НОВЫЕ ЗАМЫСЛЫ

М. ЧУЛАКИ

О том, что скоро будет

Больше чем за тридцать лет творческой деятельности мне довелось поработать едва ли не во всех жанрах музыкального искусства: я писал и симфонии, и балеты, и кантаты, и хоры; пробовал свои силы в области песни и легкой развлекательной музыки; сочинил несколько камерных произведений — вокальных и инструментальных... И лишь к одному жанру я до сих пор еще не прикасался — к опере.

Хотя я всегда любил богатое, «объемное» по своей природе, глубоко демократическое оперное искусство, вместе с тем, издавна стал испытывать чувство какой-то неудовлетворенности, когда спера своим обветшалым арсеналом средств обращалась к близким нам темам, в той или иной мере устремленным к современности.

Постепенно у меня созрело убеждение, что в современной опере, из-за «наглядной» реалистичности самого жанра, раньше, чем в любом другом виде музыкального искусства, должны возникнуть новые приемы, новые принципы драматургии.

И еще. Во имя наиболее правдивого воплощения нового содержания, опера должна будет решительно отказаться от «копирования» жизни (тенденции, которые наблюдаются во многих современных произведениях этого жанра), обрести новую условность и, вместе с тем, большую ясность и доступность. И конечно же, если опера всегда являлась синтезом литературы и едва ли не всех других видов искусства, то правильно предполагать, что ныне в оперный театр закономерно придут и кино, и электроника, придут новые достижения сценической техники и неизбежно внесут существенные поправки в стародавние законы оперного действа!

Я убежден, что реализм современной оперы далек от точного и скрупулезного копирования жизни. Это реализм всего того вдохновенного, сильного, необыкновенного, чем полна наша жизнь и что так естественно вяжется с образом поющего на сцене человека — образом приподнятым и вдохновенным, если только поет он... не «по ходу действия», не в силу какой-нибудь прозаической бытовой мотивировки!..

За последние 25–30 лет появился ряд советских и зарубежных опер, где поиски нового ознаменовались успехами, значение которых трудно переоценить. Лично на меня наибольшее впечатление произвели слышанные в разное время оперы: «Повесть о настоящем человеке», «Семен Котко» и «Дуэнья» С. Прокофьева; «Порги и Бесс» Д. Гершвина; «Водоворот» Э. Сухоня; «Питер Граймс» Б. Бриттена; или совсем в другом роде — «Человеческий голос» Ф. Пуленка... Эти и еще некоторые произведения свидетельствуют о том, что перед оперным искусством открываются новые интереснейшие перспективы!

И вот случилось так, что я сам, хоть и с некоторым запозданием, дебютирую ныне в области оперы.

Начало работы было более чем скромным: я задумал написать оперетту на сюжет очаровательной новеллы чешского писателя Яна Вейса «Звезда и женщина» — о людях нашего «завтра». Потребовалось не так уж много времени, чтобы набросать черновой вариант либретто — новелла

давала для этого достаточно материала: простая и изящная драматургическая схема, точно очерченные характеры, много «прямого» текста... Окончательный вид либретто приобретало постепенно в процессе работы над музыкой...

И вот наступило время, когда персонажи, все более облекаемые в плоть и кровь, начали жить своей особой жизнью, стали «вмешиваться» в творческий процесс, а подчас и «диктовать» существенные изменения в ходе развития сюжета. При этом они настойчиво требовали увеличения количества музыки и часто не желали разговаривать там, где это первоначально предполагалось, отказывались действовать вне потока симфонически организованной музыки! Под их нажимом появлялись все новые арии, ансамбли, хоровые сцены...

И как-то раз все они — и те, кто готовился лететь на Марс, и те, кто должен был остаться на Земле, — потребовали у автора ответа: что же такое «Звездожители» — перенасыщенная музыкой оперетта или же... опера?! И, несмотря на слабые протесты автора, порешили: конечно же, получается опера, пусть несколько необычная: с отдельными разговорными текстами (как это бывало в зингшпиле), с музыкой, кое-где передаваемой по радио (как бы из космоса), с кинопроекцией, изредка переносящей нас вглубь Вселенной!..

Но ведь все это уже не ново — такие приемы неоднократно применялись и в драматическом театре, и в радио- и телепередачах! Были даже попытки сочетать традиционное оперное действие с показом отрывков из документальных кинофильмов!

И вот в этой-то связи я и хочу поделиться чем, что особенно привлекает меня в к «Звездожителях».

...Действие происходит в городе будущего. Это прекрасный город с красивыми светлыми домами. По широким, утопающим в зелени улицам движутся люди в легких красивых одеждах. Постепенно мы входим в круг их интересов — от новых, очень смелых свершений в области техники (... лаборатории на искусственных спутниках...) и сельского хозяйства (...подводная пшеница...) до таких дерзновенных в истории человечества событий, как межпланетный полет («...25 февраля 19... года Человек стартует на Марс»...). Мы узнаем, что у них принято организованно работать по четыре часа в день, уделяя остальное время творческому досугу по своему усмотрению. Недаром в первом же хоре, посвященном Радости, говорится, что «...стал прекрасен наш труд, так на праздник похожий...» Наконец, мы наблюдаем, как равно чувствуют себя хозяевами люди, в которых угадываем те или иные национальные черты и имена, но которых в еще большей мере объединяет новое качество — все они граждане единого и теперь уже неразделенного содружества людей нашей планеты!

И хотя в «Звездожителях» нигде словесно не декларируется коммунизм, но, конечно же, и этот город, и эти люди, их отношение к жизни, общая атмосфера счастья и радости творческого труда — все это и есть признаки коммунистического общества, зримые черты которого мы видим на каждом шагу уже сегодня. Поэтому наше «завтра» должно быть знакомо и близко нам, людям шестидесятых годов коммунистического века! Ведь коммунизм для нас не отвлеченное понятие, а близкое будущее и уж, конечно, не нечто безмятежное, бесконфликтное... Говоря словами Яна Вейса, «как скучно было бы жить в мире, лишенном напряжения, волнений и драм!..» И чегочего, а уж поводов для волнений и драм, надо полагать, будет более чем достаточно и у люде!! бесклассового общества в их величайшей и героической борьбе с природой, в их повседневном упорном преодолении пережитков собственнических инстинктах!

Итак, действующие лица «Звездожителей» — люди коммунистического общества, со всеми их противоречиями и благородными страстями, которые делают их живыми, сотканными из плоти и крови, а не надуманными идеальными схемами.

Главная сюжетная линия оперы строится вокруг беспрецедентного факта — отказа молодого астроботаника Петра Бернарда от выполнения возложенного на него почетнейшего задания. Петру кажется, что, отказавшись лететь на Марс, он освободит от новых страданий свою мать — вдову погибшего космонавта, даст счастье любимой девушке, поможет исполнению желания некоего Доминика Эрбана, одержимого страстью к космическим полетам...

Но выясняется, что мать Пети, страшась разлуки с сыном, в то же время решительно отвергает даже самую мысль, что тот может не оправдать доверия человечества. И любимая девушка, узнав об его отказе от полета на Марс, становится сразу далекой и недоступной. Товарищи подозревают в нем мелкий эгоизм, трусость, даже дезертирство...

А Петя, оказывается, просто-напросто увидел в последний момент, как прекрасна Земля, которую он до сих пор не знал, как чудесна любовь, которую он впервые испытал. Но сразу же померкли красоты родной планеты, сразу исчезли все другие чувства, кроме одного: вернуть дове-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НОВЫЕ ЗАМЫСЛЫ

М. ЧУЛАКИ

О том, что скоро будет

Содержание