месте у многих исполнителей. Симфоническое действие развертывалось все ярче, «Скрипичное» скерцо сменялось маршем «духового оркестра», стремительные вариации уступили место торжественному, полному генделевского величия восьмому этюду. С подъемом провел пианист и последние части произведения (в десятом этюде педализация показалась излишне густой).

И в «Симфонических этюдах», и в Ноктюрне Шопена Оборин смело вводит звуковые сопоставления большого масштаба. Так, после страстно-тоскующей, сыгранной на едином дыхании первой части Ноктюрна последовал умиротворенный хорал (начало трио); взволнованная «дрожь» октав привела к бурному ликованию: безысходная обреченность была в заключительном монологе.

Оборин впервые включил в свою программу Прелюдию и Фугу ми минор Шостаковича. И здесь порадовали интересные находки: органность в Прелюдии, интонационное разнообразие в фуге (хоровое пение или одинокие «говорящие» голоса).

«Премьерой» оказались и Десять прелюдий Дебюсси (хотя некоторые из них Оборин и раньше играл). Трудно сказать, что больше удалось артисту. Чудесны были отголоски хабанеры и причудливый орнамент в прелюдии «Ворота Альгамбры». Слушая прелюдию «Затонувший собор», вспоминаешь «Картинки с выставки» Мусоргского, в которых Оборин показывает незабываемые образцы звуковой росписи. Предельное pianissimo помогало передать призрачные блики в прелюдии «Терраса встреч при свете луны». И в других пьесах исполнитель достиг глубины и высокого пианистического совершенства. Хотелось бы услышать весь цикл Дебюсси в интерпретации нашего выдающегося художника...

М. Смирнов

«Бородинцы» играют современную музыку

В двух концертах квартета им. Бородина (3 ноября, зал Института им. Гнесиных и 17 ноября, Малый зал консерватории) исполнялись: Второй квартет Б. Чайковского, Третий М. Раухвергера, Фортепианный квинтет М. Вайнберга, квартеты Барбера, Бриттена, Шимановского, три пьесы Стравинского (1914), Фортепианное трио Равеля. Восемь произведений, из них три премьеры! Этот щедрый подарок слушателям мог показаться нерасчетливым: не отразится ли такая расточительность на восприятии? Но интерпретация была столь совершенной, а музыка так интересна, что хотелось слушать еще и еще. «На бис» артисты повторили пьесы Стравинского, части из квартетов Б. Чайковского и Шимановского, Скерцо из Квинтета М. Вайнберга...

Квартет Б. Чайковского — мастерски написанное сочинение, глубокое по мысли, проникнутое одухотворенной лирикой. Ясному восприятию музыки, современной по языку, способствуют четкость формы, логичность развития. Первая часть (Moderato) в форме сонатины основана на контрастных темах — драматичной и созерцательной, «затаенной». Очень хороша вторая часть (Allegro) — стремительное скерцо, требующее виртуозной ансамблевой техники. Его основной образ отличается упругостью ритма, неудержимым движением. Как в калейдоскопе сменяются эпизоды: то драматические, резкие, то причудливые, ритмически сложные, чередуясь с главной темой, всякий раз появляющейся в изменении, в развитии. Красочная инструментовка, стихия движения — все это поистине увлекательно. Но так же интересна и третья часть (Largo), где господствует мелодия, прекрасная и чистая. Солирует скрипка, ее сменяет полнокровное пение виолончели, и снова светло и выразительно звучит скрипка... Красота и свежесть гармонического строя, благородный вкус, глубина и искренность чувства, дыхание настоящей поэзии, в которой нет ничего показного, внешнего, — вовсем этом раскрывается духовное богатство художника. Финал написан в сонатной форме. И здесь музыка сохраняет лиризм, присущий всему произведению. Этому способствует и необычное смещение смысловых, эмоциональных функций двух основных тем. Главная тема — вопреки обыкновению — более спокойна, тогда как побочная — энергична, пульс ее подвижен. Вся часть как бы единая волна, достигающая вершины в ритмически острой разработке и постепенно спадающая в репризе и коде. Спад, этот очень впечатляющ: одновременно звучат интонации двух основных тем финала, движение замедляется, игра агсозаменяется pizzicato, возникают паузы, все сопровождается общим diminuendo... 

В Квартете М. Раухвергера есть искренняя взволнованность, ясная, «открытая» мелодичность, большое внутреннее единство (оно подчеркнуто и монотематизмом: основная тема первой части пронизываетвсе произведение). Интересно, что монотематизм вовсе не сковывает творческой фантазии композитора: все три части Квартета контрастируют друг другу. Особенно ярко это проявляется в Финале: после задумчивой первой части и изящной вальсообразной (хотя и не в метре вальса) лирики второй музыка внезапно приобретает драматический, возбужденный характер, вызывая ощущение внутренней взволнованности.

О Фортепианном квинтете М. Вайнберга наша пресса уже писала. В пяти его частях раскрывается целый мир значительных мыслей, больших: чувств. Мужество и нежность, сарказм и энергия — все это выражено с предельной яркостью. Жаль, что это великолепное сочинение, созданное еще в1945 г., за семнадцать лет было исполнено... три раза! Впервые услышали москвичи Второй квартет Шимановского и Квартет до мажор Бриттена. Трехчастный квартет Шимановского покоряет необыкновен-

ным изяществом, какой-то почти нереальной, трепетной импрессионистичностыо музыки, тончайшими сменами настроений. Квартет Бриттена, также трехчастный, не менее интересен. В нем доминируют светлые тона, ясное диатоническое начало. Таковы небольшие первая часть, словно пронизанная спокойным ровным светом, и Скерцо (Vivace), музыка которого оставляет, пожалуй, наиболее сильное впечатление. Стремительность движения, энергичные возгласы, внезапные смены forte и piano в крайних разделах, танцевальный средний эпизод — все красиво и увлекательно. Глубока по мысли, масштабна последняя часть, Чакона, где преобладает созерцательное настроение. От всего произведения веет душевным здоровьем, оптимизмом.

B небольшой рецензии невозможно подробно остановиться на каждом сочинении, прозвучавшем в ноябрьских концертах «бородинцев». Публика одинаково горячо принимала и Квартет фа диез минор Барбера с прекрасным Adagio — второй частью, и остроумные изобретательные миниатюры Стравинского, и трио Равеля, насыщенное упоительным жизнелюбием.

Как всегда, игра «бородинцев» захватывала музыкальностью, красотой звука и ансамблевой четкостью. Все соло были выразительны, естественны. Порой «бородинцы» буквально ошеломляли тембровыми находками. Так, в Adagio Барбера, играя почти без вибрации, «белым» звуком, они добиваются подлинно органного звучания. Невесомость, призрачность звука в первой части Квартета Шимановского поразительны, также и оркестровая мощь, достигнутая в кульминации Largo из квинтета Вайнберга... Пианистка Д. Едлина ни в чем не уступает своим партнерам в трио Равеля — Р. Дубинскому и В. Берлинскому. Она обладает ценным чувством ансамбля, ее технический аппарат незауряден. М. Вайнберг немало способствовал успеху своего квинтета, мастерски сыграв фортепианную партию.

Г. Шантырь

Гастроли зарубежных музыкантов

Югославская музыка

Этот интересный концерт состоялся в дни национального праздника народов Югославии — годовщины освобождения от фашистского ига. В разнообразной и содержательной симфонической программе исполнялись произведения шести авторов.

Из сочинений выдающегося представителя старшего поколения югославских композиторов Йосипа Славенского (1896–1955) прозвучали четыре части из сюиты «Балканофония» (1927). Здесь широко использованы народные темы, которые, по словам Славенского, «представляют все многообразие населяющих Балканы народов, их пестроту и силу, героическую мощь и веселье». Написанная просто, доходчиво, сюита произвела самое благоприятное впечатление. К числу наиболее известных произведений Петара Коньовича, «патриарха» современных югославских композиторов (р. 1883 г.), принадлежит одна из четырех его опер — «Коштана». Исполнялось свежее и своеобразное по музыке интермеццо «Каштановый лес», соединяющее пятую и шестую картины этой оперы.

Симфоническая поэма «Белая краина» Марьяна Козины (р. 1907 г.) — одна из частей его симфонической тетралогии. Это музыкальный пейзаж той части словенской земли, которая была раньше остальных освобождена и, как говорит композитор, «врачевала раны и давала новые, свежие силы. Под знаком первой свободы прошла чудесная весна в молодой зелени леса. Пение птиц, вид долины, сияющей солнцем, цветами, — все это оставляет глубокое впечатление». Музыкальный язык «Белой краины» традиционен, но партитура написана мастерски, а лирические высказывания автора подкупают искренностью.

Большой интерес представил «Concerto giocoso» для камерного оркестра Милко Келемена (р. 1924 г.), виднейшего музыкального деятеля Хорватии, председателя широко известных международных фестивалей современной музыки в Загребе. «Concerto giocoso» несколько напоминает о Стравинском и Бартоке. Но, приближаясь в отдельных моментах к атональности, композитор в основном прочно опирается на устойчивые ладовые центры. В этом произведении много юмора, молодого задора, энергичного движения. Все детали выписаны в партитуре с большой тщательностью и остротой.

Душан Радич (р. 1929 г.) учился в Белградской музыкальной академии и завершил свое образование в Париже у Мийо и Мессиана. Среди его сочинений опера, балет, Симфониетта, три кантаты. «Симфоническая картина» — первая часть задуманной автором симфонической трилогии. Музыка «Картины» сложна, но в ней нет нарочитой «придуманности» и стремления поразить слушателя изощренностью музыкальной речи. Талантливость молодого композитора несомненна. Едва ли не наибольший успех в программе имела эмоциональная и строгая «Траурная музыка» Приможа Рамовша (р. 1921г.); он окончил Музыкальную академию в Любляне, совершенствовался в Италии у А. Казеллы и Г. Петрасси. У Рамовша три симфонии, Симфониетта, два фортепианных концерта, камерные произведения. «Траурная музыка» — цикл из шести частей, следующих одна за другой без перерыва. Он написан в 1955 г. на смерть матери. Это произведение, очень простое и ясное, произвело большое впечатление на слушателей.

Дирижер Арвид Янсонс и оркестр Московской филармонии провели программу на высоком художественном уровне. Перед началом концерта секретарь Союза композиторов СССР Ро-