ВОПРОСЫ ТВОРЧЕСТВА

Г. Поляновский

Творческий путь С. Н. Василенко

Тридцать с лишним лет творческого труда одного из крупнейших мастеров советской музыки — С. Н. Василенко — всеже не дают права подводить окончательные итоги: ибо творчество Василенко далеко еще не иссякло, оно еще крепко и молодо пульсирует.

Мы позволим себе поэтому, в нарушение традиций, сначала рассказать о сегодняшних днях, советском периоде творчества С. Н. Василенко, а затем уже остановимся на историческом прошлом его, корнях, питавших музыку композитора, коснувшись и жизненного пути Василенко, совмещающего в себе композитора-общественника, интенсивного педагога, выдающегося музыкального ученого, исследователя фольклора, наконец, дирижера с многолетней практикой. Половина композиторского пути Василенко приходится на послереволюционный период. И надо сказать, что наибольшее количество интересных произведений создано композитором в советский период творческой деятельности. Таковы балеты «Иосиф Прекрасный», «Нойя», «Лола», опера «Сын солнца», сюиты: «Китайская», «Туркменская», «Советский Восток», «Красноармейская рапсодия», квартеты — струнный, для деревянных духовых, альтовая соната, концерт, сюита и баллада для балалайки с оркестром, музыка к звуковым картинам «Окраина» и др., к театральным постановкам, множество песен, инструментальных пьес — актив более чем достаточный, чтобы свидетельствовать о неутомимости и неиссякаемости творческой фантазии мастера.

Особенно необходимо подчеркнуть в творчестве композитора его неустанное приближение к советской тематике, упорную работу и постепенное, успешное изживание элементов рафинированного эстетизма, пряной экзотики и игрушечного, сказочного орнаментализма, столь свойственного его музыке, особенно довоенного периода. Отдавая прежде дань символизму, мистицизму, импрессионизму, Василенко в своих двух последних сюитах — «Туркменской» и особенно «Советский Восток» — показал решительное преодоление тяготевших над ним долгое время влияний французской школы (Равель, Дебюсси) и еще более сильных воздействий новой русской школы.

Симфонист по преимуществу, мыслящий оркестровыми комплексами, Василенко отличается удивительным трудолюбием и повышенной требовательностью к своим сочинениям: отсюда — многочисленность вариантов, постоянная шлифовка, кристаллизация деталей. Но симфонизм Василенко — по сути своей — дробен. Это не раскрытие в многочастной форме гигантских мыслей, обобщений, не развитие единой темы во всем противоречивом многообразии ее, а музыка, ярко воплощающая определенную программу, подчиняющая этой программе, изобразительности — иногда скрытой, не выраженной словами, но всегда явственно ощущаемой,— форму и находящая для наиболее полновесного раскрытия ее своеобразный музыкальный оркестровый язык. Романтически настроенный композитор мыслит всегда конкретно осязаемыми звуковыми образами. Вот почему любимой симфонической формой его является сюита; вот почему две большие симфонии Василенко, при всех их общемузыкальных достоинствах — не могут служить характерными проявлениями его творчества.

Чтоб не быть голословными, проследим на примере трех крупнейших симфонических произведений Василенко послереволюционного периода эволюцию самой манеры его музыкального письма, наглядно демонстрирующей несомненные сдвиги в мироощущении даже такого сложившегося мастера. Мы разберем три сюиты: «Китайскую», «Туркменскую» и «Советский Восток».

«Китайская сюита» явилась результатом многолетних и упорных увлечений Василенко музыкальным фольклором народов Азии.

После появления в 1913 г. «Маорийских песен», очень занимательных по фактуре, мелодически изобретательных, острых по гармонии, но в которых столько же от подлинной этнографии, сколько ее и в весьма эстетных словах Бальмонта, следует целый ряд песенных экскурсов в экзотику, приводящих к своего рода шедевру подобного изощренно фантастического стиля — к «Экзотической сюите» для тенора, с сопровождением маленького оркестра из 12 инструментов. Не будем останавливаться подробно на анализе этого своеобразного документа — тщетной попытки художника уйти в вычурный мир выдуманного Востока с его завораживающими очарованиями природы, томлением, новолуниями, обезьянами, газелями и заклинателями змей — от грохота войны, от назревающих конфликтов внутри страны (дата сочинения сюиты — 1915‒16 гг.). В сюите — яркая выдумка, ослепительные, остроумные краски оркестра все же не могут скрыть искусственность и в конечном счете бедность слов, внешне нарядных, но мыслью скудных. Композитор — весь в стремлении к изысканности, в нахождении таких звуковых комбинаций, какие еще не рождались и которые помогли бы слушателю воссоздать Восток даже не Шехеразады, а полумистический, Восток вне географических понятий — отовсюду и ото всех удаленный, скрытый, таинственный. Экзотика, как ширма, как зонтик от загара действительности, от кровавого дождя войны — это оружие художника-интеллигента, замкнувшегося в скорлупе своего искусства. При всем мастерстве сюиты — она вопиет об этом беспощадно.

Василенко упорно изучает подлинные индийские, китайские, японские песни. Как настоящий пытливый ученый, он разыскивает источники, роется в библиотеках Европы, исследует целые фолианты древних записей о ладах. Измышления творческой фантазии на условно восточные темы перестают удовлетворять художника, с годами становящегося к себе все требовательнее и беспощаднее.

Если в «Экзотической сюите» самоцелью был показ «невероятной» ночи в тропиках, небывалого девственного леса, не танцуемого, но зачаровывающего кругового пляса «Гамеланг», если музыкальное воплощение изобразительных фантазий на экзотические темы Гогена было данью увлечения жаждущих эпатирования буржуазных кругов «ценителей искусства» музыкой получувств, «томлений духа»,

и не основано на точном или даже приблизительном знании мелодического строения песен народов, чьи иьена значатся в названиях песен,— то «Китайская сюита» знаменует собой резкий поворот к более глубокому, ответственному обращению с самыми темами мелодий, с использованием идей из недр подлинного творчества древних народов Востока.

«Китайская сюита», написанная в 1928 г., предназначена для исполнения большим составом оркестра. Особенно богат набор ударных инструментов: здесь всевозможные колокольчики, ксилофон, треугольник, тамбурин, там-там, трещотки, деревянный барабан и т. д.

Сюита — программа, как и большинство сочинений композитора построенная на принципе контрастов настроений и выражающих их тембров звучаний отдельных оркестровых групп. Она состоит из шести частей. Пентатоника, выдержанно проводимая не только в изложении тем, но и в их разработке, обусловливает и гармоническую и полифоническую ткань сочинения. В основе всех частей — подлинные китайские мелодии: в первой части, изображающей «Шествие в храм предков»— разрабатывается тема песни «Гимн предкам», обросшая мхом тысячелетий. Переплетаются с ней в очень прихотливом узоре перезвоны пагод и народная, наивного склада, песня.

Принцип экономии выразительных средств и умение так использовать инструменты, что они дают в сочетании своем именно искомые эффекты, — глубокое свидетельство зрелого мастерства Василенко. Самое вступление сюиты — в характере торжественного марша с последующим наслоением оркестровых голосов — дает тон всей сюите. На фоне глухих, низких нот арфы, удвоенных фортепиано, с тишайшими ударами там-тама, перебиваемого шуршащими тарелками, — возникают колокольчики. Сочетание челесты, флейт, фаготов с треугольником дает представление о звучащем воздухе, о романтическом Востоке, овеянном легендами. Композитор, строя сочинение уже не на выдуманных, а на подлинно-национальных темах, еще целиком в плену экзотических настроений. Фантазии его мйлы завуалированные, эфемерные звучности, рождающие таинственность, окутывающие музыкальное воплощение Китая в нереальные, условно-археологические одежды того «Китая», который описывается эстетами-туристами, не видящими подлинного лица этой страны, с ее беднотой, ведущей борьбу за свое существование и изнемогающей под гнетом эксплуататоров. Вслед

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ВОПРОСЫ ТВОРЧЕСТВА

Г. Поляновский

Творческий путь С. Н. Василенко

Содержание