Выпуск № 2 (20) | 1935 - страница 14

дируются. Печатаются они неряшливо, на плохой бумаге, с безвкусными иллюстрациями, чаще же без всяких иллюстраций, неразборчивым, мелким — «слепым» — шрифтом и в до смешного ограниченных тиражах. И естественно поэтому, что песни эти не получают широкого распространения: в лучшем случае они расходятся в крупных центрах, почти не попадая на периферию.

Но свободны ли от недостатков даже лучшие, изданные у нас, песни и для советских ребят? Увы — очень и очень не свободны.

Прежде всего нужно отметить, что в творческой практике наших композиторов еще не найдена специфика детской песни. Большинство композиторов в создании детской песни идет по пути приспосабливания массовой песни для взрослых к детской аудитории. Наши композиторы еще не создали музыкальных произведений, равных по своему (специфически детскому) художественному значению лучшим образцам детской литературы (Маршака, Чуковского и др.).

Тематика и жанры наших детских песен очень ограничены. В сущности, огромное большинство песен для ребят пишется в так наз. героическом жанре. Богатейшая и интереснейшая область лирики, детской песни-сказки, фантастики, песни шуточной, игровой совсем или почти совсем не затронута.

И естественно, что ограниченность жанров, ограниченность тематики приводит к однообразию, штампу — как в отношении создаваемых образов, так и в отношении структуры, формы самой песни.

В связи с этим нужно остановиться на вопросе о тексте песен для ребят. На нашем совещании, к сожалению, мало авторов, пишущих эти тексты. И это не случайно. Ни Музгиз, ни Детская секция Союза советских композиторов пока что не привлекли крупнейших поэтов к созданию детской песни. Текстами песен для ребят занимается, в сущности, несколько молодых поэтов, которые сделались своего рода «монополистами» в этой области. В частности, в Музгизе одним из таких «монополистов» является тов. Михалков. Он фигурирует почти во всех сборниках, а поэтому очень часто повторяется, очень часто не продумывает свои произведения, попросту — халтурит. Приведу несколько примеров (характерных, впрочем, не только для одного т. Михалкова).

Прежде всего отмечу однообразие и штампованность образов в текстах Михалкова. Возьмите наудачу несколько его стихотворений, и вы увидите, что: центральный образ в них — образ пионера — дается всегда в одном и том же «окружении»: барабан, галстук, труба. Иначе, очевидно, т. Михалков не мыслит себе пионера. Непродуманность, неряшливость проявляется в самом построении даже сюжетных песен Михалкова. Так, напр., в его тексте песни «Пионерский барабан», на который т. Сабо написал очень неплохую музыку, мы читаем:

Из похода утром рано,
в красных галстуках горя,
пионеры с барабаном
шлиустало в лагеря.

Не говоря уже о том, что выражение: «в красных галстуках горя» крайне неудачно, отмечу явную бессмыслицу самого текста. Если уж пионеры шли «в красных галстуках горя», то очевидно было солнечное утро. Однако во второй строфе автор сообщает, что «над землей вставал туман...».

Как это получилось — известно одному т. Михалкову!

В стихотворениях т. Михалкова встречаются и просто неграмотные выражения. Так, напр., в тексте песни о Павлуше Морозове мы узнаем, что:

«Красный галстук Паша нес недаром»...

Куда нес (!?) Паша свой галстук — хочется спросить автора!

Это же стихотворение Михалкова заканчивается следующей строфой:

И к убийцам ненависть утроив,
Потеряв бойца ю своих рядах,
Про дела погибшего героя
Не забыть ребятам никогда...

По своему строению, это четверостишие напоминает знаменитое выражение из рассказа Чехова: «Подъезжая к сией станции, у меня слетела шляпа...»

Нельзя же, т. Михалков, так неряшливо, так халтурно относиться к своей работе! Создание художественного текста для детской песни — задача почетная и ответственная. Она требует большой, упорной, творческой работы, она требует самого серьезного внимания. Неграмотности, непродуманное, недоработанное здесь не должно быть места!

Вообще нужно сказать, что и в целом весь текст этой песни поэтически очень слаб, неудачен. Хорошего стремления к сюжетности еще мало. В стихотворении, в тексте для песни нужно раскрыть сюжет ярко, образно, поэтично. Текст же песни о Мите Гордиенко (сюжет которой сам по себе превосходен) — егце не поэтическое произведение. В лучшем случае — это лишь рифмованная хроника!

Я не хочу умалядь заслуг т. Михалкова. Он пока что — один из немногих, работающих над текстами для детской песни, и у него есть, конечно, и удачные произведения. Приведенными примерами (повторяю — характерными не только для одного т. Михалкова) я хотел лишь подчеркнуть сравнительно еще очень низкий художественный уровень текстов для детских песен.

И неслучайно в них так сильны элементы формального эпигонства. Тексты Кирсанова («Май», «Много разных стран, кроме СССР»), и особенно Болотина («Песня о технике», муз. Компанейца), о которых говорил в своем сообщении т. Кабалевский, слабы именно веилу своего формально-эпигонского характера (неудачное формальное подражание Маяковскому). Сравните великолепный текст Маяковского («Возьмем винтовки новые», музыка Раухвергера) с текстом (на ту же тему!) Болотина, и вы увидите, что замысел Болотина сам по себе вовсе не так уж плох. Вся беда в том, что т. Болотин в раскрытии: своего замысла пошел по пути голого, формального подражания Маяковскому. И текст его оказался безжизненным, сухим, абстрактно лозунговым, неувлекающим, неярким.

Несомненно, ответственность за низкий уровень текстов песен для ребят несет в значительной мере и Музгиз, ничего пока не сделавший для повышения качества работы авторов этих текстов.

Детской редакции Музгиза совместно с детскими секциями Союза советских писателей и Союза советских композиторов нужно принять самые решительные меры для вовлечения в работу над детской песней не только широкого круга композиторов, но и лучших, крупнейших мастеров советской литературы.

Я не буду подробно останавливаться на вопросе о музыкальном языке и форме детской песни. Об этом говорил уже в своем собще

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание