Выпуск № 4 (305) | 1964 - страница 57

где начинают блистать всеми гранями тембровые краски вокального «оркестра» Исаковой! В ее тонком ощущении темпов прелестная смесь кокетства, лукавства, юмора и наперекор всему печальному — жизнерадостности. Редкий дар певицы — умение «заполнять пространство» в большом скачке (предположим, из среднего регистра в высокий) множеством звучащих обертонов, на гребне которых «всплывает» верхний звук (припев песни). И это делается так органично, что просто не думаешь ни о мастерстве Исаковой, ни об идеальной чистоте ее интонации.

А каким ароматом веет от исполнения испанской обработки «Звездочки» Д. Шостаковича! Особенно привлекательно передает певица припев серенады, подчеркивая игривые синкопы-импульсы.

Мне уже довелось однажды писать о цикле 3. Левиной на слова африканских поэтов в исполнении Исаковой. Интересно, что сейчас артистка поет его несколько по-другому. Скажем, «Святой остров». Еще ярче, выпуклее стал контраст между предельно сдержанным повествованием матери о замученном сыне и изредка прерывающими его отчаянными стонами. Огромной боли полон романс. Выразителен сам облик певицы с невидящими от горя глазами. И особенно страшен последний возглас: «Ахюй-э!» Вспоминается эпизод из японского фильма «Голый остров» — рыдание в голос «немой» матери над могилой умершего ребенка.

Большая свобода отличала и третий романс цикла, «Спой для меня». Артистка чаще пользовалась rubato, чаще применяла открытый звук, увеличила темп. И это, пожалуй, пошло на пользу — сделало героя песни более страстным, пылким, словом, более молодым...

Замечательный ансамбль составила с Исаковой пианистка Е. Брук. Вокальная программа, целиком посвященная современной советской музыке, — все еще не частый гость на эстрадах, и поэтому особенно желанный и приметный...

М. Нестьева

ВАЛЕНТИНА ЛЕВКО

В поэтичном и проникновенном искусстве Валентины Левко содержательность и живая выразительность сочетаются с виртуозной вокальной техникой. Серьезность ее исполнительских интересов и замыслов сказывается в выборе репертуара, в построении программ, в трактовках... На протяжении всего концерта в Большом зале консерватории Левко не покидает состояние творческой сосредоточенности, погруженности во внутренний мир людей, судьбы которых открываются ей в музыке. Ее достойным «соавтором» в этом исполнительском творчестве стал пианист Григорий Зингер — музыкант редкой чуткости и глубины.

Особенно близки артистке образы, созданные народной фантазией. Русские песни Д. Кабалевского, испанские песни де Фальи, итальянская песня «Эхо» (в обработке О. Респиги) — как различны они по содержанию, настроению, образному строю... И для каждой из них певица нашла особые исполнительские краски.

С затаенным волнением и драматизмом поет Левко сюжетно развернутую трагическую балладу «Сдумал-то муж жену сгубить». Первоисточником этого произведения, поразительного по силе эмоционального воздействия, послужила песня из сборника Е. Гиппиуса. Д. Кабалевский развил народную мелодию свободно и смело, придав песне масштабность, психологическую насыщенность и образность, картинность. Вторая песня, «Во слободке, во новой» (из того же сборника), светлая по колориту. В ней Левко подчеркивает мелодическую рельефность и привлекательный оттенок шутливости, народного юмора.

Оба сочинения, в которых композитор хотел передать свое восприятие «поэзии народной», написаны еще в 1945 году на конкурс, объявленный Радиокомитетом (песне «Сдумал-то муж жену сгубить» была присуждена первая премия), но на концертной эстраде песни, как ни странно, впервые прозвучали только сейчас!

Незаурядную способность к быстрому перевоплощению и драматической выразительности артистка проявила в исполнении вокального цикла де Фальи «Семь испанских песен». Ее теплый, своеобразный по тембровой окраске голос (меццо-сопрано) широкого диапазона с мягким и насыщенным грудным регистром и богатством оттенков особенно подходит к этим миниатюрам, словно овеянным горячим дыханием романтической Испании. Партия фортепиано, изобилующая множеством колоритных деталей, необычными гармониями, причудливыми каденциями, интереснейшими ритмическими рисунками, позволила Г. Зингеру проявить присущий ему тонкий артистизм: фортепиано то пело вместе с певицей, то уподоблялось гитаре с ее ритмической живостью и звонкостью красок, то звучало мощно, как оркестр, а временами приобретало почти речевую выразительность.

Много душевных сил и художественного мастерства вложили исполнители и в первое прочтение новых романсов — «восьмистиший» Д. Кабалевского на стихи Р. Гамзатова, напи-

санных композитором специально для Левко. Среди них хочется выделить первую триаду: «Где, горянка, твои наряды?», «У юноши из нашего аула» и «Как много было юношей лихих». Все они говорят о горе, принесенном войной, все исполнены душевной тревоги за счастье людей и поэтому особенно волнуют. По-своему привлекательны и лирическое размышление «Сердце, которое любит», и юмореска «Как живете-можете?». Романсы Д. Кабалевского лаконичны по форме и выразительным средствам, проникнуты поэтичностью видения мира.

Большое впечатление оставили итальянская песня «Эхо», ария из «Бразильской бахианы» № 5 Вилла-Лобоса, с ее выразительным вокализом, и романсы Респиги, особенно драматичный диалог «Если все же он вернется», овеянный тихой печалью. Чувство художественной меры, умение избегать ложного пафоса проявились в исполнении речитатива и арии Клитемнестры из оперы Танеева «Орестея», в песне и гадании Марфы из «Хованщины» Мусоргского. Проникновенно спела Левко романсы Рахманинова «Она, как полдень, хороша» и «Давно в любви отрады мало».

Исполнительская культура певицы радует и внушает большие надежды. Следуя прекрасным традициям русской вокальной школы (и прежде всего Н. Обуховой и М. Максаковой), Левко настойчиво ищет собственную дорогу в искусстве. Нет сомнения в том, что вскоре артистка победит вполне естественное для молодой певицы волнение, некоторую скованность (это ощущалось в начале концерта) и обретет полную свободу творчества, которую приносит зрелое мастерство.

Н. Шумская

ЛЮДМИЛА ФИЛАТОВА

В концерте (Малый зал консерватории) Филатовой исполнялись произведения Баха, Вольфа, Брамса, Малера и Шуберта. Продуманность и стилистическая законченность этой программы может служить примером для тех, чей концертный репертуар часто представляет собой случайно объединенные пьесы.

Москвичи помнят Филатову по Первому всесоюзному конкурсу им. Глинки. Занявшая первое место певица покорила аудиторию прекрасным голосом и высокой музыкальностью. Рецензируемый концерт — свидетельство растущего мастерства артистки. Это был один из тех вечеров, когда вдохновение исполнителей увлекает зал и делает публику как бы участницей «событий» каждого сочинения. Так было в «Девичьей песне» Брамса, и в «Голубых глазах» Малера, и в «Цыганке» Вольфа, и в «Почте» Шуберта, и в ариях и романсах, исполненных сверх программы.

Филатовой особенно близки произведения с контрастными сопоставлениями, с широким развитием. Каждый новый образ находил свое выражение в слове, интонации, тембре, в самом облике артистки. Вот «Смерть и девушка» Шуберта. Тембральное разнообразие, раскрывающее трагический диалог, подчеркивается зрительно: Девушка в своей борьбе вся устремлена вперед; Смерть, неумолимо неподвижная, статична...

В «Серенаде» Брамса — выразительные краски для каждого эпизода: нежные пастельные тона поэтического пейзажа в экспозиции, мужественные фразы студентов, взволнованные реплики героини, и во всем этом благородное изящество. Поэтичностью была отмечена и трактовка «Полевой розочки» Шуберта и «Оды Сафо» Брамса.

Артистка прекрасно владеет словом. В таких эмоционально приподнятых сочинениях, как «На чужбине» и «Садовник» Вольфа, отдельные детали текста благодаря значительности, с какой их передает артистка, становятся образами, определяющими светлую тональность всего произведения...

Филатова стремится исполнять сочинения зарубежных авторов на языке оригинала (на немецком языке были спеты Бах и Шуберт). Это, разумеется, похвально. Но тут еще необходимо работать не только над точностью, но и свободой произношения.

Прекрасная пианистка Е. Антик является едва ли не единственным педагогом молодой артистки и начала заниматься с ней еще в самодеятельном коллективе Ленинградского университета. С тех пор работа не прекращается ни на один день, и такое содружество приносит замечательные результаты. Л. Филатова и Е. Антик — это превосходный дуэт одинаково мыслящих музыкантов, ансамбль, который пока встречается не очень часто.

А. Т.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Нестьева

Н. Шумская

А. Т.

Содержание