Выпуск № 10 (275) | 1961 - страница 35

положил в основу фортепьянной пьесы, а затем использовал ее в качестве главной темы своей известной симфонической поэмы «Тассо». В Неаполе Лист черпал темы для многих фортепьянных произведений из мира быстрых тарантелл и певучих канцонетт.

Весть о наводнении в Будапеште 1838 года вновь пробудила в Листе патриотические чувства. В письме, отправленном из Венеции в 1838 году, мы читаем: «Мое намерение — дать в Вене два концерта: доход с одного пошел бы в помощь моим соотечественникам, доход с другого покрыл бы мои дорожные расходы, а потом, в одиночестве, пешком, с котомкой на спине я посещу самые отдаленные, запущенные уголки Венгрии». Трудно предположить, какое бы направление приобрело искусство Листа, если бы этот план осуществился. Но этому не было суждено сбыться. Вместо предполагаемых двух концертов Листу пришлось дать в Вене десять концертов на протяжении одного месяца. С этого начались непрерывные, без всякого отдыха, концертные турне.

Спустя почти двадцать лет, после отъезда из Венгрии в декабре 1839 года, Лист вновь ступил на родную землю. Он давал концерты в городах: Пожонь и Пешт, Дьёр и Шопрон. Свое национальное чувство Лист стремился выразить в исполнении венгерских мелодий, взятых из венгерской инструментальной музыки. Среди них ярко выделялся музыкальный символ национальных стремлений венгерского народа к свободе: марш Ракоци, который Лист назвал «венгерской Марсельезой». Бурный успех сопровождал исполнение Листом в Венгрии своего переложения этого марша для фортепьяно. Имперская цензура запретила его издание, которое было осуществлено значительно позднее. В окончательном виде этот марш мы слышим в Пятнадцатой рапсодии.

Последующие пианистические триумфы Листа происходили на территории, диагонали которой простирались от Москвы до Гибралтара, от Шотландии до Украины. В Лондоне он импровизирует фантазию на английский гимн, в Петербурге — на тему русской мазурки. Подобные факты — жест благодарности артиста восторженно принимавшей его публике. Но даже и в этих случаях можно увидеть проявление чуткости и симпатии венгерского художника к национальным чувствам других народов.

В предисловии к изданию 1842 года его «Album d’un voyageur» Лист писал: «Он будет разделен на две части... Вторая будет состоять из ряда мелодий (мазурки, баркаролы, тарантеллы, канцоны, церковные песнопения, венгерские мелодии, болеро и т. д.), которые, поскольку, мне ка-

Ф. Лист

Рисунок профессора Петербургской Академии художеств Варнека (Русский музей)

жется, написаны каждая в своей национальной манере, будут характеризовать среду, в которой я жил, дух страны и национальный гений, их создавший». Эти слова во многом перекликаются с мыслями Рейха.

Концертные поездки Листа предоставили ему возможность все более расширять свое знакомство с национальной музыкой других народов. Посещение Петербурга (1842–1843) , где его приняли с бурной восторженностью и почетом, прием, который ему оказали русские художественные круги, и прежде всего Глинка, как известно, вызвали к жизни ряд переложений для фортепьяно (фрагментов из опер Глинки и других произведений русских композиторов).

В произведениях, относящихся к зиме 1844–1845 гг. (в поездке по юго-западной Европе), Лист использовал несколько .пиренейских мелодий («Faribolo pastour», «Chanson du Béarn»).

Во время путешествий по Испании он, подобно Глинке, также искал национальные мелодии. Ритурнель песни «Gastibelza», на стихи Виктора Гюго, ясно указывает на влияние испанского болеро. В своем большом концерте-фантазии . («Grosse

Konzertfantasie über spanische Weisen») Лист разработал мелодии фанданго, хоты и качучи, так же как использовал испанские народные темы в законченной в 1863 году Испанской рапсодии. Первая часть этой зрелой, блестящей фортепьянной пьесы носит название «Folies d’Espagne». Вторая тема Испанской рапсодии Листа — опять более живая тема хоты: «Jota aragonesa».

Осенью 1846 года Лист опять побывал в Венгрии, намереваясь изучить венгерскую национальную музыку в самых различных провинциях страны. Об этом свидетельствуют многие наброски в тетрадях, куда он записывал услышанные мелодии. Но, находясь в плену городов или загородных усадеб аристократов, он и теперь не смог добраться до венгерских деревень, узнать жизнь простого народа. Главным источником познания венгерской музыки Листу служила игра цыганского оркестра, в интерпретации которого запали в память композитора различные вербункоши, чардаши, народные песни. Эти впечатления легли в основу первой серии Венгерских рапсодий, музыки, в которой венгерские национальные образы, оплодотворенные цыганской экспрессией, приобрели виртуозный блеск листовского пианистического стиля. Свои Венгерские рапсодии он считал плодом изучения разной музыки, называя их «патриотической антологией». Это свидетельство самого композитора позволяет решительно отвергнуть попытки приписать Листу космополитическое мировоззрение, которые делают некоторые немецкие исследователи¹.

Во время поездок по Трансильвании внимание Листа привлекли несколько румынских мелодий, которые мы слышим иной раз в Венгерских рапсодиях — так, например, в Третьей рапсодии сосуществуют рядом венгерская и румынская национальные темы. Одну, более раннюю рапсодию Листа Октавиан Беу опубликовал в 1936 году под названием «Румынская рапсодия». В этом произведении после темы венгерской песни «Майский жук» мы слышим также и характерные румынские мелодии². Но другие темы этого колоритного произведения — венгерского происхождения; некоторые из них заимствованы из народной песни «Жеребец», другие построены на ритмах чардаша. При жизни Листа только венгерские темы этого произведения остались в изданных редакциях Шестой и Двенадцатой Венгерских рапсодий. Большую часть источников национального тематизма Венгерских рапсодий Листа разыскал Эрвин Майор, подробно опубликовавший результаты своих розысков в работе: «Ференц Лист и история венгерской музыки» (Будапешт, 1940).

В конце своей виртуозной деятельности Ференц Лист побывал также и на Украине. Здесь, в Подолии, в поместье Воронинце, жил князь Сайн-Витгенштейн с женой, полькой Каролиной Ивановской. Искусство Листа настолько очаровало княгиню, что в честь его тридцатишестилетия она устроила в поместье большое празднество. Под впечатлением музыки цыган, созванных со всей окрестности на это торжество, Лист написал первую и третью часть своей фортепьянной пьесы «Glanes de Woronince», разработав в ней мелодии, однако, не цыганские, а украинские. Заключительная же часть третьего номера, напоминающего думку, есть не что иное, как переработка темы на польский лад, что было сделано Листом, по-видимому, из чувства почтения к княгине.

1848 год, год революции, положил конец концертным странствованиям Листа. В это время им снова овладела мысль о создании «Революционной симфонии». Но теперь в новом, более широком замысле этого произведения он заменил немецкий хорал венгерским маршем Ракоци и польским маршем Домбровского. По-видимому, он хотел таким образом отдать дань памяти польских борцов, сражавшихся за свободу на стороне венгерского народа.

В творчестве веймарского периода 1848–1861 годов венгерская тематика проявляется не только в таких произведениях, как, например, «Hungaria». Интонации венгерской национальной музыки становятся все более и более органичными для всего музыкального языка Листа.

В годы, проведенные в Веймаре, Листа продолжала интересовать польская национальная музыка. Два полонеза для фортепьяно, симфоническое сочинение «Festklange», а также части незаконченной оратории «Легенда о св. Станиславе» ясно указывают на симпатии Листа к польским мелодиям. Они использованы и в «Рождественской елке», в двух заключительных частях серии фортепьянных пьес середины 1870-х годов. Здесь соседствуют венгерская пьеса, в характере марша, и пьеса, написанная в ритме мазурки.

Около 1870 года Ференц Лист познакомился с творчеством композиторов новой русской музыкальной школы, а также Даргомыжского и Чайковского. Их музыка, широко черпающая свои жизненные силы из источников народной песни, произвела на Листа огромное впечатление. Обновление национального искусства на основе разви-

_________

¹ В частности, Петер Раабе в своей книге «Жизнь Листа» («Liszts Leben»), Штуттгарт — Берлин, 1931.

² По определению О. Беу — Нога bãtràneascã, молдавская Bãtuta, Tiitura и также молдавская Corãbeasca.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Ф. Лист

Рисунок профессора Петербургской Академии художеств Варнека (Русский музей)

Содержание