Выпуск № 3 (316) | 1965 - страница 23

Действие может начаться с рефрена — симфонического эпизода в музыке и картины медленно ползущего сквозь ночь поезда. Так же медленно, в ритме движения поезда, в кадре сменяются лица дремлющих людей, спящего ребенка, о чем-то задумавшейся женщины, парней, играющих в карты. Наконец объектив останавливается на лице героя-рассказчика «от автора». Как бы вспоминая, начинает он: «Это был такой же, как этот, ночной "рабочий" поезд, который останавливался на каждой станции...» Рассказчик ничего не произносит, мы слышим его голос (мелодекламация) за кадром. И далее — на фото повествования «от автора» происходит действие: на одной из остановок в вагон входит плохо одетый старик и, расположившись на ближайшей к «автору» скамейке, развязывает свой мешок. Нарочито медленно развертывается действие, как бы подготавливая зрителя к предстоящему эмоциональному взлету. Старик, часто моргая слезящимися глазами, долго смотрит в окно. Потом взгляд его останавливается на «авторе», на пачке сигарет, торчащих у него из кармана. Все это идет пока что на фоне симфонической музыки и закадрового текста. Старик закуривает сигарету, предложенную ему «автором», и неожиданно закашливается. Просыпается и плачет девочка, мать пытается ее успокоить. А старик, только теперь заметивший ребенка, внезапно оживляется. И вновь в кадре его взгляд — уже потеплевший, оттаявший. Резким диссонансом ко всему облику старика звучит нежная, ласковая колыбельная, которую он поет незнакомой девочке.

На фоне звучащей в оркестре темы этой колыбельной «автор» начинает вновь свой рассказ (голос за кадром) о том, что песня эта удивила его, заставила повнимательнее присмотреться к старику, заставила разговориться с ним. Так узнал он эту историю. (Очевидно, этот рефрен, как и все последующие, будет основан на теме колыбельной. Кстати, теме этой можно будет придать соответствующую национальную характерность, в зависимости от национальности героя — итальянца, испанца, армянина и т. д.).

«Колыбельную эту старик не раз пел над кроваткой своей дочери. С семи лет воспитывал он ее один, без жены, безвременно сошедшей в могилу...» — этими словами можно будет завершить первый рефрен.

В кадре изможденное лицо старика. План меняется, и перед нами то же лицо, но молодое, сильное, волевое. Комната уютного домика, и уже над кроваткой своей дочери допевает шахтер свою колыбельную, начатую в поезде.

Первый эпизод — он полон счастья, солнца, радости. Наплывами одна короткая сценка сменяет другую: играет на лужайке девочка; работает в шахте герой; вот он, усталый, спешит домой, и девочка радостно бросается ему навстречу... А в музыкальном решении эпизода слышится песня, ариозо героя, на фоне которого одна сцена сменяет другую.

И вновь в кадре лицо старика, меняются планы, вобъектив попадают атрибуты ночного поезда — звучит музыкальная тема рефрена, и на фоне ее слышится голос рассказчика... Вероятно, не нужно стольже подробно разрабатывать и последующие эпизоды. Их точное решение подскажет каждому его фантазия. Нам лишь кажется, что эпизодов должно бытьеще примерно шесть: второй эпизод — это сцена со взрослой дочерью, мечтающей учиться в «настоящем колледже» (здесь, очевидно, возможны сольные вокальные эпизоды и дочери и отца, гордого за своего ребенка). Третий — «У ворот шахты»: после смены рабочие узнают, что хозяин купил новое оборудование (хоры, возбужденные речитативные реплики, монолог одного из рабочих, принесшего это известие...).

Четвертый эпизод — раздумья героя, озабоченного судьбой дочери, рассуждения о возможности сопротивления рабочих, упоминание о пистолете, которыю ему дали. Следующий, пятый, эпизод — сцена «У завала», завершающаяся трагической кульминацией (в музыке, очевидно, большую роль сыграют хоры и полифонический оркестровый эпизод).

Шестая сцена — тюрьма, в которую заточен шахтер. Здесь, по всей видимости, прозвучит его драматический речитатив. Финал сцены — сообщение о досрочном освобождении героя.

Наконец последний эпизод — «Больница». Трагическая весть. И опять симфонический фрагмент сможет передать весь накал чувств, обуревающих старика.

И вновь вагон, вновь в кадре крупно лицо рассказчика и суровый голос, звучащий за кадром. «Автор» ведет свое повествование, и мы уже на экране видим действие его рассказа — старик достает и прячет пистолет, собирает вещи... А рядом на коленях у матери безмятежно спит девочка.

Старик покидает вагон, и «автор» завершает свой рассказ. Все так же медленно тащится сквозь тьму ночной «рабочий» поезд, и за окном мелькают огоньки поселков. Объектив отъезжает от лица «автора», все больше деталей вагона появляется в поле зрения кинокамеры, все мельче они, и постепенно мы как бы выходим за пределы вагона. В кадре — хвост удаляющегося поезда. Звучит лейттема рефрена.

Конечно, совсем не обязательно разделять рефренами все эпизоды. Но конкретные возможности подскажет уже детально разработанное либретто телеоперы. В заключение хочется лишь добавить, что размеры этой телеоперы не должны быть велики: именно лаконизм, краткость и точность музыкальных и сценических характеристик придадут произведению необходимый эмоциональный накал.

Д. Ромадинова
Рисунки Г. Филипповского

Песни из цикла «Акварели»

Клены

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Песни из цикла «Акварели»

Клены

Содержание