Международный калейдоскоп

АМЕРИКАНСКАЯ ШОПЕНИАНА

«Шопен родился в 1810 и умер в 1849 г. Европа была изумлена его композиторским и пианистическим гением. На протяжении своей короткой жизни Шопен, подобно Байрону, являлся олицетворением европейского романтизма.

Водка, что значит маленькая вода, повсюду считается типично русским напитком. Однако в действительности русская водка известна лишь в Восточной Европе, польская же водка признана наилучшей и наичистейшей из всех водок. В ней есть что-то от самого Шопена — вся мощь и богатство славянской души, ибо польская водка, как и музыка Шопена, выросла из польской культуры».

Любой американец может приобрести эти «ценные» сведения, уплатив стоимость бутылки импортной польской водки (мы привели точный перевод текста, помещенного на этикетке). Там же названы и авторы этого музыковедческого шедевра: английская фирма «White, Favell Vintners, LDT, London».

Нельзя не присоединиться к возмущению редакции польского журнала «Рух музычный», из которого мы узнали о столь беспрецедентном надругательстве над национальной музыкальной культурой.

ВАРИАЦИИ СО СКРИПОМ

Конкретная музыка 1963 года достигла неслыханных (в полном смысле этого слова!) рубежей. Неисчислимые возможности, открывающиеся перед современным симфоническим оркестром, продемонстрировал в своем последнем произведении французский композитор Пьер Анри. Это «Вариации для двери и вздоха» в двадцати шести частях (продолжительность пятьдесят минут). Они построены на трех основных музыкальных моментах:

1. Человеческий вздох (магнитофонная запись).

2. Вибрация механической пилы.

3. Скрип двери, открывающейся и закрывающейся от дуновения ветра (магнитофонная запись, сделанная на заброшенной загородной даче).

«Скрип двери, — заявил композитор, — вносит много нового и свежего в конкретную музыку и сокровищницу мировой культуры вообще». Подумать только, на протяжении веков сколько скрипело в разных странах и домах дверей и никто не удосужился использовать эти божественные звуки! Лишь с появлением упомянутого сочинения Пьера Анри дверь во всем ее звуковом многообразии заняла, наконец, подобающее ей почетное место в симфоническом оркестре (группа деревянных). Теперь палитра оркестровых красок значительно обогатится. Подумаешь, флейта — чем она лучше табуретки или доски для резания хлеба? А гобой? Настоящий «конкретный» музыкант напи-

шет музыку и для стульев, сервантов, книжных полок. О комодах уже не приходится говорить. Кларнеты и фаготы с легкостью можно заменить ножками от шкафов, бочками, в крайнем случае письменными столами и отдельными их ящиками. Все зависит от изобретательности композитора и уровня техники исполнителя.

«Предстоят времена, — иронизирует Жак Лоншан в парижской газете “Монд”, — когда люди будут говорить не: “Какой великолепный тон у этого Страдивариуса!” или: “Стенвей звучит лучше, чем Бехштейн”, а: “Какой мелодичный скрип у этой двери!” или: “Вы улавливаете эмоциональные различия в скрипе дубовых и фанерных дверей?”!»

По материалам «Монд»

ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО

Не найдя ничего достойного внимания в повседневной действительности, другой француз, Морис Жарр, отправился искать вдохновения...у пациентов клиники для душевнобольных. Там он нашел, к чему столь страстно стремился. Записанная больными на отдельных клочках бумаги абракадабра положена им на музыку, а симфонический оркестр радио Страсбурга недавно исполнил «Кантату» Мориса Жарра на фестивале.

«Я сочетаю, — утверждал автор, — изобразительное искусство с музыкой и пишу не просто партитуру, а партитуру-картину». И действительно, «Кантата» Жарра могла бы демонстрироваться на любой выставке абстракционистов: ноты выведены яркими красками, причем интенсификация звука обозначается посредством увеличения красочного пятна. Выглядит это как пестрое абстрактное полотно. Читать опус можно справа налево или слева направо — безразлично, а истолковывать — абсолютно произвольно. Во время первого (и, по всей вероятности, последнего) исполнения партитура (она же картина) висела для вдохновения над оркестром. Хор по своему усмотрению декламировал, пел, речитировал или молчал. Дирижер Шарль Брук тоже не был связан композиторским замыслом: ведь Жарр заявил, что его опус можно интерпретировать «по меньшей степени в пяти тысячах разнообразных вариантах».

Общение с сумасшедшими явно не сошло даром композитору.

Злые языки в Страсбурге утверждают, будто бы в палату буйных городской клиники для душевнобольных поступили два новых пациента. В их историях болезни значится одинаковый диагноз:

Маниакальное состояние. Быстро прогрессирующий кретинизм.

Мозговые галлюцинации — утверждают, что выступали на музыкальном фестивале в Страсбурге.

Заключение врачей: больны неизлечимо.

Лечение: холодные души; никаких упоминаний о музыке во избежание новых приступов бешенства.

По материалам французского еженедельника «Ар»

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Международный калейдоскоп

АМЕРИКАНСКАЯ ШОПЕНИАНА

ВАРИАЦИИ СО СКРИПОМ

ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО

Содержание