Выпуск № 6 (211) | 1956 - страница 8

Песня Алешки из второй картины и хор без сопровождения из финала оперы показывают сердечность и душевное благородство простых русских людей. Нужно сказать, что эти фрагменты относятся к лучшим эпизодам оперы.

Но в музыке К. Молчанова существенно сказались и недостатки либретто. В первую очередь это касается музыкального воплощения образов Берсенева и Татьяны.

Некоторые эпизоды партии Берсенева отличаются известной теплотой. Таков, например, фа-мажорный эпизод его арии из первой картины — воспоминание о детстве, родном доме, матери. Мягкость и вместе с тем внутреннюю силу чувствуешь в его скорбном ариозо из третьей картины. Однако в целом партия Берсенева, его речитативы, ария и ариозные фрагменты мало выразительны.

Появления Татьяны в опере сопровождает привлекательная лейттема. В дуэте со Штубе (первая картина) партия Татьяны полна элегической патетики в духе романсов Рахманинова. В данном случае это уместно. В дальнейшем, однако, ее характеристика бледнеет, а иногда прямо противоречит сценической ситуации и жизненной правде.

Так, ариозо Татьяны в первой картине начинается мелодикой романсового склада, выражая ее тревогу за отца. В заключительном же разделе речь идет о чудесной новой буре, с которой Татьяне хотелось бы слиться всем сердцем. Этот поэтический образ явно подразумевает бурю грядущей революции. Музыка же ариозо (вариант лейттемы Татьяны) и в этом разделе сохраняет тот же романсовый характер, приобретая лишь несколько большую патетичность:

Татьяна

В четвертой картине, в другом ариозо Татьяны (сразу после покушения Штубе на Берсенева), музыка весьма напоминает романсовую любовную лирику Чайковского и в данной ситуации звучит фальшиво.

Вероятно, в этих недостатках сказывается отсутствие у композитора настоящего большого мастерства. Ведь опера «Заря» — всего лишь вторая опера К. Молчанова.

И все же несамостоятельность музыкального языка внушает беспокойство за путь композитора.

В дуэте Татьяны и Штубе в первой картине вдруг появляются интонации, напоминающие партию Любавы из «Садко» Римского-Корсакова. Контуры темы, связанной с образом революции:

Пример

оказываются похожими на тему сопротивления из оперы «Семья Тараса» Д. Кабалевского; тема «Нам не страшны ни тюрьма, ни расстрелы» — на лейтмотив врага из той же оперы; в арию Годуна (пятая картина) проникают обороты из «Ромео и Джульетты» Прокофьева, кое-где слышны отзвуки музыки Ю. Шапорина…

И тут же рядом натуралистически воспроизводится надрывный цыганский романс (четвертая картина). Образ Годуна теряет свою характерность, как только Годун начинает петь дуэт с Татьяной: его партия при этом подчиняется элегическим интонациям, господствующим во всех лирических эпизодах оперы. Полковник Ярцев совершенно некстати поет ариозо в стиле романса Чайковского. Что касается песни Алешки, то она воспринимается, как отзвук оперы Т. Хренникова «В бурю» (песня Леньки).

Не слишком ли здесь много стилистической пестроты? Что это — проявление неустоявшегося таланта, находящегося в процессе брожения, или недостаточная требовательность к отбору тематического материала? Или это неумение творчески самостоятельно отразить действительность? И не кроется ли за этим желание пойти по легкой, проторенной дорожке, «не мудрствовать лукаво», следуя знакомым, проверенным образцам вместо того, чтобы, преодолевая многие и многие трудности и препятствия, отправиться первооткрывателем «к новым берегам» музыкального искусства?

У К. Молчанова не только герои, но и события, становящиеся факторами действия, обрисованы самостоятельными лейттемами. Так, среди тем, связанных с образами матросов и Годуна, есть тема крейсера «Заря», есть и тема, которую можно было бы назвать темой революции или темой революционной борьбы. Между характеристиками представителей контрреволюционного лагеря есть темы, связанные с замышляемым взрывом крейсера «Заря» и самим заговором. Все они широко используются как основа музыкальной драматургии оперы.

Некоторые лейттемы (тема Татьяны, тема революции) претерпевают при этом интенсивное интонационное развитие, другие остаются неизменными (темы крейсера, Ярцева, взрыва и заговора). Некоторые при этом переосмысливаются, как, например, тема Штубе, становящаяся темой обреченности всего лагеря контрреволюции.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример

Содержание