изведения Бизе и Кабалевского (пение), а также «Последний день Помпеи» либо «Явление Христа народу» (изобразительное искусство). А вот семиклассник в начале года одновременно с историей Киевской Руси и творчеством советских художников будет изучать стихи и «Капитанскую дочку» Пушкина вкупе с соль-минорной Симфонией и «Реквиемом» Моцарта ¹.

А разве нельзя сделать так, чтобы 60-е годы прошлого столетия — по истории, Некрасов, Чернышевский, Добролюбов — по литературе, передвижники — по изобразительному искусству и Мусоргский — по пению проходились бы одновременно и во взаимосвязи? Насколько же действеннее стало бы музыкальное занятие — пусть единственное в неделю, — если бы оно вошло как полноправная составная часть в систему образования и воспитания школьника!

И напротив, будучи оторванным от других предметов (к слову сказать, оторванным по необходимости, ибо эти «другие» предметы тоже ведь разобщены), урок пения остается без поддержки и, право же, не слишком заметно влияет на формирование личности ученика. Во всяком случае не он, не урок этот, определяет музыкальную эрудицию и вкус ребят. А магнитофон у соседа «крутит» Music of America каждый вечер. А эстрадных концертов по радио — полдюжины в день. И поговорите с работниками радиовещания, они скажут: «Это по заявкам слушателей». Вот круг и замкнулся: концерты по заявкам воспитывают будущих авторов таких же заявок. А учитель пения и рад бы повлиять, и мог бы повлиять, да, во-первых, он один, а во-вторых, просто некогда. Некоторых он, правда, потом соберет в «Клубе любителей музыки» или в музыкальном лектории, но влиять-то надо на всех, а «все» — только на уроке.

Вот почему так важно, чтобы на этом уроке ребята побольше узнавали музыку. Ведь выработать подлинный вкус, устойчивость во взглядах можно лишь на основе широкого кругозора, лишь тогда, когда есть из чего выбирать. Об этом, а также о том, как осуществить взаимосвязь в преподавании всех гуманитарных предметов, и должны в первую очередь подумать составители школьных программ.

_________

¹ Все данные взяты из программ восьмилетней школы. М., изд-во «Просвещение», 1964–1965 годы.

Н. Гродзенская

И петь, и слушать

Нет необходимости доказывать, что уровень и рост музыкальной культуры нашей страны теснейшим образом зависят от уровня детского музыкального воспитания.

Естественно, что вопрос о музыке в школе обсуждался и на прошедшем недавно в Москве пленуме Всероссийского хорового общества, где — в который раз — говорилось о нехватке квалифицированных учителей пения, о малых тиражах нот, методических пособий. Вновь высказывались серьезные претензии к Министерству просвещения.

Споры разгорелись вокруг проекта новой программы по пению. В частности, некоторые деятели хорового искусства резко возражали против перемены названия школьного предмета. В проекте действительно предложено называть его не «пение», а «музыка». Такое наименование в значительно большей степени отвечает содержанию урока: ведь ребята на нем не только поют, но и занимаются теорией музыки, музыкальной литературой. У нас, в Прибалтике, где, как известно, хоровое пение находится на высоком уровне, урок еще раньше переименовали в «музыкальное воспитание» (Эстония) и «музыка» (Литва и Латвия). В настоящее время в ГДР существует предмет — «музыкальное образование» (или обучение).

Примерно так же обстоит дело и во многих зарубежных капиталистических странах: во Франции — «музыка», в США, Англии, Канаде — «музыкальное воспитание».

(Попутно замечу, что в наших школах в настоящее время предмет «рисование» назван «изобразительным искусством». Это одобрено Академией художеств и Союзом художников по тем же соображениям: на уроке дети не только рисуют, но и знакомятся с художественными произведениями).

Какие же аргументы выдвигались на пленуме в защиту старого названия? Они касались самого существа урока.

Некоторые считают, что, обучая только пению, можно решить успешно все основные задачи музыкального воспитания: развить у детей музыкальные способности (особенно слух), художественный вкус, привить им интерес к музыке. И если в школе на

все это дается всего час в неделю, не лучше ли избрать какой-то один наиболее рациональный путь.

Безусловно, пение — наиболее эффективный путь эстетического воспитания средствами музыки. Соответственно в программе ему отведено главное место и основная часть времени. Дети могут петь так красиво, выразительно, искренне, что способны доставить художественное наслаждение и взрослому слушателю. Их учат петь сознательно, понимать, почему данная песня должна быть исполнена так, а не иначе. Все это несомненно способствует музыкальному развитию. Может быть, на самом деле достаточно одних хоровых занятий? И действительно, правы те, кто считает, что слушание музыки, особенно в младших классах, не должно входить в программу урока? С этим никак нельзя согласиться. Против них говорит и логика, и история, и практика у нас и за рубежом.

Известно, что возможности восприятия у детей шире, чем их исполнительские возможности. Почему же не использовать это обстоятельство? Почему надо искусственно ограничивать их музыкальный, слуховой опыт десятью — двенадцатью песнями, которые они успеют разучить за год? Знакомство с инструментальными произведениями, с разными жанрами вокальной музыки не только развивает слух детей, расширяет их музыкальный кругозор, оно дает возможность сделать урок более содержательным, разнообразным, интересным.

Кроме того, нельзя говорить о настоящей культуре человека, если он не знает выдающихся произведений мировой музыкальной литературы, не знаком с жизнью и творчеством великих композиторов, отечественных и зарубежных. А ведь такие знания должен давать именно урок пения, а не какой-нибудь другой. Кто, как не преподаватель этого предмета, отвечает за общий уровень музыкальной культуры своих воспитанников.

Слушание музыки практиковали на уроках пения многие передовые музыкальные деятели прошлого (Б. Асафьев, А. Кастальский, М. Слонов и другие). В наше время то же самое делается почти во всех странах мира, о чем свидетельствуют школьные программы и методические пособия. В Чехословакии, например, издана книга «Слушание музыки в начальной школе», а в Болгарии (где, кстати сказать, предмет называется «пение») вышел труд «Основные вопросы обучения пению в начальной школе», в котором есть специальная глава, посвященная тому, как надо учить детей слушать музыку. А вот книга, изданная в США, — «Развитие восприятия музыки в школе». Здесь наряду с произведениями других композиторов предлагается знакомить детей с пьесами из «Детского альбома» Чайковского, отрывками из балета «Щелкунчик», а в старших классах с темами из Шестой симфонии того же автора. Программы по пению в школах Канады включают, помимо названных сочинений, музыку Римского-Корсакова и Мусоргского. Во Франции школьники слушают отрывки из балетов И. Стравинского.

Некоторые противники слушания музыки не возражают против него вообще, а предлагают перенести такого рода занятия во внеклассное время. Но внеклассные занятия, как известно, необязательны, да и не всюду их можно организовать. Согласиться с таким вариантом — значит по существу изъять слушание музыки из школьных программ.

Высказывалось также предложение оставить эти занятия только в средней школе. Но такая последовательность в обучении (сначала с помощью пения развить слух, а потом уже слушать музыку) неизбежно приведет к формализму. Кроме того, именно в младшем возрасте очень важно разнообразить виды и формы работы.

Надо учесть и следующее: первые навыки слушания музыки ребята приобретают уже в детских садах (во всяком случае такой раздел есть в их программах). Целесообразно ли в младших классах школы искусственно прерывать этот процесс на несколько лет, сознательно тормозить развитие детей?

И еще: как быть с произведениями, написанными специально для младших ребят, например, с пьесами Чайковского и Шумана или Д. Шостаковича и Д. Кабалевского, со знаменитой симфонической сказкой «Петя и волк» С. Прокофьева, полюбившейся детворе во всем мире? (Не так давно пришло письмо из Англии от сельской учительницы, которая просила прислать эскизы русских национальных костюмов. Они нужны ей были для постановки музыкального спектакля «Петя и волк» — любимого произведения ее учеников). Ведь не в средней же школе их исполнять, не считаясь с возрастом детей.

Можно было услышать и такие возражения: мол, на уроке школьники часто слушают не столько музыку, сколько разговоры о ней. Что ж, так бывает. И это плохо. Но из-за недостатков преподавания не следует отрицать сам предмет. Если так рассуждать, то станет вопрос и об отмене пения. Ведь его тоже преподают подчас плохо.

Правильней было бы говорить здесь о необходимости более глубокой и разносторонней подготовки педагогов-музыкантов для школ. В настоящее время, когда этим занимаются многие учебные заведения вплоть до вузов, это вполне реальная задача.

Совсем абсурдными кажутся разговоры о том, что дети и так постоянно слушают музыку по радио

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Н. Гродзенская

И петь, и слушать

Содержание