Выпуск № 10 (239) | 1958 - страница 19

эстрады. Музыка картины не только тесно связана с действием (сценарий фильма достаточно трафаретен), но, главное, очень удачно «раскрыта» средствами киноискусства. Например, такой труднейший для внешнего показа момент, как сочинение музыки, процесс ее зарождения и формирования. Вдохновенная поза, устремленный вдаль взор, рука, лихорадочно записывающая мелодию, покусывание конца ручки и пальцы, выстукивающие ритм? Банальная и пустая форма, которую мы столько раз видели в фильмах о знаменитых композиторах.

Вспомним один из центральных эпизодов «Большого вальса» — сочинение «Сказок Венского леса». Настроение этого вальса наилучшим образом передает душевное состояние героев, их упоение своим счастьем, своей любовью, свежестью раннего утра. Очень хороша вступительная часть эпизода — картина просыпающегося Венского леса. Легко катится по аллее открытый экипаж. И вот в топоте копыт начинает улавливаться определенная ритмическая фигура. Пение птиц подсказывает первую музыкальную мысль. Мотив рожка дает толчок для ее развития.

Дело, конечно, не в этих остроумно найденных деталях — можно их оспорить и найти другие ассоциации (к тому же мелодия редко бывает арифметической суммой мотивов). Важно другое — режиссеру и актерам удалось очень выразительно показать, как в увлечении влюбленных тесно переплетаются радость, вдохновение, торжество светлого лирического чувства. А как верно передает самый дух штраусовских вальсов стихийно разрастающийся вихрь танцевального движения в другом эпизоде картины! Кажется, еще секунда — и кинозрители, вскочив со своих кресел, присоединятся к вальсирующим!

Из последних советских фильмов интересно решена проблема взаимоотношения музыки с кинодействием в «Ленинградской симфонии» (сценарий и постановка З. Аграненко). Эти связи в картине осуществлены по двум линиям. Первая — в сюжете. Автора фильма взволновала действительно необычная и полная глубокого смысла история исполнения Седьмой симфонии Шостаковича в осажденном Ленинграде. В жесточайшие дни фашистской блокады самолет доставляет партитуру в город. Чтобы собрать необходимый для исполнения симфонический оркестр, командование отзывает с фронта солдат, бывших до войны музыкантами. В голодающем, истощенном войной Ленинграде, под грохот разрывающихся снарядов, в переполненном концертном зале звучит симфония, посвященная городу-герою.

Но более значительна, на наш взгляд, другая линия связей, которую можно назвать тематической. Не ограничиваясь историей исполнения Симфонии, автор фильма делает попытку раскрыть киносредствами ее музыкальное содержание, ее пафос. И он делает это не иллюстративно, а творчески. Казалось бы, так легко сопроводить плакатно яркую музыку эпизода «нашествия» из первой части Симфонии батальными сценами. Так и поступали многие режиссеры: как только в их картинах появлялись кадры исступленных фашистских атак, авиационных налетов, бомбардировок, мы слышали фрагменты Седьмой симфонии Шостаковича. З. Аграненко ищет путей более глубокого раскрытия музыки.

События, связанные с историей необычайного симфонического концерта, переплетаются с героико-трагической эпопеей обороны Ленинграда: зрители видят, как создается партизанский обоз, доставляющий хлеб жителям осажденного города. Перипетии героической, остро напряженной борьбы за спасение тысяч человеческих жизней показываются как бы параллельно развитию музыки. И это несравненно больше помогает понять Симфонию, ее страсть, ее раздумья, веру, отчаяние и торжество, чем изображение мчащихся танков и огнедышащих дотов. В решающие моменты пульс музыки и действия бьется в унисон, и мы чувствуем их нерасторжимое родство. Не все удается режиссеру: например, в финале картины кульминация музыки падает на слишком малозначительные кадры. Но этот частный композиционный просчет не меняет общей оценки фильма как интересного, принципиально важного и удачного опыта.

Примеры «Большого вальса» и «Ленинградской симфонии», разумеется, не единичны. Нельзя не напомнить впечатляющее использование музыки в таких филь-

мах, как «Летят журавли» (режиссер М. Калатозов, композитор М. Вайнберг), «Рассказы о Ленине», где мастерски обыграна музыка Рахманинова (режиссер С. Юткевич).

Сведение роли музыки в фильме к чисто иллюстративным функциям породило пренебрежительное к ней отношение на всех стадиях ее существования от сочинения до записи и демонстрации.

Оно же, по существу, и породило пресловутый афоризм о «хорошей музыке» в фильме, «которую не слышно». Противопоставим ему более правильную мысль: «плоха та музыка в фильме, которую не видно», то есть музыка, не развивающая кинодействия, не связанная органически с драматургической основой фильма, музыка бледная, незапоминающаяся, ремесленная.

Наилучшая музыка в кино — та, которая делает впечатление от фильма более глубоким, более разносторонним. Не надо ей прятаться, но не надо и назойливо претендовать на первое место! Пора отказаться и от стандартов иллюстрирования музыкой и от стандартов иллюстрирования музыки.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание