Выпуск № 7 (212) | 1956 - страница 8

темы у него нередко связаны друг с другом не благодаря сходству начальных интонаций (монотематизм Листа), но благодаря интонациям, возникающим в развитии начального ядра. Так, яркая интонация уменьшенной октавы, встречающаяся в побочной теме, впервые прозвучала еще раньше в вариантном повторе основного мотива главной партии.

Драматический контраст напряженной борьбы и тревожных стремлений ищущей мысли, раскрытый в экспозиции первой части, звучит с новой силой в разработке. Здесь он достигает трагедийного пафоса.

Всем, кто хоть раз слышал эту Симфонию, памятны остро драматические аккордовые мотивы речитативного склада. Принято связывать эти мотивы с образами «рока», «судьбы», мрачных сил, враждебных человеку. С этой трактовкой трудно согласиться: скорее в них выражены мысли и чувства героя, сталкивающегося с трагическими сторонами жизни.

Но содержание разработки далеко не исчерпывается мрачно-трагедийными образами. В кульминации драматического раздела разработки характер музыки резко изменяется: вступает побочная тема, которая воспринимается, как восторженный гимн жизни. Здесь вспоминаются слова Б. В. Асафьева: «В Шестой симфонии Мясковский, как чуткий художник, живущий в эпоху колоссального напряжения жизненных сил и столь же колоссальных покушений смерти на жизнь, поставил рядом: неистово мятущийся поток жизни, дерзкий и вызывающий, и за ним тень, властную тень уничтожения»¹.

Еще более обостряется основной конфликт в репризе первой части. Если в экспозиции после краткой, остро драматической кульминации следовало постепенное успокоение, то в репризе напряженное нарастание приводит к главной драматической кульминации всей первой части. Выразительность этой кульминации усиливается тем, что после мощных взрывов звучности наступает внезапный спад, и музыка приобретает необыкновенно светлый и прозрачный колорит. Такое сопоставление «громкой» и «тихой» кульминаций обладает огромной силой воздействия.

Третий этап развития — реприза — приводит к максимальному обострению драматизма. Завершение первой части предвосхищает завершение всей Симфонии. Мрачное, с чертами похоронного марша заключение коды перекликается с трагическими страницами музыки Мусоргского (смерть Бориса).

Трижды сталкивались два основных образа Симфонии: в экспозиции, разработке и репризе, и в каждом последующем столкновении усиливался их антагонизм.

Особое место в концепции Шестой симфонии занимают ее средние части. Контрастное противопоставление скерцо и медленной части (Andante) связано с тем, что в каждой из этих картин симфонической драмы автор развивает одну из сторон драматического конфликта, воплощенного в первой части.

С первых же тактов скерцо развертывается потрясающая картина разрушения, неистового вихря. Натиск темных сил передан при помощи мрачного гротеска. Шестая симфония Мясковского — первая русская драматическая симфония, где средства гротеска с такой смелостью использованы для выражения образа темных, враждебных сил.

В полном соответствии с характером музыки скерцо находятся и

_________

¹ Статья «Русская симфоническая музыка за 10 лет» (журнал «Музыка и революция», 127, № 11).

особенности тематического развития. Извилистый заостренный рисунок темы, сложные полифонические сплетения голосов, подчеркнуто хроматические гармонии, неустойчивый ритм — все подчинено здесь единой цели. Но самое основное — это необыкновенно импульсивная динамика, смена острых и резких нарастаний крутыми спадами.

В середине скерцо возникает ясный и спокойный образ лирической колыбельной. Музыка этого эпизода звучит просветленно и проникновенно, а мелодии приданы черты русского народно-песенного склада. Резко контрастирует этот эпизод и по характеру своей динамики — вместо остроты и импульсивности перед нами полная статика.

Тема третьей, медленной части — одна из лучших лирических тем в творчестве Мясковского. Страстность и непосредственность лирического высказывания сочетается в ней с внутренней напряженностью.

Начальный оборот этой темы напоминает побочную тему из финала Второго концерта Рахманинова:

Но развитие этого мотива, которое, собственно, и придает теме неповторимую индивидуальность, имеет мало общего с темой Рахманинова. И здесь перед нами «трудное» развитие с постепенным преодолением отдельных его этапов, настойчиво и упорно закрепляемых многократными повторениями. Каждое из построений темы, однако, не повторяет буквально, но вариантно видоизменяет особенности предыдущего. В этой части также применены контрастные противопоставления образов. Так, в остро неустойчивой середине, связанной с образом мучительных раздумий и исканий, динамичное нарастание приводит к прорыву драматических аккордово-речитативных мотивов, близких аналогичным мотивам в разработке первой части.

В целом медленная часть воплощает стремление человека к идеальному и прекрасному, омраченное внутренней болью, но проникнутое глубокой верой в достижимость конечной светлой цели.

Большинство критических замечаний об идейной концепции Шестой симфонии касается именно ее финала. Между тем по силе эмоционального воздействия финал Симфонии является едва ли не самой яркой ее частью.

Начало финала — один из наиболее острых контрастов в мировой симфонической музыке. После трагической борьбы — ослепительный блеск и бурная жизнерадостность. Чем объяснить, что для воплощения образов современности композитор обратился к французским революционным песням — «Карманьоле» и «Ça ira»? Он стремился раскрыть здесь стихию массовых народных движений, дух грандиозных социальных перемен. Обе эти песни бытовали и в эпоху русской революции. В финале Шестой симфонии перед нами отнюдь не абстрактный символ массового движения, но полная жизни и мужественной уверенности картина народного веселья.

Ликующие песни революции уступают далее место стонущим фразам, напоминающим русские плачи-причитания. Затем получает развитие мелодия духовного стиха: «Как душа с телом расставалась», приобретающая характер трагического реквиема. Мелодия эта представляет собой типичную народно-русскую лирическую песню. Иное дело — мрач-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание