Выпуск № 12 (205) | 1955

Но вот путешествие наше кончилось. Мы в далекой ссылке. Тяжелую тоску по воле оставалось глушить лишь долгими прогулками, мечтой о побеге и песней.

Был конец короткого сибирского лета. Зеленая листва приобретала пунцовый оттенок. Желтые листья устилали землю огромным ярким ковром. Высоко в небо уходили сосны... Но недолго мы наслаждались этими летними прогулками. К концу сентября начались заморозки, и вскоре все яркие краски поглотил снежный покров зимы. Лес расцветился новым убором. Заснеженные сосны играли миллионами искр. Мы забирались ночью в лес, разводили костер и при тридцатиградусном морозе распевали во всю мочь:

Сбейте оковы, дайте нам волю,
Я научу вас свободу любить...

Мне удалось бежать из ссылки. Через некоторое время я попала в Женеву. И здесь революционные песни звучали всюду, где слышна была русская речь. Швейцарцы часто спрашивали, почему мы так много поем. Они решили, что, должно быть, в России уделяют большое внимание музыкальному образованию. Ну, мы их не разочаровывали и не рассказывали, где и как мы получили это «музыкальное воспитание».

Незабываемы вечера, которые мы проводили у Ленина. Владимир Ильич обладал приятным, чуть глуховатым голосом. Он любил петь в хоре. Начинали обычно с революционных песен — «Интернационал», «Марсельеза», «Красное знамя», «Варшавянка». С большим чувством пели «Замучен тяжелой неволей», «На старом кургане в широкой степи». Нравились Владимиру Ильичу песни Сибири: «Ревела буря...», «Славное море, священный Байкал» и другие. Ленину очень нравился и новый куплет «Дубинушки», сочиненный М. С. Ольминским:

Новых песен я жду для родной стороны,
Но без горестных слез, без рыданий,
Чтоб они, пролетарского гнева полны,
Зазвучали призывом к восстанью...

Владимир Ильич очень не любил песен, в которых звучали слова уныния и печали, вроде следующих:

Стонет и тяжко вздыхает
Бедный наш русский народ,
Руки он к нам простирает,
Нас он на помощь зовет!

— Ну,— говорил Ленин, — вы там как хотите, а я буду петь только один куплет — призывающий к восстанью.

Перепев хором все революционные песни, приступали к сольным номерам. Ленин с огромным удовольствием слушал романсы Чайковского, Даргомыжского, оперные арии. Под конец пела я различные частушки. Иногда декламировали стихи Некрасова, Гейне, Беранже.

* * *

Наступал 1905 год! Стачки, демонстрации, открытые выступления рабочих, крестьянские волнения, восстания в армии и на флоте! Я снова в России и снова под арестом. Наша тюрьма в Петербурге пополнялась каждый день новыми товарищами, от которых мы узнавали о событиях. Тюремный режим был нарушен, начались волнения, мы предъ-

явили тюремной администрации ультиматум и объявили голодовку. Мы выбили стекла в своих камерах и запели песни революции.

Тюрьма находилась в центре города, на Шпалерной, близ Литейного проспекта, и наше пение было слышно на улице, привлекая общее внимание. Город был взволнован. Администрация устроила побоище в тюрьме, карцеры и лазарет были переполнены, но мы не сдавались. Голодовка продолжалась восемь дней и кончилась нашей частичной победой. Жандармерия стала спешно рассматривать дела и сотнями высылать нас в далекие северные окраины. И революционная песня шагала вместе с нами. Мы пели в вагонах, на этапах, при переходе от вокзала в тюрьму. Конвойные офицеры приходили в ярость, но никакими угрозами не могли заставить нас молчать. Эти песни действовали и на сопровождавший нас конвой. У солдат то и дело находили переписанные ими революционные песни «Красное знамя», «Варшавянка», «Марсельеза», «Интернационал» и другие.

В 1905 году мне удалось вторично бежать из ссылки и принять участие в демонстрации рабочих Петербурга, вышедших на улицу с пением революционных песен. Не пропала наша работа в подполье. Рабочие хорошо запомнили слова и мелодии боевых песен. Их пели и во время мощного выступления петербургского пролетариата, создавшего Совет рабочих депутатов, и во время баррикадных боев в декабрьские дни в Москве, и в других городах нашей необъятной Родины.

И теперь по всей стране звучат песни победившего народа, строящего коммунизм. Живы традиции тех боевых песен, которые пел рабочий класс, вступая на путь революционной борьбы более полувека назад:

Лейся вдаль, наш напев, мчись кругом...
Над миром знамя наше реет
И несет клич борьбы, мести гром,

Семя грядущего сеет.
Оно горит и ярко рдеет!..

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание