ЗАМЕТКИ О НОВЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ

В поисках героической темы

Г. ОРЛОВ

Минувший год ознаменовался активным обращением многих композиторов к героической историко-революционной тематике. Она привлекла особенно широкий интерес ленинградских композиторов. В их произведениях тема революции неразрывно переплелась с темами исторического прошлого Ленинграда — «города-героя», «колыбели Октябрьской революции».

Сочинения, воплощающие этот широкий круг тем, относятся преимущественно к кантатно-ораториальному и программно-симфоническому жанрам. Первый представлен ораториями В. Салманова, И. Дзержинского, М. Финкельштейна, А. Чернова, Д. Толстого, кантатами О. Чишко, Б. Клюзнера, романтической поэмой для голоса и симфонического оркестра А. Петрова. Ко второму относятся симфоническая картина Г. Уствольской «Подвиг героя», симфонические поэмы Н. Червинского («Драматическая») и Н. Шахматова («Эпическая»). Близятся к завершению вокально-симфонические циклы М. Глуха и Ю. Балкашина, также посвященные историко-революционной теме.

Перечисленные произведения свидетельствуют не только о благих намерениях ленинградских композиторов, но и об их неуклонном идейном росте и умении успешно решать сложные творческие задачи. Общность темы делает особенно наглядными индивидуальные различия и, с другой стороны, некоторые общие тенденции, характеризующие современное состояние того или иного жанра. В этом отношении весьма поучителен опыт программного симфонизма.

На протяжении последнего десятилетия развитие этого жанра сопровождалось довольно симптоматичными уклонениями. Пассивная иллюстративность и схематизм образов были наиболее распространенными недостатками программных произведений. Может показаться на первый взгляд, что эти ошибочные тенденции противоположны и взаимоисключаемы. В действительности же в их основе лежит общая причина.

Стремясь к максимальной жизненной «достоверности», конкретности содержания, некоторые композиторы на первых порах избрали путь внешне-описательного воплощения сюжета, изложенного в программе или сформулированного в подзаголовке произведения. Подоб-

ный «эмпирический» метод творчества скоро обнаружил все свои отрицательные свойства. Благодаря ему музыка становилась своеобразным дополнением к программе, звуковой иллюстрацией сюжета. Развитие подменялось попурриобразным чередованием эпизодов, которое в отдельных случаях напоминало сопровождение хроникального фильма. Произвольность образных сопоставлений, недостаточно логичных и лишенных внутренней мотивировки, отсутствие композиционной стройности лишали музыку главного — силы идейно-эмоционального обобщения. Отдельные удачно найденные образные зарисовки не могли предотвратить неудержимого сползания к бескрылому натурализму.

Тогда на смену иллюстративным экспериментам пришли попытки сочетать «гегемонию» сюжетности с неукоснительным использованием классических схем — чаще всего сонатного аллегро. Но и в этом случае внешнее формальное благополучие, «прочность» построений не могли заменить цельного, внутренне органичного, естественно развивающегося художественного замысла. По-прежнему организующая роль принадлежала литературной программе, с тем только отличием, что теперь она заранее конструировалась применительно к избранной композиционной схеме.

Такой путь неизбежно вел к унификации, к установлению некоего «среднеарифметического» стандарта. Сюжеты менялись, но почти в каждой симфонической поэме можно было обнаружить призывное или повествовательное вступление, героическую первую тему, лирическую или пейзажную вторую, драматическую разработку и громогласный «победный» апофеоз. Произведения отличались одно от другого мерой талантливости, стилистическим «одеянием», национальной окраской, но по существу лишь повторяли в многочисленных вариантах одну и ту же концепцию.

В некоторых случаях композиторам удавалось согреть, оживить музыку искренним поэтическим чувством, запечатлеть неповторимо своеобразные штрихи избранной программы, преодолевая пороки иллюстративности и схематизма. К числу подобных удач могут быть отнесены «Азов-гора» А. Муравлева, симфония-легенда «Памяти Зои Космодемьянской» С. Разоренова, «Щорс» А. Свечникова, сюита В. Салманова «Поэтические картинки» (по Андерсену). Однако произведения такого рода представляли собой скорее счастливые исключения, чем характерные образцы.

В последние три-четыре года в программно-симфоническом творчестве был заметен спад. Но за паузой неминуемо должен был последовать новый подъем, и на этот раз на более высоком идейно-творческом уровне.

...Перед нами три программных сочинения, написанные в Ленинграде на протяжении минувшего года, — «Подвиг героя» Г. Уствольской, «Драматическая поэма» Н. Червинского и «Эпическая поэма» Н. Шахматова¹. Их концертная «биография» исчерпывается однократным исполнением; она еще слишком коротка, чтобы можно было выносить окончательное суждение о художественной ценности и жизнеспособности новых произведений. Последнее слово здесь, как известно, принадлежит не критике, а музыкальной практике, и для вынесения «приговора» порой требуется немалый срок.

Однако сравнительный анализ этих симфонических поэм, воплощающих темы революционной героики, дает возможность уже теперь сделать

_________

¹ Все эти названные поэмы были отмечены на Всесоюзном конкурсе в честь 40-летия Великого Октября: «Подвиг героя» Г. Уствольской — второй премией, поэма Н. Шахматова — третьей премией, поэма Н. Червинского — почетным дипломом.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЗАМЕТКИ О НОВЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ

В поисках героической темы

Г. ОРЛОВ

Содержание