Мыслить гражданственно — в творчестве и теории!

Прошедший творческий сезон выделяется как один из наиболее активных, содержательных и принципиально важных по своему идейно-художественному и общественному значению. Готовясь к XXIII съезду КПСС, собирая силы, чтобы вместе со всем народом достойно встретить славную дату 50-летия Советского государства. Союз композиторов СССР, его республиканские отделения организовали широкий показ и обсуждение новинок советской музыки. Назовем Ленинградскую декаду, «Ленинградскую весну», литовский пленум, съезды композиторов Эстонии и Таджикистана, молодежный смотр в Ереване, всесоюзную теоретическую конференцию, посвященную вопросам традиций и новаторства.

Но, бесспорно, самым значительным событием минувшей зимы стал Пятый всесоюзный пленум правления СК СССР. Этот творческий форум композиторов всей нашей страны получил поистине огромный резонанс. Он не только представил обширную панораму достижений советской музыки, но и раскрыл существо идущих в ней глубинных процессов, выявил новые противоречия и трудности роста, борьбу различных, подчас полярных художественных устремлении. И — самое главное! — пленум еще раз продемонстрировал единую, в высоком смысле слова партийную, гражданственную направленность творчества мастеров советской музыки, неразрывную духовную взаимосвязь, братское содружество культуры наших социалистических наций, одухотворенных великими идеалами коммунизма.

«Как творческий смотр советской музыки прошел... всесоюзный пленум правления Союза композиторов СССР, — отмечалось в передовой "Правды". — Во время этого смотра москвичи услышали новые музыкальные произведения различных жанров, написанные композиторами Российской Федерации, Украины, Прибалтики, Белоруссии, Закавказья, Средней Азии, многих автономных республик. Это — убедительное свидетельство того, как плодотворно развивается творческое содружество деятелей музыкальной культуры наших народов».

Да, прогресс бесспорен. И хотя советская музыка в своем движении сегодня обрела во многом новые черты, новые приметы, она, как и прежде, основывается на незыблемых принципах марксистско-ленинской эстетики.

За годы, прошедшие со времени предыдущего всесоюзного пленума, не только выросли творческие кадры, не только расширилась «география» их распределения — при нашем масштабе композиторского образования иное и невозможно! Произошло качественное обновление духовного строя советского искусства, углубилось его содержание, увеличилась сила воздействия, обогатились средства и приемы художественного познания и отражения действительности. Все это — свидетельства идейного здоровья нашей музыки. И закономерно поэтому, что она достигает с каждым днем все большего многообразия личного, индивидуального отображения жизни в самых различных «звукоматериальных» формах. Закономерно, ибо, коль скоро речь идет о передовом искусстве, об искусстве как одной из форм социали-

стического общественного сознания, естественно, с полной силой проявляется здесь известное принципиальное положение В. И. Ленина: «...сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его».

О большинстве произведений, прозвучавших в концертах пленума, уже говорилось на страницах журнала, и порой неоднократно. Но, собранные вместе, исполненные одно за другим перед музыкантами всех республик, они с редкой убедительностью показали эстетическое богатство советской музыки, ее жизненную силу, обаяние больших, иногда грандиозных талантов.

Да, возможности нашего искусства поразительно расширились. Рост профессионально-технической оснащенности, композиторского мастерства неизменно и уже давно констатировался критикой. Пленум укрепил это мнение; оно стало убеждением, основанным на реальных фактах жизни. «Теперь уже очевиден, — сказал, например, А. Леман, — рост технического мастерства не только в Москве, Ленинграде, но и во многих республиках, отдельных городах, а это важный, очень важный фактор для движения нашего творчества вперед».

Задача достойного воплощения идей и образов современности опирается на большой опыт, накопленный советскими композиторами и всей советской творческой школой в целом. Но мастерство, техника, профессионализм, даже самый талант — это только исходные данные для рождения подлинного искусства.

А чтобы оно возникло, необходимо, как правильно говорилось на дискуссии, счастливое слияние живого волнующего замысла с его гармоничным воплощением. Наличие таких произведений придало пленуму особую весомость и значимость¹. Конечно же, среди подобных вершинных произведений надо прежде всего назвать «Казнь Степана Разина» Д. Шостаковича. Это было бы справедливым и по масштабам замысла, и по гигантской силе его воплощения в вокально-симфонической поэме нашего мастера, не перестающего удивлять не только глубиной своего мудрого таланта, но и постоянной новизной открытий. «Казнь Степана Разина», как и Тринадцатая симфония, еще раз прозвучавшая накануне открытия пленума², знаменует новый период творчества Шостаковича. То же и в «Курских песнях» Г. Свиридов. Мы встречаемся здесь с поэтичнейшим, классическим по мастерству воплощением русского националого характера в бессмертном богатстве его душевных качеств, его беспримерной и дорогой нам красоты. Ярчайшие индивидуальные почерки авторов этих произведений вносят свежие и сильные черты в современную русскую музыку, раздвигают границы ранее созданных ею художественных миров, открывав новые пласты жизни народа в его радостях и печалях, в страданиях и духовном величии. Словно голос великого Мусоргского слышится здесь; и особенно ясно ощущаешь, что два крупнейших наших мастера — Шостакович и Свиридов, — столь непохожих друг на друга складом дарования и характера творчества, «вылетели из одного гнезда», имя которому — русская национальная традиция, обогащенная социалистическим гуманизмом, высокими гражданственными идеалами советского искусства.

Радостно отметить, что лучшие представители среднего и молодого поколений русских музыканте руководствуются в своей работе теми же возвышенными идеалами, которые отличают творческие устремления их старших современников. Сказанное относится, например, к молодому ленинградцу В. Гаврилину, показавшему вокальный цикл «Русская тетрадь». При внешней простоте его отличает большая внутренняя сложность и в ладогармоническом и в мелодическом отношениях. И образный строй их музыки также многосоставен, многопланов. Но это многоплановость образов реалистических. Она возникла как диалектическое отображение действительности в ее противоречивости, внутренней борьбе. Поняв это, мы поймем и то, насколько такая простота сложнее той цеховой механической «сложности», что возникает в иных сочинениях как следствие головного произвольного звукоизобретательства, основанного на конструировании «музыкальных квадратиков» и «кубиков». И как не вяжется полосное конструирование с идеей продолжения и pазвития народных традиций...

Весьма сочувственно была встречена новая редакция Фортепианной сонаты С. Слонимского в которой композитор мастерски разрабатывает глубинные слои народной песениости. Оба сочинения написаны в совершенно различных образных и музыкально-стилистических «тональностях». Но их oбъединяет свежее преломление русского фольклора.

Важный итог пленума — необычайное расширение круга тех творческих явлений, которые определяют ныне лицо многих национальных композитороских школ. Латышская музыка, например, была предста-

_________

¹ Поэтому надо категорически возразить тем участникам дискуссии, которые не увидели в программе пленума «вершинных» произведений, а также и тем, кто, видимо, основываясь только на некоторых экспериментальных, отнюдь не самых удачных сочинениях, предложил считать нынешний этап развития музыки «переходным».

² Это сложное, глубокое и в связи с поэтическими текстами кое в чем, быть может, дискуссионное произведение еще ждет внимательного исследования.

¹ См. статью А. Сохора «Две тетради В. Гаврилина». «Советская музыка» № 11, 1965.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Мыслить гражданственно — в творчестве и теории!

Содержание