инструментальные по складу, угловатые, извилистые лейтмотивы впервые возникают как вокальные (см. лейтмотивы кольца, проклятья), а широко распевные утверждаются в оркестре — и даже не у струнных! Такая инструментализация вокальной партии, привнесение в оперу инструментальных принципов, инструментального мышления — специфическая черта вагнеровских опер центрального периода. И именно эта — наиболее спорная и противоречивая — особенность творческого метода композитора вызывала постоянные дискуссии.

В пылу полемики вагнеровским операм вообще отказывали в вокальной выразительности. И для доказательства прибегали к явным натяжкам, утверждая, что напевные вокальные темы и ариозо в произведениях Вагнера совершенно отсутствуют. Поэтому певцам в вагнеровских операх будто бы нечего петь (хотя именно для вагнеровских опер так трудно найти певцов!), а вокальные партии настолько второстепенны и невыразительны, что человеческий голос без всякого ущерба можно убрать или заменить одним из инструментов оркестра. А между тем многие эпизоды зрелых опер Вагнера, например, весь первый акт или финал «Валькирии», держатся на вокальном исполнении, и только в живом человеческом звучании так глубоко волнует вагнеровская декламация. Достаточно сравнить финал «Золота Рейна» в обработке для оркестра и в «произнесении» немецких певцов: как сглаживается, стирается острота выразительности в инструментальном звучании, и сколько контрастов открывается в вокальном исполнении — насмешливые, иронические фразы Логе, плач дочерей Рейна и т. д.; это действительно драматический эпизод, с живым многообразием человеческих чувств, а не просто красочный оркестровый пейзаж.

Вокальный стиль Вагнера — замечательное, хотя и противоречивое явление; не случайно его принципы декламации оказали влияние на многих композиторов конца XIX — начала XX века. Не является ли это лучшим доказательством того, что Вагнер сумел верно и ярко воссоздать черты внутреннего мира своих современников, передать волновавшие их мечты, надежды и разочарования?

Михал Клеофас Огиньский

(К 125-летию со дня смерти)

Игорь Бэлза

Уже в конце XVIII столетия имя Михала Клеофаса Огиньского было окружено ореолом славы, а в последующие десятилетия вокруг этого имени начали возникать легенды, отзвуки которых дошли до наших дней.

Отпрыск одного из древних княжеских родов Речи Посполитой, молодой Огиньский побывал в нескольких столицах Запада, очаровывая знать своей красотой, блестящим образованием и музыкальной одаренностью. Его импровизации, превращавшиеся затем в небольшие пьесы, звучали во многих аристократических салонах, где бывал юный польский вельможа, рано начавший свою политическую карьеру. Екатерина II еще до приезда композитора в Петербург благосклонно слушала его полонез, под звуки которого танцевали при петербургском дворе. Она считала полезным оказывать знаки внимания магнатам, пользовавшимся покровительством ее бывшего любовника — последнего польского короля, который даже трагическую церемонию последнего раздела Польши приурочил к ее именинам, ознаменовав их, по установившейся в резиденции короля традиции, пышным фейерверком.

Но в то время, когда огни этого фейерверка взвивались в небе над столицей растерзанной страны, Огиньский был уже далеко. И в Петербурге, и в Варшаве знали, что автор полонезов оказался «крамольником». Он участвовал в восстании Костюшко, снарядил на свой счет отряд повстанцев, принял над ними командование и мужественно сражался, не раз рискуя жизнью. И, что произвело самое сильное впечатление на русскую и польскую аристократию, двадцатидевятилетний вельможа, ставший во главе этого отряда, отказался от своего княжеского герба, заменив его щитом, на котором начертал слова «Свобода, постоянство, независимость»¹. Отныне письма к жене он адресовал «гражданке Огиньской», ставя ее в известность, что нужно соблюдать строжайшую экономию в личных расходах

_________

¹ Как этот, так и другие факты, приводимые в статье, установлены автором в результате изучения неопубликованных рукописных материалов, хранящихся в Центральном Государственном Архиве Древних Актов, в Центральном Государственном Архиве Литературы и Искусства в Москве, в Государственной Публичной Библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, в Институте театра и музыки в Ленинграде и в других архивах и библиотеках.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Михал Клеофас Огиньский

(К 125-летию со дня смерти)

Игорь Бэлза

Содержание