Выпуск № 5 (282) | 1962 - страница 37

рить представление о пропаганде мелодии гимна. Возьмем, к примеру, распространявшиеся в 1905 году в виде листовок отчеты о деятельности Самарского комитета РСДРП. В одной из них мы читаем об издании в июле гектографированного сборника революционных песен, открывавшегося «Интернационалом» — «Песни борьбы» (753 экз.)¹. В другой — по разделу «Агитационно-пропагандистская деятельность» — сообщение о выпуске 6 гектографированных писем с нотами (по 100 экз. каждое), в числе которых (наряду со «Смело, товарищи, в ногу», «Варшавянкой», «Марсельезой», «Вы жертвою пали...», «Красное знамя») упоминается «Интернационал».

О нелегальном печатании и распространении нот «Интернационала» свидетельствует и обвинительный акт по делу участников Виленской военно-революционной организации РСДРП. В описи «литературы преступного содержания», обнаруженной в августе 1906 года при их обыске, наряду с другими большевистскими листовками и прокламациями, нелегальными газетами «Казарма», «Солдатская жизнь» и др. мы читаем: «...27/ 27 бланков открытых писем с отпечатанными на обратной стороне нотами и текстом песен революционного содержания "Варшавянка" и "Интернационал"...»².

Уже в эпоху первой революции большая, разносторонняя работа большевистских организаций по пропаганде «Интернационала» начала приносить реальные плоды.

«...Из года в год и чем дальше, тем грознее растет армия рабочих, все с большей смелостью и гордостью взвивается на площадях красное знамя в первомайский праздник, все громче и громче раздаются звуки международного гимна рабочих — "Интернационала"...», — писала в мае 1906 петербургская большевистская «Волна»³, непосредственно руководимая Лениным.

Большевистские газеты 1906–1907 гг. приводят ряд конкретных примеров грозного звучания «Интернационала» на рабочих демонстрациях,

_________

¹ Летом 1906 г. этот cборник был переиздан Самарским комитетом РСДРП уже типографским способом, тиражом 5000 экз. Следует отметить, что «Интернационал», открывавший сборник, был напечатан в редакции, отражавшей те поправки, которые внесло в текст А. Коца массовое исполнение русскими рабочими. Начало второго куплета гласило: «Весь мир насилья мы разрушим...» (а не «разроем»).

² Cб. «Революция 1906–1907 гг. в Литве», Вильнюс, 1961 г., стр. 455.

³ «Волна» от 5 мая 1906 г., № 9.

причем не только в Москве и Петербурге, но и в Прибалтике, в Поволжье; на Украине.

Уверенно пели «Интернационал» на русском и латышском языках рижские рабочие на маевке пятого года. О ней рассказывалось, в частности, в первом номере ленинского «Пролетария» (Женева) : «...пели Марсельезу, Варшавянку, Интернационалку. Затем евреи пели Ди швуе, а латыши свою какую-то песню. Дождь, как на зло, лил до двух часов ночи. Все перемерзли, мокрые, но духом никто не падал, все говорили: "Ничего, больше социал-демократов вырастет! Будет время, — и мы будем свое 1-е мая в залах справлять!»¹.

Не менее показательны факты распространения в те годы «Интернационала» среди солдат и матросов. В отделе рукописей Библиотеки им. В. И. Ленина хранится драгоценное собрание писем и записок участников севастопольского восстания, любовно собранных и переданных в библиотеку их защитником — И. П. Корженевским. Перебирая эти материалы, с чувством глубокого волнения всматриваешься в небольшой вырванный из ученической тетради линованный листок, на котором не привыкшей к чистописанию рукой старательно записан текст «Интернационала» — по всей видимости, любимейшей песни участника севастопольского восстания пятого года, матроса 35 экипажа Дмитрия Щибраева. И не только его. Характерна поправка, внесенная восставшими матросами в припев. Вместо обобщенного «Воспрянет...» они пели конкретно-действенное, отвечавшее их сегодняшней задаче: «Восстанет род людской!»

В фондах Библиотеки им. В. И. Ленина хранится и матросский рукописный сборник революционных песен и стихотворений. Его составил и собственноручно переписал другой участник восстания — минно-машинный квартирмейстер, член Совета матросских и солдатских депутатов, непосредственно руководивший захватом контр-миноносца «Свирепый», Ив. Ив. Штрикунов, который так же, как и Щибраев, приговорен был царским судом к двадцатилетней каторге. В этом сборнике, представляющем неоценимый интерес для историка русской революционной песни (достаточно сказать, что он содержит 37 песен, в том числе и таких ныне малоизвестных, как «Дрейфус», «Шмидт», «Очаков» и др.), одна из самых первых записей — тщательно, любовно выписанный «Международный гимн (Интернационал)». И в той же редакции: «Восстанет...»².

_________

¹«Пролетарий» от 14 мая 1905 г., № 1.

² Отдел рукописей библиотеки им. В. И. Ленина, ф. 218, ком. 560, ед. хр. 21 и 22.

Как видно, хотя в годы первой революции, согласно многочисленным свидетельствам, популярнейшей песней была «Марсельеза», передовые бойцы революции все чаще начинали брать на вооружение международный гимн Потье–Дежейтера–Коца. И, как всегда, немаловажную организующую роль в пропаганде этого гимна среди матросов и солдат играли агитаторы-большевики, большевистская печать. Недаром в специальном приложении к первому же номеру нелегальной севастопольской газеты «Солдат» (весна 1906 года) был напечатан полный текст «Интернационала».

Подъем революционного движения в годы, предшествовавшие Октябрю, неотделим от триумфального шествия «Интернационала» по рабочим окраинам. В статье «Развитие рабочих хоров в Германии», написанной для «Правды» вслед за статьей о Потье, Ленин безоговорочно утверждал: «...никакие полицейские придирки не могут помешать тому, что во всех больших городах мира, во всех фабричных поселках и все чаще в хижинах батраков раздается дружная пролетарская песня о близком освобождении человечества от наемного рабства» (Соч., 5 издание, т. 22, стр. 276).

Волна бурных первомайских демонстраций, прокатившихся вслед за тем в России и за рубежом, подтвердила это предвидение. О пении петербургскими рабочими «революционных песен с громкими призывами к революции» писал тогда Ленин в статье, так и озаглавленной: «Маевка революционного пролетариата» (Соч., 5 издание, т. 23, стр. 297). Сообщая о праздновании Первомая, «Правда» в свою очередь характеризовала грозный, ободряющий смысл звучания на этих демонстрациях «Интернационала».

«...По случаю праздника Вознесения полиция запретила в черте города петь; по особому распоряжению Гельсингфорского полицмейстера Русскому отделению Гельсингфорского рабочего союза было запрещено нести свое знамя и петь даже за городом. Как только перешли мост, границу города, раздались Мощные звуки "Интернационала", которые не прекращались во все время дальнейшего шествия... Несмотря на проливной дождь, в шествии участвовало 10.000 человек»,— писал старый большевик А. Шотман в «Правду» из Гельсингфорса.

Рядом письмо из Женевы: «...Могучей волной из конца в конец прокатывается подхватываемый то там, то здесь международный рабочий гимн: "Интернационал"»¹.

_________

¹ «Правда» от 24 апреля 1913 г.

Под рубрикой «За рубежом» «Правда» печатает заметку, озаглавленную «Солдаты пели "Интернационал"»: «...Бельфор. В казарме 35-го пехотного полка солдаты прогуливались по двору с пением "Интернационала". Полковник собрал полк и упрекнул в дурном поведении зачинщиков, которые были затем арестованы»¹.

То ли было, однако, в России...

Майские номера «Правды» из года в год пестрят своеобразным «мартирологом»; под «стандартными» заголовками «Аресты», «Отголоски 1-го мая» газета рассказывает в хронике рабочей жизни, во что обходится русским пролетариям такого рода «дурное поведение» — пение «Интернационала» и других революционных песен на демонстрациях.

Немалую организующую роль в распространении среди пролетариев «Интернационала» и других песен борьбы играли рабочие хоровые кружки, которыми нередко руководили умудренные жизнью «запевалы» — агитаторы-большевики. С их помощью гимн обретал жизнеспособность, популярность у широчайших масс народа. Народ, самый тщательный и вдумчивый из редакторов, каких знает песня, нередко вносит и в музыку, и в текст ряд характерных уточнений. Не миновала эта «корректура» и «Интернационала». Уже не раз отмечалось своеобразное переинтонирование его напева в быту и борьбе русских пролетариев. Еще в годы первой революции мелодия «Интернационала», ритмизованная у Дежейтера на две четверти и впитавшая, без сомнения, живую традицию бодрых, скорых маршей и задорных песен времен французской революции 1789 года (типа «Карманьолы» или «Ça ira»), начала приобретать у нас «более широкий распев, гимническую поступь»². Окончательное выражение это нашло в общепринятом теперь четырехчетвертном размере гимна. И хотя в первых нотных изданиях «Интернационала» указывалось «tempo di marcia», «Allegro moderato», «бодро» (что сохранялось и в ряде публикаций 1917–1919 гг., воспроизводивших дооктябрьские записи), безыменный «корректор», народ, уверенно и целеустремленно менял его ритмический склад. Он все более подчеркивал тот «грозный смысл рабочего гимна», который был услышан Горьким в звучании «Интернационала» на демонстрациях семнадцатого года (см. «Жизнь Клима Самгина»). И не случайно в самой ранней из обработок «Интернационала», сделанных после октября 1917 года, — гармонизации А. Кастальского (для сме-

_________

¹ «Правда» от 8 1913 г., № 104.

² Впервые отмечено М. Друскиным.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание