Выпуск № 8 (333) | 1966 - страница 19

особенностях (минор со множеством пониженных ступеней).

Большую роль приобретает лейтмотив Гамлета во время его знаменитого монолога «Быть или не быть». Как известно, в этом эпизоде изложено кредо принца в момент наибольшего душевного кризиса. Сомнения и мучительное «продвижение» во мраке неизвестности выражены в затаенной и полной внутренней тревоги музыке.

В приглушенном и печальном звучании кларнета лейтмотив обретает характер инструментального монолога. Из остова темы развивается «бесконечная» мелодия, насыщенная интонациями вздохов и вопросов, символизирующая внутреннее течение мысли.

Мотив кларнета дополняется прерывистым рizzicato струнных и печальным соло валторны. Интонационно совершенно разные пласты объединяются общим настроением, сумрачным колоритом.

В музыкальных портретах «Гамлета» выдерживается единый принцип характеристики. Каждый такой портрет возникает как совокупность контрастных пластов. Подобная «полифоничность» позволяет изобразить характер героя в развитии, углубить его, не прибегая к собственно разработке, а ограничиваясь броским «экспозиционным методом».

Так, «многосоставен» музыкальный образ Гамлета¹. Драматизм лейтмотива обострен его резкими сопоставлениями с колючими аккордами — «ударами». Тема принца будто возникает как своеобразная реакция на их жестокую неумолимость.

Трагической силы эти сопоставления достигают в финале фильма, в сцене похорон Гамлета. Из сплетения интонационно контрастных линий вырастает драматическая музыка шествия. Суровый реквием в честь Гамлета будит ум тех, кому «Горацио поведал» о страшных событиях, разыгравшихся при дворе датского короля.

Искренностью и поэзией человеческого чувства проникнута музыка Офелии. Ее наивные по характеру песни привлекают безыскусственностью. Тема Офелии, напетая скрипками на фоне бархатистых аккордов низких струнных, не лишена черт изящной танцевальности: ее грациозная мелодия словно изнутри светится любовью и мечтою.

Своеобразие жанрового облика портрета Офелии обусловлено опять-таки причудливой смесью двух разных интонационных пластов: с одной стороны, диатонично-песеннои мелодии, мягко звучащей у струнных, с другой — прелюдированием чембало в духе клавесинистов, что передает целомудренную чистоту героини, её душевную ясность и кротость.

Впечатляющей силы драматизма достигает композитор в тех эпизодах, которые связаны с безумием и смертью Офелии. Из ее песен особенно выразительны «А по чем я отличу славного дружка...» и «Белый саван белых роз», но это уже не песни, а скорее беспорядочные их обрывки. Тоскливый характер вокальных мелодий усугубляется каденциями — завываниями скрипки соло, всхлипывающими мотивами альтов, обостренной музыкой чембало.

Просветленной печалью пронизана тема смерти Офелии: простой мотив у скрипки соло на фоне «вздрагивающих» аккордов струнных риса; запечатлевает трогательный образ девушки.

И каким воистину шекспировским контрастом появляется после этого эпизода песня могильщика, отмеченная грубоватым народным юмором, с ее угловатыми очертаниями мелодии, резкими ритмическими акцентами.

В драматургии фильма большую роль играет и музыка призрака отца Гамлета. По своему тонусу и драматическому накалу она близка к характеристике самого принца и нередко соединяется с нею.

Впервые мотив призрака возникает. в сцене встречи Гамлета с тенью отца. Композитору удалось изобразить саму атмосферу фантастического видения: зыбкое звучание как бы рождается в тумане, где все на грани воображаемого. Какая-то загадочная таинственность пронизывает весь эпизод, хотя в нем и выражено подлинное человеческое горе. Рассказ тени отца о гнусном убийстве его призывы к отмщению наполнены страданием и гневом.

Давящий мрак неизвестности ощущается в тяжелой поступи, застылом унисоне меди и фаготов, к которым позднее присоединяется фортепиано. Лейтмотив призрака ассоциируется с его словами: «Прощай и помни обо мне». На протяжении всего фильма появление этой музыки ассоциируется со свершившимся преступлением.

Так, во время встречи Гамлета с матерью тема призрака, возникая в грозном тембре медных, звучит с суровой непреклонностью как жестокий приговор Гертруде. Эта же мрачная музыка сопровождает монолог Клавдия, снабженный в партитуре характерным подзаголовком «Совесть».

Сосредоточив основное внимание на характеристиках, связанных с драмой героя, композитор, как уже отмечалось, метко обрисовал и окружающий мир.

_________

¹ Его лейтмотив, помимо отмеченных ситуаций, звучит во время свиданий с Офелией и после встречи с войском Фортинбраса. Он появляется в момент решения Гамлета разрушить коварный план Клавдия, заменив приказ о казни.

Образ Дании, страны насилия и произвола, воплощен в жестко-энергичной теме медных, <опровождаемой ударами большого барабана и тамбурина. Воинственность этой темы подчерк- нута терпкими секундовыми наложениями, метал- лическим блеском оркестровки. «Военная музыка» звучит и после того, как Клавдий договаривается с Лаэртом о вероломном убийстве Гамлета. Интересно отметить, что она же проходит ‘фоном при последующем диалоге Гамлета и Горацио (очевидно, принц догадывался о коварном плане короля).

Тонко воспроизводит колорит той эпохи музыка, исполняемая перед началом «Мышеловки» и характеризующая внешний лоск королевского двора. Ее горделивое изящество, кокетливая непринужденность, церемонные «приседания» и «поклоны» напоминают образы неоклассической танцевальности, которые в свое время так культивировал С. Прокофьев. Яркую краску придают фильму приход и выступления столичных актеров в «Мышеловке». Первая из их тем «вспыхивает» в призывных фанфарах труб на фоне оглушительной «трескотни» тамбурина. С появлением этой мелодии врывается атмосфера радостного оживления и театральной суеты. Изломанные интонации придают второй теме характер злой издевки, сообщают ей «наступательный» пыл. Поначалу выразительные особенности этой темы завуалированы. Подлинный смысл и динамические возможности выявляются в «Мышеловке».

В необыкновенно разнообразную звуковую ткань картины входят еще несколько фоновых элементов: это военные фанфары (они звучат при поединке Гамлета с Лаэртом). Это шум морского прибоя, усиливающий тревожную атмосферу драмы и, наконец, печальные перезвоны колоколов (порою интонирующих тему призрака), предвосхищающие роковой исход событий.

Говорить о подлинно шекспировском характере музыки «Гамлета» дает право не только верное отражение в ней образов и ситуаций драмы. Основное достижение композитора в том, что он сумел построить в фильме единую симфоническую драматургию, пронизанную диалектикой сопоставлений и борьбы. Возникает типично шостаковичевская инструментальная драма с ее универсальным охватом явлений с ее силою лирического проникновения в самое существо этих явлений.

Темы призыва к мщению и мучительных раздумий, неумолимого шествия зла и беззаботной суеты артистов, угнетающей праздничности «воен-ной музыки» и грустной просветленности Офелии — все это взаимосплетено и находится в неразрывной и роковой связи, ассоциируясь с нераспутанным клубком жизненных противоречий.

Вот один из тонких интонационных переходов: безмятежное течение музыки Офелии нарушается в момент ее встречи с Гамлетом. Словно один из мотивов, ранее ничем не выделявшийся из узоров прелюдирования, вдруг застопорился, ушел в глубокие басы. Естественно возникают аккорды-«удары», и в унисоне кларнетов и фаготов отзывается лейтмотив Гамлета.

Симфоническая природа музыки «Гамлета» ярче всего проявляется в узловых моментах трагедии, когда различные лейтмотивы соединяются в структурно цельную форму, обладающую своей логикой развития. Вот «Сцена убийства Гонзаго».

В этом эпизоде использованы главным образом вторая тема из «Мышеловки» и музыка призрака. Наступательный пыл «темы актеров», беспрерывное моторное движение с характерными ритмическими и интонационными ответвлениями передают живописную картину страшного переполоха: исступленные крики Клавдия, шарахающаяся в ужасе толпа придворных.

Эпизод завершается соло флейты, которое исполняют по приказу Гамлета. Квазитанцевальная мелодия звучит издевательски визгливо. И ее «радостная оживленность» остро контрастирует со зловещей сценической ситуацией.

Полна драматического накала музыка «Смерти Гамлета». Она включается в тот момент, когда Гертруда выпивает отравленное вино. Токкатно-вихревое движение струнных словно все сметает на своем пути. В контрапункт с ним появляются характерные аккорды-удары (теперь переданные меди и звучащие оттого еще более свирепо) и лейтмотив Гамлета, также приобретающий звонко-металлическую окраску. Однако с ним происходят и более радикальные изменения. Из темы словно отчленяются выразительные мелодические обороты и, насыщаясь энергией вихревого движения, становятся активными, энергичными. В трагически переломный момент, в плотном звучании различных инструментальных групп появляется и тема при- зрака: героем пройден путь, словно предначертанный гласом судьбы.

Музыка к кинофильму «Гамлет», очевидно, разделит судьбу лучших произведений этого жанра и заживет самостоятельной жизнью симфонической сюиты. Но правильно ли считать работу композитора над шекспировской трагедией законченной? Удача Шостаковича в этом сочинении вселяет надежду, что она может стать прелюдией к одноименной опере. Такую задачу считали невыполнимой Верди и Чайковский. Но ведь жизнь способна опровергнуть скептический прогноз двух гигантов оперного искусства!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание