Замысел молодого автора — дать музыкальную интерпретацию одноименной серии рисунков Бориса Пророкова — может вызвать лишь всяческое одобрение. Можно еще отметить хорошее знание оркестра. Но как трафаретен сам образный строй произведения, его драматургия, весь ход мысли композитора! По сути, в музыке есть лишь механическое противопоставление конвульсивных взрывов — полной прострации. Эстетика динамичных контрастов, присущая лучшим образцам искусства — и классического и современного реалистического, подменена здесь откровенной иллюстрацией «крайних состояний» человеческого духа. Что же в результате? В результате утрачено самое важное, что трогает в полотнах Пророкова: переживания простого человека, страстно любящего жизнь, всем сердцем отвергающего насилие, смерть, войну. Можно предположить, что начинающему музыканту захотелось продемонстрировать свое возросшее техническое умение. Но это чисто внешняя и, по существу, формальная задача отодвинула на второй план сложную идейную проблему, обеднив впечатление от интересно задуманной сюиты.

В творчестве некоторых молодых композиторов тревожат настойчивое тяготение к условно символической манере, боязнь прямых и ясных реалистических решений. Все еще встречающаяся односторонняя приверженность к умозрительно абстрактному музицированию неизбежно приводит к замкнутости, искусственной изолированности от волнующих проблем эпохи. Все это, в конечном счете, связано с известными пробелами в мировоззрении молодых музыкантов, с их социальной незрелостью.

С другой стороны, и растущий интерес многих авторов — и молодых и опытных — к жанрам оратории, кантаты, вокальной симфонии особенно настойчиво выдвигает перед ними целый комплекс сложных мировоззренческих проблем. Ведь обращение к этим жанрам с предельной наглядностью показывает, способен ли композитор к активному драматургическому мышлению, может ли он чутко услышать прочитанные стихи, по-своему обобщить идеи любимого стихотворца, дать им собственное, вполне оригинальное художественное освещение. Иначе музыка превращается в некий иллюстративный довесок к тексту, не выдвигая каких-либо значительных идей...

Нетрудно объяснить отмеченные творческие болезни определенными недостатками школы, серьезными пробелами в системе консерваторского обучения. В классах сочинения, как видно, недостаточно остро ставятся вопросы художественного мировоззрения, вопросы идейно-эстетические. А ведь главное для молодого творца уметь осваивать мир музыкальными средствами, образно мыслить, утверждать высокие идеалы, чувствовать себя гражданином, трибуном, музыкальным воспитателем масс. К сожалению, молодые музыканты на практике часто очень слабо выполняют эти почетные задачи, ибо их собственное художественное мировоззрение оказывается шатким и туманным, даже при наличии отличных отметок в дипломе.

Естественно, что наша общественность выказывает тревогу и озабоченность создавшимся положением. Отрадным фактом явилось в этом отношении январское заседание объединенного секретариата Союзов композиторов СССР и РСФСР, на которое были приглашены руководители Московской консерватории, работники Министерства культуры, представители музыкальной прессы. Состоялся большой разговор по вопросам воспитания молодых композиторов в стенах вуза, выдвинутым, в частности, и на страницах нашего журнала. Среди намеченных конкретных мероприятий особенно перспективным представляется решение секретариата систематически проводить творческие встречи со студенческой композиторской молодежью.

Почин этот достоин распространения. Республиканским союзам композиторов и их отделениям хорошо было бы также установить тесный контакт с кафедрами композиции музыкальных вузов.

Сила социалистического искусства — в глубокой, неразрывной, почвенной связи с жизнью. Именно в гуще жизни, в сложной и богатой общественной практике формируются характер и мировоззрение советского музыканта — творца немеркнущих художественных ценностей и воспитателя человеческих душ. Только такому художнику — духовно зрелому и идейно вооруженному — дано стать подлинным певцом прекрасного коммунистического завтра.

НА СМОТРАХ И ПЛЕНУМАХ

Ю. Корев

Вместо выступления

Заметки эти — первые впечатления о прошедшем смотре творчества москвичей. Первые, беглые, общие. И это само по себе бывает обидно композиторам: они тратят на каждую крупную работу — будь то симфония или кантата, соната или вокальный цикл — уйму времени, сил, вдохновения, а критик «с налету» — «пришел, послушал, написал». Но ведь слушатель тоже часто выносит свой приговор сочинению после первого знакомства. Правда, он и не считает свой отзыв о музыке неоспоримым, единственно правильным (чем, к сожалению, до недавнего времени грешили в нашей среде). Условимся — с такой же точки зрения написаны и эти заметки. И хочется верить, пришло время, когда никто не сочтет критический отзыв о своей музыке выражением личного недоброжелательства или тем паче неуважения к творческому труду товарища...

Добавлю еще одно. В смотре участвовали представители самых разных поколений композиторов. Он охватил около трехсот произведений, большинство из них исполнялось впервые, и продолжался без малого месяц (отчитывалась московская организация за два года своей деятельности, прошедшие после XXII съезда нашей партии). Поэтому представляется возможным написать лишь о нескольких произведениях симфонического и камерного жанров. Задача всесторонней оценки того, что создали в напряженных творческих исканиях композиторы столицы за истекшее время, — дело будущей повседневной критической деятельности.

У каждого, кто посещал концерты смотра, осталось, вероятно, какое-то одно, самое сильное, самое светлое воспоминание о первой встрече с чем-то настоящим и красивым. Но мнения многих, вероятно, сойдутся на Арии для скрипки со струнным оркестром Германа Галынина.

Верно, премьера ее ожидалась с особым волнением. Музыканты знали, что этому талантливейшему композитору многие годы мешала работать тяжелая болезнь. Огорчало и то, что до

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НА СМОТРАХ И ПЛЕНУМАХ

Ю. Корев

Вместо выступления

Содержание