щежитиях. Так что если учащийся в Ленинграде почему-либо еще не попал в орбиту его кипучей музыкальной жизни, музыка сама придет к нему в гости. И серьезная музыка, а не какая-нибудь там плохонькая эстрада.

...В субботний вечер у студента всегда полно дел. Однако в небольшом, насквозь промерзшем красном уголке общежития Политехнического института нас ждали. По длинному коридору пронеслось: «Артисты приехали!» Устный журнал здесь проходил впервые, афишу повесили недавно, и аудитория не совсем представляла, что ее ждет. Знала только, что будет музыка. Я буквально поражалась жадному вниманию слушателей. Они благоговейно выслушали всю программу, хотя, честное слово, и в пальто было не слишком жарко, и программа была совсем не простая. Она началась с живого, полного метких бытовых зарисовок рассказа И. Земцовского о фольклорной экспедиции на родину Мусоргского. Казалось бы, что этим ребятам с транзисторами в руках какие-то древние обычаи, причеты, плачи по умершим?! Тем не менее сидели не шелохнувшись. Может быть, сказалось то, что лектор влюбленно описывал народные мелодии, рассказывал о жемчужинах русского песнетворчества и тут же наигрывал их? Может быть, то, что незаметно сумел он в своем рассказе крепко связать те далекие годы с нашими днями, современной музыкой? Назвал произведения Г. Свиридова, С. Слонимского, В. Гаврилина, обещал в следующий раз показать их. Может, увлек ребят историей розысков старых песен? Во всяком случае после окончания журнала уже стоял возле Земцовского очередной «завербованный» и спрашивал, где можно послушать редкие фольклорные находки... А на другой страничке был... квартет. Да, в первый же приход — знакомство с Молодежным квартетом артистов оркестра Ленинградской филармонии. И молодые артисты (как уж у них только разгибались пальцы в такую стужу!) играли Второй квартет В. Баснера, отрывки из Первого квартета Д. Шостаковича, пьесы С. Прокофьева, С. Цинцадзе. Закончили выступление знаменитым Анданте кантабиле из Второго квартета Чайковского — как наиболее яркой демонстрацией использования композиторами народных мелодий. За два с небольшим часа ребята услышали немало хорошей музыки. Кроме того, ведущий успел представить им всех исполнителей, кратко проаннотировать сочинения, обратитьвнимание на специфику ансамблевого исполнения, объяснить, что такое pizzicato и еще многое другое... Политехники единодушно просили приезжатьк ним чаще. Согласитесь, что для «дебюта» это был полный успех! Можно не сомневаться: те 25–30 человек со временем сами придут в концертные залы и станут любителями большой музыки.

Наверное, в этой ступенчатости системы — от похода в общежитие до кружка постоянных посетителей филармонии (давно существует такой в Ленинграде), в ее единстве и в то же время дифференцированности — секрет многих достижений пропагандистов города Ленина.

Конечно, успеху описанных здесь новых форм работы способствовали во многом личные, индивидуальные качества лекторов, их знания, ум, талант, вкус. Но все же мне представляется, что в каждом из этих экспериментов заложено семя, которое принесет обильные плоды, если его посадить в хорошо подготовленную почву. Говорят, что ленинградцы хотят создать при своем Доме композиторов клуб молодых любителей музыки. Московской же филармонии, по-моему, просто необходимо широко использовать опыт «устных журналов». Вероятно, можно отыскать еще много методов и способов, чтобы воспитать у молодежи интерес к искусству. Просто пропагандист должен, как один из любимых героев юношества, Саня Григорьев, «бороться и искать, найти и не сдаваться»!

В. Мамонтов

В лесном краю

Районный центр Урень — обычный рабочий поселок, каких немало в Горьковской области. Еще не так давно он был просто большим селом (и под этим наименованием до сих пор числится в энциклопедии). Но в сегодняшней культурной жизни Уреня есть явления примечательные, в той или иной степени хааактерные для каждого сельского края. О них мнее и хотелось бы рассказать в своих заметках.

Нельзя по-настоящему понять нынешнюю музыкальную жизнь старинного русского села, если ее не сопоставить с народными традициями. Музыкальность и поэтичность нашего народа всегда персонифицировались в дорогих его сердцу образах. Вспоминаю потрясение, вызванное встречей со знатоком и любителем песни, ныне покойным Николаем Андреевичем Басовым. Ко времени нашего знакомства он был уже глубоким стариком, глухим и полуослепшим. Я попросил разрешения записать некоторые из его песен. Он ответил:

— Списать можно. Только я не умею сказывать песню, напутаю сразу. А спеть — спою все поряду. А ты пиши.

Потом, когда он, медленно раскачиваясь на лавке и прикрыв глаза, запел, я понял, что слова песни для него существовали только как опора для музыки. Без музыки они представлялись старику неживыми, забывались.

Тексты песен оказались старинными, напоенными крестьянской бытовой лексикой, с традиционными художественными образами, повторами:

Испрошел да мальчишка всю деревню,
Он до самого дошел до края,
Что в самом крайнем доме
Про любезную он спрашивал свою:
«Где-то живет-то ли радость милая?»
«На привольной-то живет стороне,
Там-то привольная, братцы, сторонка, Хлебородная новая-то земля».

Приосанившись и вздыхая, спел он:«Эко сердце, эко бедное мое», — а когда, понизив голос и опустив голову на большие узловатые руки, завел:

Снежки белые, пушисты,
Припушили все леса.
Одного вы не покрыли —
Горя лютого мово, —

я увидел, как медленно потекла по морщинистому лицу старика слеза. Эта песня разбудила в нем что-то личное, отозвалась давней болью в душе. Песня-боль, как она часто встречается в старом песенном обиходе, какие поистине живые струны сердца задевает!

Николай Андреевич Басов жил в деревне Климово, рядом с Уренем. Крестьяне этой деревни славились на всю округу как умелые гончары, свычные, кроме того, со многими лесными промыслами. Они часто уходили из дома на заработки, а возвращаясь, неизменно привозили «в гостинец» песни, подслушанные на стороне. Любовь к песне они берегли и передавали по наследству. Еще совсем недавно молодые парни и девушки из Климова славно «разыгрывали» старинный свадебный обряд на сцене. Исполняя его как театрализованное представление, включавшее чисто этнографические элементы, молодые колхозники пели и знаменитые «свадебные»: «Повянули-повянули ветры-вихири», «Душистая мята в саду расцветает», «Красная ягодка-малинушка», «Вдоль да по речке, вдоль да по Волге» и другие. И это было красивое, поэтичное зрелище, несмотря на архаичность некоторых обрядов.

Живет в нашем районе чудесный сказочник Михаил Ананьевич Сказкин. Настоящая фамилия его Лебедев, но, прозванный так еще в детстве за любовь с сказкам, он, а потом и дети его, получил новую, народную фамилию. Сейчас Михаил Ананьевич широко известен: о нем много писали, снимали в кинохронике, вышла книга его сказок. Зная Сказкина давно, я подметил одну его «тайную страсть»: он глубоко понимает и любит народную песню. Однажды старик признался, что песню он любит больше, чем сказку. Он очень радуется, когда ему доводится спеть на вечере самодеятельности, легко и весело «заводит песню» на семейных торжествах, в перерыве между работой.

Отлично знают и бережно хранят традиции народной песни Николай Окунев, Иван Вершинин, Мари Рехалова и другие признанные «баяны». Существуют в наших местах и настоящие песенные заповедники. Несколько лет назад, просматривая в Ветлужском музее архив местного краеведа Д. Маркова, я нашел записи песен, сделанные в 1922 году в деревне Токарихе на Ветлуге учителем В. Разживаным. Песни были очень интересны, и мне пришла в голову мысль посмотреть: не поют ли их и по сей день в Токарихе? Поехал туда. Оказалось: поют да еще как! Нашлись энтузиасты, которые организовали народный хор, а потом большой сводный коллектив. Он возродил старые песенные представления, приуроченные к крестьянским праздникам, и исполнял их на диво складно, весело.

Словом, есть откуда черпать разнообразный репертуар, есть у кого поучиться его осваивать. И необходимо как можно шире распространять прекрасные образцы народного искусства. В Урене, например, никогда не упускают случая записать народные мелодии на радио, рассказать о мастерах песни в газете, предложить самодеятельным коллективам найденную новинку. Однако ведь далеко не все сельские хоры и ансамбли правильно понимают важность изучения музыкальных традиций своих отцов и дедов. Старинная русская бытовая песня живет сейчас главным образом в обиходе людей старших поколений. Это очень тревожно, ибо вызвано недостатками постановки художественного воспитании с детства. Со школьных лет надо бы прививать любовь и вкус к народной музыке. Тогда у нашей молодежи выработался бы прочный иммунитет против подделок под искусство. Теперь же, увы, изрепертуара даже сельских певцов народная, драматическая по характеру песня, бытовой романс мало-помалу уходят...

Каковы культурные потребности сегодняшнего села? Как нужно строить там музыкальное просвещение, исходя из этих потребностей и в то же время не отрываясь от народных традиции? Об этом серьезно задумались работники Уренского райкома партии, отдела культуры, местных клубов. Воспитание сельских слушателей решили вести сразу в двух .направлениях. В 1958 году в Урене открылись Детская музыкальная школа и народный университет культуры.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

В. Мамонтов

В лесном краю

Содержание