", "Кого-то нет, кого-то жаль" или "Страданья". Чего же нам петь? "Страданья", хватит — отстрадались». («Соц. земледелие» от 15/XI — 1933).

Почему же из 300 массовых песен, написанных советскими композиторами, изданных Музгизом, нашли применение (в основном — в клубной практике) вряд ли более 4–5 десятков песен? Причина, очевидно, — в качестве песен. Две взаимосвязанные черты делают эти песни неприемлемыми: 1) штамп, трафарет, внешняя лозунговость и 2) отсутствие песенности, напевности. Песни эти — в своем большинстве — сухи, бледны, маловыразительны, неярки. Проблема качества массовой песни — боевая проблема не только для Музгиза, но и для всего творческого фронта.

Конечно, было бы ошибкой полагать, что огромный рост культурных потребностей рабочих и колхозных масс ограничивается лишь сферой массовой песни.

На одном из симфонических концертов Мосфила в Серпухове была получена записка: «Мы очень довольны тем, что вы нам дали в первой части вашего концерта. Здесь собрались в большинстве рабочие-ударники, и мы хотели бы от вас услышать что-либо в пролетарском духе». Корреспонденции, получаемые Музгизом и его журналами, письма по радио, записки на концертах, — все настойчивее и настойчивее выдвигают требования показа новых симфонических произведений советских композиторов, написанных на советскую тематику. Этот рост уровня музыкальной культуры массового потребителя не мог не сказаться на творчестве советских композиторов, на их перестройке. Достаточно привести несколько примеров. Один из крупнейших советских мастеров — Мясковский — написал 12-ю симфонию — «Колхозную», представляющую значительное явление на нашем музыкальном фронте. Симфония характеризует отход композитора от прежних индивидуалистических настроений, преодоление сумеречности и болезненности, свойственных предшествующему этапу его симфонического творчества. До-мажорный фортепианный концерт Фейнберга — это несомненный шаг вперед в смысле освобождения композитора от эстетской изысканности его прежних сочинений, в смысле стремления к простоте, ясности музыкального языка. «Дальневосточная» симфония Книппера — крупное событие на творческом фронте, смелый и решительный отход автора от формалистского груза прошлого. Последний фортепианный концерт Шостаковича свидетельствует о наметившемся повороте в творчестве этого композитора: серьезность и глубина содержания, простота и искренность в передаче настроения и т. д.

И если в тематических планах Музгиза за предыдущие годы советская тематика в основном была представлена в разделе мелких форм (песни, хоры), то в плане 1934 г. существенным является то, что основная часть крупных симфонических форм, намеченных к изданию, написана советскими композиторами на советскую тематику. Основная и характерная тенденция этих крупных произведений — стремление отобразить средствами музыкального языка социалистическое строительство в СССР и героическую классовую борьбу зарубежного пролетариата. Таких сочинений намечено к изданию в 1934 г. 30 названий.

Факт переключения наших композиторов на актуальную советскую тематику — хороший и яркий показатель творческой перестройки в духе решения ЦК партии от 23 апреля 1932 г. Выбор советской тематики сопровождался повышением качества произведения, повлек за собой поиски новых средств музыкальной выразительности, нового творческого метода, значительно приблизив эти произведения к советской массовой аудитории.

Однако этот переход не закончен, и борьба за советскую тематику в крупных формах не является пройденным этапом. К сожалению, живет еще старая «теория», что советская тематика — это, мол, только название, ярлык, и не все ли равно, как я назову свою симфонию: «Симфония ор. 13» или «Октябрьская симфония». Не случайно, Сабанеев, находящийся по ту сторону советского рубежа, берет под защиту эту «теорию». В январском номере журнала «Music and Letters» в своей клеветнической статье он «сочувствует» именно тем композиторам, которые «до сих пор остаются в рамках чистой музыки».

Советская тематика — не ярлык. Советская тематика — это прежде всего — советский творческий метод, это — советское отношение к творческому материалу, это — конкретная формулировка тех идей, которые поставил перед собой композитор для воплощения их средствами музыкальной выразительности. Переход на советскую тематику — есть твор-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание