НАСЛЕДИЕ

Г. БЕРНАНДТ
ПИСЬМА И. СТРАВИНСКОГО Н. РЕРИХУ И М. РАВЕЛЯ И. СТРАВИНСКОМУ

Г. Бернандт

Александр Бенуа и музыка

Тема эта, на первый взгляд, не имеет самостоятельного значения.

Конечно, Бенуа — выдающийся историк живописи, общественный деятель — был прежде всего художником тонким и высококультурным мастером живописи и графики.

Замечательно, однако, что его живописные и графические произведения всегда воспринимаются как часть его необычайно широких интеллектуальных, культурно-исторических и эстетических интересов. Вспомним хотя бы тему Версаля или такие непревзойденные шедевры графики, как «Пиковая дама», а еще более, «Медный всадник» — эта «сплошная найденность» (выражение Бенуа), это «рожденное, а не сотворенное» художественное создание. Иллюстрации к пушкинской поэме явились, по словам И. Грабаря, «венцом», «сверкающей жемчужиной во всем... творчестве» Бенуа. Увидев их, «не можешь уже представить себе и пушкинских образов иначе»¹.

Когда А. В. Луначарский, говоря однажды о выразительных возможностях живописи, заметил, что она обладает способностью «выражать» мысль и этим очень сильно волновать зрителя», он подкрепил это ссылкой на пушкинскую графику художника. «Вы чувствуете, — писал он, — как иллюстрации Бенуа поясняют и показывают те образы, которые дает Пушкин, стараясь оформить их так, чтобы они в виде графического произведения были возможно более доступны»². Попутно отметим, что поэтическое воздействие иллюстраций к «Медному всаднику» взволновало и воображение музыканта: по словам Н. Я. Мясковского, они послужили программой для его Десятой симфонии (1927).

Мы хорошо знаем Бенуа и как автора сценариев «Петрушки», «Павильона Армиды», и как одного из

_________

Настоящая статья — фрагмент одноименной работы Г. Бернандта.

¹ Игорь Грабарь. Моя жизнь. Автомонография. М. — Л., «Искусство», 1937, стр. 161.

² А. В. Луначарский. Статьи о советской литературе. Классовая борьба в искусстве. М., Учпедгиз, 1958, стр. 136.

инициаторов и художественного руководителя первых «русских сезонов» в Париже, и, конечно, как великолепного мастера-декоратора. Но обращение Бенуа к музыкальному театру обычно рассматривается как побочное, эпизодическое увлечение.

Между тем театральность и, прибавим, театральность музыкальная — изначальное, органическое свойство Бенуа-художника.

Вот что сам он писал по этому поводу. «Иногда мне кажется, что могло совершенно также "случиться", что основной карьерой я бы выбрал музыку, архитектуру или актерство, причем весьма вероятно, что каждая из этих профессий меня также привела бы к театру. Выходит, что мое настоящее призвание есть театр...»¹. И далее: «Музыка является как бы основной стихией моего отношения к искусству и особенно к театру; музыка способна вызвать во мне наиболее сильные эмоции и потрясения, а в моей творческой деятельности именно музыка порождала наиболее счастливые идеи и как бы поддерживала меня в творческом процессе. И, наоборот, там, где я должен был обходиться без музыки (например, в постановке драматических произведений), я лишался какой-то очень верной опоры»².

Невозможно представить себе, чтобы эти слова строгого и вдумчивого художника не шли из глубины сознания того, что он связывает с понятием музыкальной стихии, которая, как мы увидим дальше, властно проявляла себя в нем на протяжении всей его жизни. И не случайно, разумеется, он так много рассказывает о той огромной роли, какую музыка имела во всем его развитии, из каких источников питалось его музыкальное восприятие и как оно формировалось.

Познакомимся со средой, из которой вышел Александр Николаевич Бенуа.

Родился он 21 апреля (3 мая) 1870 года в Петербурге. И отец и мать его принадлежали к известным династиям художников и музыкантов, несколько поколений которых оставили глубокий след в русской культуре.

Отец его — Николай Леонтьевич Бенуа (1813–1898) — известный архитектор, создатель многих сооружений в окрестностях Петербурга (в Петергофе и других), в 1858 году был удостоен звания профессора архитектуры, а в 1863 году (после смерти Альберта Катариновича Кавоса) — главного архитектора императорских театров. В молодости в качестве помощника К. А. Тона он участвовал в сооружении в Москве Большого Кремлевского дворца и Малою театра.

Мать — Камилла Альбертовна Кавос — внучка Катарино Альбертовича Кавоса (1775–1840), автора первого «Ивана Сусанина», свыше сорока лет проработавшего в Петербурге (сначала капельмейстерми итальянской, затем русской оперы, инспектором, а с 1832 года «директором музыки» императорски театров).

Старший сын Катарино Альбертовича, отец Кампалы, — Альберт Катаринович Кавос (1800–1863) — прославился как крупный театральный архитектор, академик (с 1846 года) Петербургской академик художеств. С его именем связана перестройка в 1836 году Каменного (Большого) театра в Петербурге. В 1856 году он участвовал в восстановлении и перестройке разрушенного пожаром в 1853 году здания Большого театра в Москве, сохранив при этом его общую архитектурную пропорцию. В 1859 году Альберт Кавос перестроил также интерьеры Мариинского театра (ныне Театр оперы к балета им. С. М. Кирова)¹.

С самых ранних лет Александра Бенуа повседневно окружала атмосфера искусства. Оно имело для будущего художника такую же личную, интимную ценность, как образы окружавшей его природы. В доме родителей, этом по существу мемориальном музее, отображавшем вкусы и труд нескольких поколений Бенуа-Кавосов, нередко можно было встретить многих прославленных живописцев, архитекторов, писателей, артистов, музыкантов. Здесь младший из Бенуа воспринял неоценимые впечатлении питавшие его до последнего вздоха. В такой на редкость благоприятной среде и сформировалась художническая натура Бенуа.

_________

¹ Александр Бенуа. Жизнь художника. Воспоминания, т. 1, Нью-Иорк, изд-во им. Чехова, 1955, стр. 255 (в дальнейшем ссылки на это издание будут даваться сокращенно: «Жизнь художника»),

² Там же, стр. 256.

¹ Александр Бенуа уточняет некоторые данные относящиеся к деятельности А. К. Кавоса, основываясь на семейных воспоминаниях. «Про Мариинский театр можно даже сказать, что он был дважды построен моим дедом Альбертом Кавос. Сначала о 1840-х годах был на этом месте сооружен императорский театр-цирк, а когда это здание в 1850-х годах сгорело, то на старой основе был построен Мариинский театр. При этой вторичной постройке работами заведовал мой отец, так как дед был тяжело болен. Возможно, что именно ему принадлежит очаровательное убранство зрительного зала». «Большой театр, когда-то построенный Томоном, но сгоревший в 1836 году, был восстановлен "папой моей мамы", а второй и целиком построен тем же моим дедом в сотрудничестве с моим отцом. Кстати, внутри Мариинского театра имелось убедительное доказательство его семейной к нам близости. В одном из писаных медальонов, которые были вставлены в своды фойе, вырисовывался профиль носатого господина с баками и в очень высоких воротничках и это был мой прадедушка, когда-то знаменитый композитор Катарино Кавос» («Жизнь художника», стр. 15–16).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НАСЛЕДИЕ

Г. БЕРНАНДТ ПИСЬМА И. СТРАВИНСКОГО Н. РЕРИХУ И М. РАВЕЛЯ И. СТРАВИНСКОМУ

Г. Бернандт

Александр Бенуа и музыка

Содержание

Г. БЕРНАНДТ
ПИСЬМА И. СТРАВИНСКОГО Н. РЕРИХУ И М. РАВЕЛЯ И. СТРАВИНСКОМУ